– Ну ты же хотел, чтобы по этому делу у нас появился клиент и мы могли бы рыть землю на законных основаниях.

– Мы оба этого хотели, – поправил он.

– Ой ли? – Её правая бровь взлетела вверх.

– У вас этот номер не пройдёт, – заявил он ей серьёзно.

– Какой номер? – спросила она, изобразив полное недоумение.

– Убедить меня в своей святой невинности.

Мирослава весело расхохоталась.

– Я что-то не так сказал? – озадачился он.

– Да нет, для человека, которому русский язык не является родным, ты выражаешься прекрасно. И даже более того.

– Великолепно! – заявил он.

– Можно принять и этот эпитет.

– Кстати, от этих ваших «да нет» и «нет да» любой иностранец может просто свихнуться.

– Но ты же не свихнулся, – улыбнулась она.

– Это только потому, что я с раннего детства слышал рядом с собой русскую речь и сам говорил на русском со своими многочисленными русскоязычными друзьями.

– С русскими? – уточнила она.

– Почему же это именно с русскими? – повёл он своими широкими плечами. – Вы думаете, что для того, чтобы говорить с украинцами, узбеками, грузинами, киргизами, евреями, молдаванами, я учил украинский, узбекский, грузинский, киргизский, идиш, молдаванский и прочее, прочее, прочее?

– А! Вот с прочего-прочего-прочего и надо было начинать! – проговорила она голосом «Чуда-Юда беззаконного» в исполнении Георгия Милляра из сказки «Варвара-краса, длинная коса».

Морис, глядя на неё, не смог удержаться от смеха.

– С вами не соскучишься, – проговорил он, вытирая слёзы.

Будущая клиентка появилась возле их ворот только через полтора часа. Её «Опель» въехал на подъездную дорожку и сразу остановился.

Морис стоял рядом и ждал, пока женщина выберется из салона, потом представился:

– Детектив Морис Миндаугас.

– Елена Яковлева. Простите, я попала в пробку.

– Мы понимаем, Елена Львовна.

– Просто Елена, – сказала она и подумала: «Это он брал трубку. И отчество моё запомнил».

Даже находясь в подавленном состоянии и будучи влюблённой в другого мужчину, она не могла не заметить, как он красив. Но восхищение, всего на миг промелькнувшее в её глазах, тотчас сменилось печалью.

– Проходите в дом. Мирослава ждёт вас, – мягко произнёс Миндаугас.

Он провёл молодую женщину в кабинет детектива и, оставив их наедине, вышел в приёмную. Связь, специально установленная на его столе, позволяла ему слышать всё, о чём говорили люди, находящиеся в кабинете.

– Проходите, садитесь, – прозвучал голос Мирославы, – насколько я понимаю, вы Елена Львовна Яковлева.

– Да, – кивнула женщина и села на стул.

– А я Мирослава Волгина.

– Да, – снова повторила Яковлева.

– Я вас слушаю, – сказала Мирослава, вглядываясь в тёмно-карие глубокие глаза клиентки. Потом взгляд детектива скользнул по небольшому прямому носу, пухлым губам и упрямому подбородку.

Мирослава прикинула, что девушке не меньше двадцати пяти и не больше двадцати восьми лет. И скорее всего, она пока не замужем…

– Моего отца, Льва Сергеевича Яковлева, зверски убили, – начала с самого главного для себя Елена.

– Когда?

– Я не знаю.

– То есть?

– Понимаете, мы с моим молодым человеком Русланом Мищенковым уехали отдыхать в Крым.

– В мае?!

– Да, мы улетели на майские праздники. Так получилось, что у Руслана было десять свободных дней. И меня отпустило начальство. Мы, конечно, не собирались купаться в море, загорать, просто хотелось посмотреть Крым.

– Понимаю. Ваш отец был в курсе?

– Конечно! Он отвёз нас в аэропорт на своей машине и обещал встретить по прилёте назад. – Елена неожиданно смолкла.

Мирослава догадалась, что у девушки перехватило дыхание, и не торопила её.

– Я сейчас, – выдохнула Елена, – просто папа… Мама умерла, когда мне было три года. И меня растил отец. Он и не женился во второй раз из-за меня. Не хотел приводить в дом мачеху. Потом я выросла, – она смахнула слезинку тыльной стороной правой руки, – а папа так и не женился.

– В этом нет вашей вины, – тихо обронила Мирослава.

– Есть, – тряхнула гривой смоляных кудрей Елена, – я ведь не хотела, чтобы он женился! Нет, я никогда не говорила ему об этом. Но папа всё чувствовал сам. – Она тихо всхлипнула, но быстро взяла себя в руки и продолжила свой рассказ: – Короче, мы с Русланом улетели, а папа остался. Мы договорились созваниваться. Я позвонила ему по прилёте в Симферополь, мы мило поболтали и поехали с Русланом в Ялту. Вечером я позвонила отцу из гостиницы, и мы проговорили около получаса. Потом он позвонил мне утром и спросил, как наши дела. Я ответила, что всё отлично. Последний раз я дозвонилась до него в середине следующего дня. А потом его телефон замолчал. Но я не сразу встревожилась.

– Почему?

– Понимаете, у папы есть, – она осеклась, – то есть была женщина, постоянная женщина, они общались несколько лет. Я не могу сказать, что у них была большая любовь. Они никогда и не жили вместе, просто встречались время от времени. Обоих устраивали такие отношения. Они оба были вдовыми, и каждый из них имел дочь.

– Как зовут женщину?

– Ирина Михайловна Валентова.

– Так почему же вы не забеспокоились, когда ваш отец перестал отвечать на звонки?

– Понимаете, Ирина Михайловна как раз незадолго перед нашим отлётом легла в больницу, и отец собирался её навещать. Я и подумала, может быть, ей стало не очень хорошо, и отец остался подежурить, а телефон отключил.

– Он уже делал так раньше?

– Нет. Но Ирина Михайловна раньше и не ложилась в больницу. И потом… – Елена смущенно замолчала.

Подождав с минуту, Мирослава спросила:

– И что потом?

– Если вы были когда-нибудь влюблены, то должны понять меня, время с Русланом пролетало незаметно. И я опомнилась только спустя два дня. Позвонила, но телефон отца не отвечал. Тогда я уже забеспокоилась всерьёз и позвонила нашей соседке.

– Почему именно соседке?

– У бабы Сони есть ключи от нашей квартиры, она поливает цветы, если мы с отцом одновременно уезжаем из города.

– В этот раз вы тоже наказывали ей поливать цветы?

– В том-то и дело, что нет, ведь отец никуда не уезжал. Но я подумала, что, может, что-то изменилось и он сказал об этом бабе Соне.

– Не сказал?

– Нет, – печально покачала головой Елена, – но я всё-таки попросила бабу Соню сходить в нашу квартиру и посмотреть, что там и как. Она сходила и сказала, что цветы высохли, она их полила. Отца дома нет, и последние три дня она его не видела.

– А вы не пробовали позвонить Валентовой?

– Пробовала, но её телефон тоже молчал. Тогда я решилась и позвонила Насте.

– Кто это?

– Настя – дочь Ирины Михайловны Валентовой. Мы с ней не очень ладим.

– Почему?

– Так получилось, – неопределённо отозвалась Елена.

– Итак, вы позвонили Насте – и что?

– Она обозвала моего отца свиньёй и отключилась.

– Почему?

– Тогда я не знала причины её агрессивного поведения. Но позднее выяснилось, что Ирина Михайловна всё время спрашивала свою дочь, почему её не навещает мой отец. Настя набирала его номер, а абонент не отвечал. Вот она и разозлилась, что её мать расстраивается из-за моего отца.

– То есть ваш отец ни разу не навестил Валентову в больнице?

– Нет, он был у неё однажды вечером и обещал прийти снова. Но потом как в воду канул, а Настя разозлилась и подумала про моего отца бог весть что, – Елена бессильно уронила руки на колени.

– Что же именно она подумала? – решила уточнить Мирослава.

– Что папа нарочно отключил телефон, чтобы не ходить к Ирине Михайловне в больницу.

– Как я поняла, Настя и до этого не была в восторге от вашего отца?

– Вы правильно поняли.

– Почему?

– Скорее всего, потому, что, встречаясь с Ириной долгое время, мой отец тем не менее не делал ей предложения.

– И ваш отец, и мать Насти – взрослые люди, и они сами могли решить, как им строить свои отношения.