— Я слышал о чём-то подобном, — кивнул коррехидор, — в газетах писали о матери, отказывающейся предать погребению маленького ребёнка, умершего по её вине. Она убедила себя, что малыш жив и ухаживала за ним, укладывала спать, купала, вывозила гулять в коляске. Думаете, госпожа Тиба учудила со своим разумом нечто похожее?

— Абсолютно уверена, что нет. Под гипнозом она вспомнила бы всё как миленькая. А тут — приступ падучей, — чародейка незаметно почесала шею. Жёсткий шёлк воротника слегка натирал, — более, чем уверена, это — последствия заклятия. При том, что в мою версию отлично вписываются и головокружение, и странный привкус во рту, и потеря сознания. Она была под заклятием.

— Это прекрасно разрешило бы нашу головоломку, если бы только в Каэ-доно можно было колдовать или пронести зачарованные вещи, — грустно заметил Вил, — поскольку охранные системы заклятий не сбаивали и не отключались, нам с вами придётся идти иным путём.

— А лекарства? — не унималась чародейка, которой страшно не хотелось вот так запросто расставаться со своей идеей, — помните, доктор Нода упоминал, что охранная система не реагирует на небольшие дозы магии в лекарственных препаратах и косметическую магию.

— Думаете, камеристку побудили совершить покушение при помощи зачарованной пудры или снотворного? — сощурился Вил, — не слишком ли просто, и не слишком ли слабенькие при этом будут чары?

— Прежде чем спорить, я предлагаю осмотреть комнату госпожи Тибы. Тогда и станем осуждать все «за» и «против» моего предположения, — сказала чародейка и решительным шагом двинулась по коридору.

С подсказки гвардейца у лестницы им удалось сравнительно легко найти комнату госпожи старшей придворной дамы. Пост из четверых молодцов в форме королевской кленовой гвардии давал недвусмысленно понять, что покои будущей королевы Артании совсем рядом.

В быту госпожа Тиба оказалась весьма аккуратной: в комнате, выполнявшей одновременно функции и спальни и гостиной, все вещи стояли на своих давным-давно определённых местах, кровать ровно застелена, а на подзеркальнике в идеальном порядке выстроились все необходимые молодой особе баночки, пузырёчки, коробочки. Полотенца сверкали безукоризненной чистотой, даже в корзине для мусора бумажки, использованные салфетки и фантики были не скомканы, а свёрнуты в маленькие квадратики. Путая коробка из-под конфет стояла между корзиной и стеной, а родная её сестра лежала на низком чайном столе рядом с подносом, на котором расположился элегантный чайный сервиз светло-лимонного цвета.

— Порядок прямо-таки армейский, — усмехнулся коррехидор, разглядывая скромную обстановку, — однако я не наблюдаю никаких лекарств, в кои злоумышленник мог бы поместить свои заклятия. К тому же сама госпожа Тиба утверждала, что она сама, как и её родственники, обладает завидным здоровьем, поэтому вряд ли она активно лечилась от чего-либо.

Рика не собиралась сдаваться. Она выдвинула ящики подзеркального столика, но не обнаружила там ровным счётом ничего интересного: самые обычные вещи, только находящиеся на своих местах. В комоде наблюдалась знакомая картина: безупречно сложенная одежда, да ещё и распределённая по цветам.

— Итак, — что нам дал осмотр комнаты обвиняемой, — вздохнул коррехидор, заглядывая в чайник с остатками чая, — ничего. Если не считать осознания, что госпожа Тиба является дамой исключительной педантичности и имеет весьма экзотический вкус по части сладостей, что, собственно, не оказывает на ход расследования ровным счётом никакого влияния. Будь она аккуратисткой или безалаберной неряхой, это никак не меняет факта нападения на леди Камирэ и убийства маркиза Буны.

Рика бросила взгляд на коробку с изображением знаменитого волнующегося моря и цветущей сакуры. Акварель принадлежала художнику, умершему в нищете лет эдак сто пятьдесят назад, имени которого уже никто и не помнил. Однако же одна из его работ внезапно стала жутко популярной. «Сакуру у моря» тиражировали все, кому не лень. И вот теперь эта картина украшала коробку с конфетами.

Чародейка открыла её и заглянула внутрь. Как она и думала, конфеты оказались отнюдь недешёвыми, но из-за своей специфике они не были и особо дорогими. В гнёздышках из позолоченной бумаги лежали шоколадные пирамидки, щедро обсыпанные кокосовой крошкой.

— Не вздумайте взять в рот эту гадость, — предупредил коррехидор, — удивительно, но сей продукт безумного кондитера находит своих почитателей!

— Чем вызвано столь критическое мнение? — девушка понюхала конфету, и не почувствовала в ней ничего особенного кроме запаха кокоса, шоколада и красных сладких бобов, — из бобов делается начинка по крайней мере в семидесяти процентах артанской выпечки.

— Бобы, на мой вкус, конечно, не особо вкусны, но главное в этом шедевре — ферментированные водоросли. Они кисло-солёные и обладают своим незабываемым ароматом. Разломите одну, только руки потом не забудьте помыть.

— Вас, по всему видать, уже подобным лакомством угощали, — насупилась чародейка. Она терпеть не могла, когда Вил подшучивал над ней в подобной приказной манере тоном старшего брата, и из чистого принципа разломила конфету, — госпожа Тиба явно придерживалась противоположного мнения. Это вторая коробка в её комнате. На вкус и цвет, знаете ли…

Она не договорила, потому как её в ноздри ударил странный запах. Это были не просто ферментированные нори, пахло премерзко, словно чем-то основательно испортившимся.

— Как специалист по странным сладостям скажите, это нормальный запах для конфет? Что-то не верится, будто кому-либо придёт охота угоститься этим, — она протянула Вилу конфету с истекающей чем-то тёмным начинкой.

Четвёртый сын Дубового клана осторожно двумя пальцами взял золотистую обёртку и оглядел содержимое.

— Нет, — его красивое лицо исказила гримаса отвращения, — естественно, подобным образом никакая еда пахнуть просто не может. Не вытяжку же из дохлых мышей они туда добавили! Гадость какая!

— Дайте-ка мне назад, — потребовала чародейка, водружая на нос очки в тонкой серебряной оправе, — у меня появилась идея.

Вооружившись пинцетом для выщипывания бровей, заимствованным с туалетного столика придворной дамы и ножичком для бумаг, девушка ловко вскрыла следующую конфету. Сначала под шоколадной глазурью обнаружилась банальная бобовая паста, полосочки тонко нарезанных водорослей, а вот потом она даже не успела толком рассмотреть маленькую бусинку, что блеснула белёсой плёнкой, очень похожей на рыбий пузырь. От малейшего прикосновения бусинка лопнула, извергнув на поверхность ту самую мерзко пахнущую жижу.

— Я так и знала! — воскликнула Рика, — я так и думала, вот, каким образом заколдовали камеристку, — она быстро начала разрезать все оставшиеся конфеты, и каждая из них содержала отвратительную начинку, — хитро! Так вот как они сумели обойти охранные системы!

— Давайте для начала засунем куда-нибудь эти конфеты, — морща нос, проговорил коррехидор, — а потом вы поведаете мне о своём открытии.

Внезапно раздался щелчок открываемого замка, дверь, расположенная по левой торцевой стене, отворилась и на пороге возникла высокая фигура леди Камирэ.

— Чем это вы тут занимаетесь, господа офицеры? — суровым тоном вопросила она, — и, позвольте поинтересоваться причиной столь странного аромата, который самым неуместным образом просочился в мои покои?

— Леди Камирэ, — Вил встал и поклонился.

Рика последовала его примеру.

— Итак, — продолжала невеста короля Элиаса, — как я понимаю, вы проводите здесь расследование, но почему при этом должно отвратительно смердеть?

Она сменила торжественный артанский наряд на домашнее платье, но Рике показалось, что с распущенными волосами и в простой одежде она стала выглядеть ещё лучше.

— Мы нижайше просим прощения за доставленные вам неудобства, — чародейка взяла на себя смелость ответить, потому как именно она явилась невольным виновником вони, — нам с господином коррехидором удалось обнаружить важную улику, которая, как мы надеемся, прольёт свет на покушение на вашу светлость и убийство господина дайнагона.