Они были похожи на мать и дочь. Обе высокие, крепкие, статные. Однако фигуру Ирмы сглаживало длинное зеленое платье, под которым не видать ни сильных ног, ни широких плеч, на которых, как любила ворчать женщина, так удобно уселся ее муж. Под рабочим загаром уже не видать и веснушек, усыпавших ее лицо, а в рыжих волосах проступила первая седина.
Нэна же, в отличии от товарки, к платьям и юбкам относилась скептически. Мешались они ей обилием ткани! Ирма как-то обмолвилась о не шибко честном прошлом хозяйки кабака, болтнув нечто вроде: «Грабеж ушел, привычки остались!» Так и было. Свернув со скользкой дорожки, кое-что Нэна все же перенесла в свою новую жизнь, а именно — легкую паранойю. И потому волосы всегда должны быть собраны или, лучше, острижены, а одежда — удобной и практичной, чтоб не путалась под ногами, не задиралась и чтоб схватиться за нее было сложно. Так и сейчас на ней красовались плотные штаны, заправленные в обувь, и подпоясанная рубаха до середины бедра, а черные с сединой волосы собраны в тугой пучок.
Добравшись до постоялого двора, Нэна выторговала пару комнат на ночь. Смущенный тем, что на него отдельно потратились, Сун тут же бросился затаскивать сумки на второй этаж, женщины же последовали его примеру. Быстро разобравшись с немногочисленным скарбом, оставшимся после длинной дороги, Сун мигом залетел к себе в комнату, закрывшись изнутри. Несмотря на то, что они достаточно далеко отошли от мастерской, ключ продолжал невыносимо греться, ощутимо прижигая кожу даже сквозь ткань кармашка нижней рубахи. Сун моментом развязал пояс на кафтане и скинул его, доставая наружу резной клык. В вечернем полумраке тот едва заметно светился, и Сун нервно швырнул его на кровать.
За эти месяцы странная вещица впервые дала о себе знать, но, как назло, Сун совершенно не понимал, что ему с этим делать. Первой мыслью стало просто избавиться от проблемного сувенира, но ее Сун тут же прогнал. Невежливо это, разбрасываться подарками, особенно от богини смерти, да и не хотел парень нести ответственность за чужие жизни, если подарочек вдруг окажется с характером. А по сему было принято другое решение: осмотреть место, где ключ вдруг оживился.
Пока Сун метался меж вопросами мистическими, Нэна с Ирмой рассчитались за комнаты и собрались к несчастной яблоне за лошадью. На вопрос Суна о помощи женщины только отмахнулись, решив, что, если скотина упрется, третий тут все равно особо не повлияет.
— Тогда я, пожалуй, немного прогуляюсь, если вы не против, — запирая комнату на ключ, произнес Сун.
— Да, конечно, иди! — улыбнулась Нэна.
— До утра вернись только, — Ирма хмыкнула. — Выедем на рассвете, а то всю ночь будем у ворот Златославы стоять!
Сдержанно кивнув, Сун спустился вниз и вышел на улицу. Как ни странно, постоялый двор в этом городке рядом со столицей ни в какое сравнение не шел с кабаком Нэны. Здание старое и обшарпанное и находится на отшибе. Будь город больше, его бы вряд ли кто-либо вообще посещал! Внутри, спасибо, тепло и сухо, но окна в комнатах законопачены намертво, и воздух из-за этого затхлый. Казалось, будто чувствовались ароматы предыдущих жильцов. Сун поморщился и глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух, мысленно усмехнувшись. Даже забавно, как сейчас его напрягает какая-то там затхлость, когда всего несколько месяцев назад он мог сутками ночевать в «холодной» или быть оставленным в хлеву за появление после отбоя. Правду говорят: к хорошему привыкаешь быстро!
Он двинулся вдоль полупустых улочек, любуясь багровым закатом, уходившим за видневшийся вдали лес. Люди вокруг неторопливо расходились по домам, собираясь отдохнуть после тяжелого дня, полного забот. Кто-то вел неспешную беседу на старой скамейке у покосившегося забора, кто-то пытался загнать домой разгоряченных детей. Иные довольно прислонились к деревцу или укрылись от взгляда за углом, потягивая горячительные. Маленькая скучная жизнь маленького скучного городка. Даже, скорее, деревушки. Редайния в это время собиралась у храма на общую молитву, чтобы потом разбрестись по жилищам и лечь спать. Иногда Суну казалось, что вся община живет по расписанию скита, хотя для мирян многие вещи были вовсе необязательны.
Светило полностью скрылось за горизонтом, оставляя улицу освещенной лишь маленькими маслеными лампами, висевшими у крылец домов. В этот момент Суну резная кость до боли прижгла кожу, удивительным образом не повреждая одежду. Едва ли такое поведение было добрым знаком!
Сун положил ладонь под грудь, накрывая спрятанную тканью костяшку, и посмотрел в сторону, взглядом тут же наткнувшись на старую мастерскую. Лишь у ее крыльца фонарь не горел. Парень выдохнул. Было бы страшнее, будь все наоборот! Мысли о старой мастерской, выжившей несколько владельцев к ряду, не покидали его головы еще с дорожного рассказа Нэны, а уж теперь-то секрет коварного здания буквально уперся ему в ребро. Он нерешительно бродил из стороны в сторону, бросая смущенные взгляды то на редких прохожих, то на мрачные провалы окон. К удивлению, целых! Заброшенные дома в Илинке все были обшарены и либо превращены в «тайные» точки сбора Волков, либо просто обчищены вплоть до петель на ставнях. Мастерская же стояла нетронутая, лишний раз подтверждая слова Нэны, что место это нехорошее.
Убедившись, что никто его не видел, Сун скользнул во мрак заросшего двора. Несколько минут он впустую кружил в скромном дворике за мастерской, борясь с самим собой. Страх и остатки здравого смысла буквально вопили, требуя выбросить ключ прямо здесь и броситься прочь. Но какое-то странное смутное чувство не позволяло ему поступить так. Сама судьба доверила его рукам древнюю реликвию и направила сюда, грех было ей противиться! А уж если этой судьбой была Мора…
Парень решительно схватился за ручку маленькой хозяйственной двери, сокрытой от глаз случайных прохожих, и с ужасом осознал, что та легко поддалась, не оставляя ему шанса на побег и оправдания. Он вынул из-за пазухи чуть мерцающий ключ и, глубоко вдохнув, шагнул в пыльное помещение. Дверь со скрипом закрылась за его спиной, но, к своему удивлению, Сун не чувствовал настоящего страха, лишь некоторое опасение. Не чувствовал безысходности и бессилия, которые окружали его тогда во мраке храма. Сейчас все зависело только от него. Каким бы глупым ни было это решение, оно было его собственным, и нет смысла трястись и бояться.
Выставив ключ перед собой в надежде подсветить хотя бы очертания стен и мебели, он зашагал по старому, но добротному полу. Вокруг виднелись поломанные ткацкие станки, рулоны ткани, пыльной, но целой, и выкройки. Похоже, это помещение использовали как склад. Почему владельцы просто так оставили все эти вещи? Ненужные вещи всегда можно продать, уж не торговцам ли с ремесленниками знать об этом?
Сун задумчиво выдохнул и переложил ключ из одной руки в другую, только сейчас сообразив, что тот не только стал светиться ярче, но и заметно остыл. Видимо, парню и правда нужно было сюда. Осталось лишь разобраться, что он должен здесь найти.
Прислушавшись к совершенной тишине, Сун мягко двинулся дальше, в глубь дома. Несмазанные петли вновь скрипнули, впуская его в просторное помещение, уставленное столами. Куски ткани, подушечки с иглами, обмылки и мелки. Все лежало, подготовленное к работе и совершенно нетронутое. Сун нервно повел плечами и обернулся, тут же отскочив назад к столу. Впереди отчетливо виднелся человеческий силуэт. Высокий и худощавый, он молча стоял на месте. Ни движения, ни слов, ни дыхания. Успокоив сердцебиение, Сун осторожно приблизился к силуэту, лишь в свете ключа опознав в нем манекен с незаконченным одеянием на нем. Парень с усмешкой выдохнул, хотя едва ли почувствовал облегчение. Почему мастер не закончил работу? Почему люди просто бросили все, как есть, и уехали? Уехали ли? Выглядит так, будто они просто исчезли.
Сун с трудом отвел взгляд от манекена и вышел на веранду, оборудованную под магазин. Как и в предыдущих комнатах, ничего не тронуто. Множество вещей висели вдоль стен, на прилавке стояла кружка из-под чая. Из любопытства Сун заглянул под прилавок, где обычно хранили заработанные за день деньги, и вот он оказался пуст. Возможно, беглецы решили забрать с собой только ценности. Но от чего они могли бежать?
