Глава 25

Каждый день я спарринговался с Ассоль тян, уже устал слышать пресловутое Хаджиме от Кидо сана.

И вот, начало последней недели до моего выступления на кровавой арене, или как там она называется. День за днем я дерусь по несколько часов вначале против Ассоли, а потом меня просто избивает Кидо сан, объясняя это тем, что по его наблюдениям, это укрепляет мою имитации покрова. Я до предела повышал давление в каналах чакры у поверхности кожи. Все это требовало дополнительных усилий по контролю, потому как происходило за счет установленных Волей правил, но по не понятным причинам требовало подпитки. Хотя, насколько я понял, заветы, что закрывают всей планете доступ к этой силе, а так же дороги к Тьме, ничем не питаются. Но вполне допускаю, что это заблуждение и какой-то механизм обновления есть. Узнаю у учителя, когда он меня заберет. Если заберет... Интересно, он расстроится, если меня убьют?

Примерно такие мысли у меня остались, когда я блевал слюной после очередного пропущенного без усиления тела удара. Со слов Рогатого, это он еще перед самым контактом вдвое ослаблял удар, когда по току «суррогата» в моем теле ощущал, что я утратил контроль. Меня это уже порядочно достало!

Нет, я все понимал, что это для меня. Тяжело в учении – легко в бою. И так далее и тому подобное, но эти бесконечные экзекуции, что сопровождают меня, практически, всю эту жизнь несколько утомили. Отхаркав, слюну я поднялся, изверга мохнатого уже не было, а вот Ассоль с любопытством смотрела на меня.

– Че пялишься? Помогла бы встать! Вообще-то я ради тебя страдаю, твою шкурку спасти пытаюсь!

Сорвался на нее я. Нет, серьезно, я ради нее собираюсь жизнью рисковать, просто из-за того, что никто из ее родных и пальцем не пошевельнул, что бы спасти эту дуру. И я пошел на риск, призвал небо, а ведь меня могли просто прихлопнуть, вовсе не заметив меня, ну так, профилактики ради. И я это понимал, но ее испуганный, обреченный взгляд…

– Прости, что сорвался Соль тян, я просто устал.

Ни капли не изменив лица, она угукнула, и протянула мне руку.

– Пошли давай, сегодня бабушка позвала нас на ужин, а тебе еще надо принять душ и нормально одеться.

Схватив ее за маленькую, но очень сильную и теплую руку, я поднялся, и обессилено побрел в комнату. Мне было не комфортно из-за срыва, ведь Ассоль не просила никого ее спасать. Она, ребенок, девчонка, перед лицом своей смерти лишь испугалась, не кричала, не молила… Да глаза ее покраснели, но кто сказал, что это были слезы, а не последствия падения, или одного из ударов прилетевших в нее? Я сам решил ее спасти, и не стоит перекладывать свои ожидания на других людей. Хоть память и не возвращается так, как должна, но все же ощущения прожитых жизней со мной, и волей не волей, я все же мудрее чем мои ровесники. По крайней мере должен быть таковым. Но буквально с академии меня окружают какие-то монстры. Просто невероятно талантливые и совершенно не по возрасту опытные дети…

Ассоль тян, будто не замечая моей задумчивости, радостно щебетала, будто котенок, мяукая буквально на все, что вокруг неё происходит. Вот красивая птичка пролетела, а вот посмотри как брызги фонтана, блестят в лучах закатного солнца. Или вот смотри, муравей тащит черенок обкусанного кем-то листка. И что-то на меня напало такое настроение, и я наклонившись к ней, чмокнул ее в щеку.

И снова она меня удивила, она не засмущалась, как того ожидал я, не возмутилась, как допускал, и даже не ответила взаимностью, как тихонько рассчитывал. Она улыбнулась, коснулась тыльной стороной ладони моего лица, и поправив вырвавшийся на лицо локон продолжила щебетать!

И как на это реагировать!?

Не получив никакого просветления, я последовал в свою комнату, но все-таки я был доволен. Поэтому быстро смыл пыль и грязь, а так же слюни и кровь. Переоделся, и стал ждать, когда Ассоль тян меня подберет и отведет в зал, где мы будем ужинать?

Стоило о ней подумать, как она появилась, изящно вышагивая со стороны поворота. Она была одета необычно, в светло-синее платье, что резко контрастировало с ее чуть смуглым цветом кожи. Аккуратные серьги капельки делали образ более утонченным, жемчужное ожерелье более взрослой. А тонкая диадема буквально превращала ее в принцессу, что снизошла до простых смертных. Огромная разница, с той растрепой, которой она предстает передо мной обычно.

–Ассоль, тебе очень идет ходить в платье и с украшениями!

Она чуть наклонив голову сделала книксен. И протянула мне руку со словами:

– В таком случае юный владетель Заветов, прошу проводить красавицу на ужин к ее уважаемому дедушке и прекрасной бабушке, вы же не откажете мне в этой просьбе?

Честно, я впал в полнейший ступор, вообще не понимая, что происходит, но как и говорил, все же я не совсем нормальный ребенок, поэтому смог среагировать, как минимум изящно.

Аккуратно, словно что-то хрупкое я подхватил ее руку, в этот раз, в отличии от того, когда она протягивала мне руку помогая подняться из пыли, ее рука ощущалась нежной и мягкой, будто совершенно лишенной всяких сил. И подхватив эту драгоценную ладонь, я едва-едва притронулся к ней губами, слегка поклонившись в поясе.

– С большим удовольствием, о юная принцесса прекрасного Океаниума.

Взяв ее под руку, повел ее в сторону от комнаты, по коридору налево, потому как направо, выход вел в сторону внутреннего парка, где мы тренировались. А вот по коридору направо мы до этого особо не ходили.

Потом она легкими движениями намекала мне, где поворачивать, а я буквально не мог отвести от нее глаз. Вернее не так, я как раз смотрел с каменным лицом вперед, но угол зрения у меня был повыше, да и шаринган проявлял себя в таком наблюдении с лучшей стороны. Она же с легкой полуулыбкой буквально плыла по длинному расписному полотну, что покрывал пол в этой части дворца. Так мы и пришли в залу, где нас уже ожидали Лорд Харон и госпожа Урсула.

Держась за руки, мы сделали поклон младших – старшим. Согнувшись в поясе, и получилось это одновременно, и очень синхронно. Эти двое глянули на нас, и приветствовали кивками, я подвел Ассоль к свободному месту рядом с Лордом Хароном, она мне подсказала, что надо сделать именно так, посадив ее, я прошел к своему месту напротив Асооль, рядом с госпожой Урсулой.

На столе лежала куча приборов, но я краем глаза следил за девчонкой и жест в жест повторял за ней, чтобы не показаться не воспитанным. Я очень хотел произвести максимально хорошее впечатление, мне очень нравилась эта церемонность, манерность и строгость, которая буквально витала в зале. А какой это был зал, все стены в нем были покрыты барельефом, невероятно сложным. При первом взгляде казалось, что высокие, метров десять стены зала, являются лишь слегка обработанным диким камнем, но чем дольше на них смотришь, тем больше деталей проявляется. Передо мной был барельеф, на котором огромное количество людей занимались ремеслами, и выглядело это просто невероятно. Казалось, будто некий гений перенес наблюдения за лучшими мастерами на камень. Люди, на этом барельефе казались небожителями, в каждом из тех, что я видел, сосредоточено изящество, грация и незримая уверенность в совершенстве того, что они творят. Я внимательно следил за действиями Ассоль, но также рассматривал и это чудо. По-другому я не мог назвать это. На самом же верху, разглядеть картину мне было сложно, но было видно, что общая картина искажена, квадрат со сторонами примерно в три метра был испорчен, изрезан… искромсан. От созерцания меня отвлек голос госпожи:

– Ассоль, дорогая, расскажи нам про ваши с Ашмой успехи. Вы так увлеклись тренировками, что совершенно не проводили с нами время.

Я чуть повернул глаза, на заговорившую Урсулу сан. Она выглядела расслабленно, на ее прекрасном лице без капли звериных черт блуждала легкая улыбка. Ассоль же, промокнув лицо лежащей подле салфеткой, сказала:

– На данный момент Ашма, по чистой силе, скорее всего сильнее Херувима, но так как, учитель Кидо поставил точку в вопросе о Тьме в нем. То в крепости тела ему уступает, покров ему недоступен.