Я только хотела попробовать хоть что-то возразить, как по залу раздался неприятный писк только что включённого микрофона.

– Кхм, раз-раз, – хихикая, проговорила в него Джесс, привлекая всеобщее внимание. – Меня слышно? – В ответ раздался одобрительный гул. – Наш зал сегодня так прекрасен! Спасибо всем, что пришли и выдержали мои запросы по дресс-коду. – По залу пронеслись смешки. – И раз уж тема моей выставки и сегодняшнего вечера «чёрно-белая любовь», то я бы хотела добавить побольше белого цвета! И! На правах девушки! Предлагаю станцевать белый танец! – будто выиграв какой-то приз, завопила подруга, вскидывая вверх кулак. – Дамы, не надо стесняться, – прошептала она и выразительно посмотрела на меня. И тут, как по волшебству, а может быть, и вследствие общего заговора, мигнули лампочки и зал заполнил приглушённый синеватый свет.

В этот момент я просто опешила. Она это серьёзно? Смерти моей хочет?

Глядя, как подруга довольно схватила какого-то парня за руку и потащила в центр зала, я всё больше утверждалась в реальности происходящего. Этому безумию поддалось ещё несколько пар, начиная кружить неподалёку от Джесс. Неловко повернувшись к Тайлеру Риду, заметила, что он прикрыл кулаком рот и всеми силами делает серьёзный вид, наблюдая за этой картиной. Возможно, его веселье возрастёт в разы, когда мистер Очаровашка наконец обнаружит, что с противоположной стороны зала сквозь вихри тел к нам пробираются несколько женщин. И уж я знаю, по чью они душу.

Схватив ничего не подозревающего мужчину за запястье, потащила его на танцпол.

– Вы же не откажете мне в танце, сэр? – пристально глядя на его удивлённое лицо, спросила я.

– Чёрт, нет, – усмехнулся он, опуская руки на мою талию. – Или у меня был выбор?

– Сомневаюсь, сэр. – Обвив его шею руками, встала чуть ближе.

– Мне с каждой секундой здесь всё больше нравится, – приблизившись вплотную, прошептал он на ухо. Его ладони несильно сжали меня, но этого хватило, чтобы я вновь окунулась в воспоминания о том разе, когда между нами практически не было преграды в виде одежды. – К тому же ты охренительно выглядишь сегодня. – едва ли не рычащий шёпот пробежался от мочки к шее, заставляя меня судорожно вздохнуть. – Ещё более охренительно, чем обычно. – Пальцы на талии слегка впились в бёдра, и я ощутила, как начинает кружиться голова. Мне приходилось прикладывать слишком много усилий, чтобы продолжать медленно двигаться под спокойную музыку и не заваливаться на Тайлера.

Это было слишком головокружительно. Слишком по-собственнически. Слишком возбуждающе. Слишком для меня.

Из моего рта вырвался тихий стон, и мужские руки прижали меня ещё теснее к сильному телу.

– Твою мать… – выругался он, вдыхая аромат моих духов. – Хендерсон, убеди меня, что я свихнулся. – При каждом слове его щетина царапала нежную кожу шеи, от чего возбуждение, бурлящее в венах, обжигающе сосредоточилось там, где соприкасались наши тела. – Что я не должен сейчас забрать тебя отсюда нахрен. Или что не должен взять тебя прямо здесь и сейчас. – Я тяжело сглотнула и зарылась пальцами в его короткие тёмные волосы, ощущая, что уже схожу с ума, так же, как и он.

– Мы… Не должны… Сэр, – через силу выдавила я, закрывая глаза и полностью утопая в ощущениях, которые способен подарить этот мужчина даже в такой ситуации.

– Будь убедительнее, детка. – Его губы коснулись мочки уха, и я вздрогнула, едва сдерживая очередной звук удовольствия.

– Пожалуйста… – чуть ли не хныча, пробормотала я, чувствуя, как наши шаги смещаются в сторону и руки Тайлера направляют меня куда-то. Мысли путались, но в тот момент было совершенно хорошо и совершенно плевать на всё и всех. Кроме него. – Прошу… – сама не зная, что имела в виду, взмолилась я.

– Чего ты хочешь, детка? – Моя обнажённая спина оказалась прижата к холодной стене и кое-как открыв глаза, поняла, что мы уже покинули зал и стоим в тёмном коридоре, шумно дыша.

«Тайлер Рид, неужели я поддалась твоим чарам? Неужели я проиграла?» – пронеслось в голове, но мои тихие слова поставили вместо знака вопроса жирную точку.

– Тебя.

Нью-Йорк

– Тебя. – Едва это слово вылетело из потрясающего ротика Эллисон, как я впился в её губы, сходя с ума от желания.

Стоило этой девушке оказаться прижатой ко мне на танцполе в этом охрененном платье, как меня тут же унесло на небеса. Её упругое тело так идеально и совершенно двигалось под моими руками, будто Эллисон задалась себе целью соблазнить каждого мужика в радиусе километра, но я, как герой, принял весь удар на себя и ничуть не жалею.

Побочным эффектом явилось отключение нахрен мозга, зато мой член уже полностью был готов к труду и обороне. Все слова, которые, находясь в здравом уме, я ещё хоть как-то пытался сдержать, вышли наружу. Но в этот раз даже врать и преувеличивать не пришлось. Всё было чистой правдой. Эллисон Хендерсон шикарна. Сексуальна. И я её, нахрен, до безумия хочу. Прямо здесь и сейчас.

Не знаю, как мне хватило выдержки вытащить нас из переполненного зала и не залезть ей под юбку при этом. Было сложно. Очень.

И вот теперь она стоит передо мной и говорит, что хочет меня. Чёрт возьми, о чём ещё можно мечтать?

Наши языки сплелись в неистовом танце, желая показать превосходство и вести за собой. Но никто из нас не собирался уступать. Руки скользили по телам, будто мы не верили в то, что это серьёзно происходит именно с нами. Будто ещё чуть-чуть, и сон закончится, а человек напротив растает как дым. Я бы предпочёл задохнуться в нём, чем позволить вот так запросто исчезнуть без следа.

Эллисон зарылась пальчиками в мои волосы, сильнее притягивая к себе и углубляя поцелуй. Такие действия вызвали одобрительное рычание в ответ. Мне нравилось, как она это делает. Чёрт возьми, мне нравилось всё в ней. Каждое движение, каждый вздох, каждый стон. Остаётся только молиться, чтобы её близость не переросла в зависимость. Понимаю, то, что сейчас происходит – настоящее безумие, но, чёрт возьми, если скажут остановиться сейчас, то просто пусть пустят пулю в лоб. Ведь ни то, ни другое всё равно пережить не выйдет.

– Ах, – тихо простонала Эллисон мне в рот, когда я сжал её попку.

– Какая ты охрененная, – бормотал я между поцелуями. – Разрез на твоём платье специально такой удобный, чтобы его можно было сдвинуть в сторону и трахнуть тебя? М? – Чувствуя, как её ноготки впились в шею, понял, что ещё чуть-чуть, и просто нагну эту крошку прямо здесь. Не задумываясь о том, что за углом полно лишних глаз и ушей.

– М-м, пожалуйста, – хныча, девушка прижимала к себе, и мне не оставалось ничего, кроме как удовлетворить её желание, которое и самого разрывало изнутри. Это было похоже на агонию, спасение от которой можно найти только друг в друге.

Закинув её ножки себе на бёдра, подхватил Эллисон под зад и едва не спустил себе прямо в штаны от такой приятной близости, в очередной раз убеждаясь, насколько же идеально её тело подходит моему. Словно пазл.

– О боже мой, – над ухом послышался гортанный голос Эллисон, пока она всеми силами сжималась вокруг меня. – Скорее… – Её руки хватались за плечи, впивались в спину, шею, ища поддержки и спасения в этом океане желания.

– Сейчас, детка, сейчас. – Не особо разбирая дороги, я уходил вглубь коридора, разрываясь между намерением не прерывать ни на миг контакт наших губ и поскорее уединиться хоть где-нибудь. Наконец, нашарив первую попавшуюся дверь, вломился туда. Из-за темноты, которую нарушала только полная луна за окном, было сложно понять, где именно мы находимся. Похоже на какой-то кабинет. Но хрен с ним. Всё это не важно. Важна только Эллисон, которая ещё крепче обхватила мою талию ногами и подняла лицо, ища губы для очередного ошеломительного поцелуя.

Опустившись на пол, мы целовались так, будто от этого зависела наша жизнь, и плевать на то, что под конец обоим не хватало воздуха в лёгких. Я считаю, в этом и заключается весь смысл поцелуев. Чтобы в конце задыхаться от любви.