— Зачем ты им позвонила? — тихо спрашивает Катя.

— Потому что они придурки, и я не знаю, чего от них ожидать.

Сажусь рядом с девочками, смотря в одну точку. Спустя минут пять возвращаются парни.

— Какого чёрта вообще твой Серёжа вас без присмотра оставил? — с психом спрашивает Стас.

— Не твоё дело, — спокойно отвечаю, всё так же глядя в одну точку. — Про доверие слышал? Хотя ты не слышал, насколько я помню.

Да, бью больнее. Стас не любил меня куда-то отпускать в такое время, всегда был на телефоне, забирал меня. Но разница в том, что с ним, в принципе, отношения были.

— Да, не слышал. И правильно делал, как оказалось, — 1:1.

Егор с Никой наблюдают за нами, боясь вмешаться. Наконец, Горячёв отмирает:

— Вас подвезти? — спрашивает, осторожно поглядывая на Катю. — Стас за рулём будет, если что.

— Кать, ты как? — уточняю я, понимая, что для нас обеих это будет пыткой, но Берд, видимо, устала, а приключений с таксистом пережить не хотелось.

— Можно, — пожимает плечами, и я вижу, как Егор с облегчением выдыхает.

Мы идём к машине, и Горячёв открывает её, а затем передаёт ключи Стасу. Мы с девчонками располагаемся на заднем сидении.

— Ник, тебя тогда первую, потом Катя, — игнорируя моё присутствие, говорит Стас.

Едем в тишине, пока Егор не включает музыку. Я вижу, как парень поглядывает на Катю в зеркало заднего вида. Стас же едет с непроницаемым лицом, что меня жутко бесит, хоть и не должно. Раньше каждую его эмоцию я распознавала за считанные секунды. Сейчас же он тщательно их от меня скрывал. Быстро доезжаем до Ники, где парни сообщают, что Саша тоже скоро будет дома. Дождавшись, пока включится свет, едем дальше. Думаю о том, почему Стас с такой ненавистью смотрел на Яна. Зайцев неровно дышал ко мне, но сейчас-то ему должно быть наплевать. Подъезжаем к дому Кати, и я предлагаю:

— Вы езжайте, я сама доберусь.

— Чтобы мы потом ещё раз тебя ехали спасать? — язвительно спрашивает Стас.

— Не, лучше не спасай, одной проблемой меньше — глаза мозолить не буду, — говорю, выпрыгивая из машины.

— Сонь, не дури, — устало просит Егор. — Я ещё Серёге пиздюлей наваляю, что ты одна в такое время шатаешься. Это опасно.

— Мы с Серёжей разберёмся, Егор.

— Хорошо, только давай мы довезём тебя и делайте че хотите.

— Сонь, доедь нормально, — говорит мой колокольчик.

— Ладно, — нет ни сил, ни желания спорить. — Катю провожу и вернусь.

— Расскажи ему, Сонь, — говорит подруга, пока поднимаемся.

— Ага, только после тебя, — нервно замечаю я.

— У меня другое, — бурчит Катя.

— Кать, это твоё дело, но ты не видела, как он смотрит на тебя. Там ни грамма жалости или ещё чего. Только восхищение и бесконечная любовь. А вот Стас меня ненавидит и правильно делает.

— Потому что правды не знает, — игнорирует девушка речь про Горячёва.

— И не узнает. Пока, — чмокаю подругу в щёку и ухожу.

В машине Стас с Егором курят. Прыгаю на заднее сидение молча, предвкушая дом и кроватку.

— Тебя куда? — равнодушно бросает парень.

— К Серёже.

— Прости, не знаю адресов всех твоих ухажёров.

Спокойно называю адрес, и парень начинает движение. В дороге изучаю Стаса внимательным взглядом. Он всё такой же красивый, мужественный, серьёзный. Сердце болезненно реагирует, но я, словно мазохист, продолжаю смотреть. Ловлю взгляд парня в зеркало заднего вида, пока стоим в пробке и отворачиваюсь. Лучше больше вообще не пересекаться. Хотя, я ведь знала, что так может быть. Ника и Серёжа связаны с моим прошлым. И сделать с этим я ничего не могла.

В квартиру вхожу полностью обесточенная. Закрываю глаза и сползаю по стеночке вниз. Два чёртовых года я забывала его. Первое лето прошло в слезах: я засыпала и просыпалась на мокрой подушке. Со временем боль утихала, но где-то внутри сильно ныло. Именно в этом момент я поняла, что физическая боль легче моральной. Нет такой таблетки, которая излечила бы душу и склеила разбитое сердце. Можно было как Серёжа забываться каждый вечер в клубах, но на утро обычно бывало ещё хуже. Я искала экологичные способы двигаться дальше. И мы оба нашли их в музыке. Я заперла все чувства и эмоции под семью замками. Все песни и в половину не выражали того, что я чувствовала.

Сейчас же всё начиналось по новой. Я понимала, что если не прекратить эти встречи и перепалки сейчас, то не факт, что я снова смогу себя собрать. Достаю телефон, чтобы полистать наши фотки. Их много. Я любила делать их на память. Почти на всех мы дурачимся, смеёмся, корчим рожицы. На каких-то мы очень серьёзны, обнимаемся, целуемся, смотрим друг на друга с любовью и смешинками, с огнём в глазах. Сейчас же в моих всё потухло, а в его горела злость и ненависть по отношению ко мне. И если ему так легче, то пусть.

Вытерев пару слезинок, скатившихся из глаз, я понимаю, что уснуть не смогу, поэтому, приняв душ и переодевшись в джинсы с футболкой, еду на студию. Сначала перебираю клавиши на синтезаторе, потом открываю программу, в которой Серёжа делал какие-то аранжировки. Красиво. Качает. Пытаюсь написать какой-то текст, но мне ничего не нравится, поэтому я засыпаю здесь же на диванчике.

Просыпаюсь от того, что кто-то настойчиво мне трезвонит.

— Да? — сонно спрашиваю.

— Соня, блять, где ты? — орёт трубка голосом Серёжи. Открываю глаза, чтобы понять, где я.

— Я на студии, — зевнув, спокойно сообщаю. Не понимаю его паники.

— Пиздец, то есть я обзвонил уже Катю, брата, а ты просто без предупреждения уснула на студии.

— Прости, — без тени раскаяния произношу, потягиваясь. Всё тело ныло из-за неудобного дивана, пока до меня не доходит. — Стоп, кому ты позвонил?

— Егору. Он меня и так отчитал, как мальчика маленького.

— Серёг, да не ори ты. Ты вчера, вроде, в клуб ездил, а ведёшь себя так, словно тебе не дали.

— Очень смешно. Я просто переживал, — обиженно произносит парень.

— Прости. Просто мне вчера плохо было, я поехала в нашу реанимацию, — смеюсь. Когда-то с Серёжей мы придумали эту шутку, что студия — реанимация для души.

— Почему плохо?

— Потому что Стас, — предельно просто и понятно.

— Понял, что-то написала?

— Нет, — тяжкий вздох. — Барьеры падают, когда пишу, что хочу. Пробую, как раньше — не получается. Туфта какая-то.

— Просто это выбило тебя из колеи, — философски подмечает Логинов. — Всё образуется.

— Если мы видеться не будем, то да. А мы будем. Егор — твой брат, учиться мы будем в одном универе.

— Расскажи ему правду и не мучай ни его, ни себя. Ни меня, — ржёт парень. — В жизни не получал от брата ещё и из-за фиктивной девушки.

Слышу гудки второй линии. "Егор".

— А вот и твой брат звонит. Ладно, моя очередь получать. Какие планы?

— Давай просто отдохнём, а вечером репетицию.

— Оки, — сбрасываю вызов, принимая следующий.

— Да, Егор, привет.

— Соня, — злобно говорит Егор, пытаясь сдержаться. — Ну какого хера? Мы тебя до дома довезли вчера.

— А я на студию поехала, — как ни в чём ни бывало сообщаю я.

— И решила никого не предупредить. Даже собственного парня. Какие интересные у вас отношения!

— Ты для этого звонишь? Обсудить наши отношения?

Егор молчит, видимо, не зная, что сказать. Что вообще за беспокойство такое? Катя ведь дома, а до меня что? Я предатель и изменщица.

— Просто переживал.

— Брось, Егор, не надо за меня переживать. Я этого не заслуживаю, — и сбрасываю.

Вот так. Если сжигать мосты, так со всеми. Осматриваю нашу студию. Мы с ребятами сами всё здесь обустроили, создали уютную атмосферу. Это была средних размеров комната, куда мы уместили музыкальные инструменты, компьютер для сведения, записи, создания аранжировок. В общем, наша реанимация была прекрасна. Даже диван уместили для сна, если кого-то из дома выгонят.

Решаю прогуляться, закупить канцелярию перед учебным годом. Дизайнеру для обучения было нужно много. Прогуливаюсь по скверам, наслаждаясь последними летними днями. Август выдался тёплым, но без палящей жары. То что надо. Пока гуляю, пытаюсь привести мысли в порядок, потому что потом сделать это будет невозможно, так как мы всегда максимально включались в процесс работы, несмотря на происходящее в жизнях.