– Как это?.. – Проговорил ошарашенно Сновидец, – как это возможно?! В Нигде нет магии! В нигде нет маны!

Как это было возможно? Я не знаю. Я хотел лишь защитить нас с Катей, и по моему желанию перед нами возник купол магического барьера. Я чувствовал, как через мою душу, душу мага, льется поток маны. Маны, которой нет в этом месте, нет в нигде. Но откуда ей взяться?

Я опустил взгляд, связь проявилась. Она, как пуповина, черная с моей стороны, и белая с ее, связывала нас в одно целое. Катя была моим источником магии. Именно из нее в мое тело попадала мана.

– Как ты это сделала? Как ты сделала это здесь?! – Крикнул Сновидец.

Я посмотрел на него исподлобья, он испуганно, было одернул меч, но не успел его убрать. Я схватил острие голой рукой. Ни раны, ни крови не было. Сновидец попытался потянуть свой огромный меч, но не смог. У него просто не хватило сил.

Я же, изогнул запястье, по клинку побежали трещины, и он лопнул. В моей руке остался кусок, который почти тут же обратился в туман.

– Проклятье! Этого не должно было быть! Не сейчас! – Крикнул Сновидец, отбрасывая сломанный меч.

Я сделал шаг вперед. Сновидец отскочил. Еще шаг, и он пустился бежать.

Я никогда еще не чувствовал такой свободы. Словно бы всю жизнь я не мог ходить и наконец пошел. Здесь не было ни заклинаний, ни проводников, ни магических формул. Только моя воля и мана. Мана, которую излучала Катя.

Я отвел руку для броска, и в ладони тут же сформировался огненный шар. Он загудел пламенем в воздухе, когда я бросил его над Сновидецем. Протянув за собой дымный хвост, шар рухнул перед ним и расплескался пламенем. Потом огонь поднялся стеной.

– Тебе так просто не уйти, – проговорил я и выбросил руки перед собой, сжал воздух.

– Что? Что это? – Он раскинул руки. Латные перчатки Сновидца затрещали металлом, а потом отломились, обратившись в туман.

Сновидец подался вперед, и весь его доспех развалился, в дым. Теперь там остался только Шепчущий Во Снах. Он немедленно обратился в черный дым, пытаясь уйти.

– Ты так просто не сбежишь, – протянул я руку, и дым сжался в комок.

– Пу-у-у-у-уст-и-и-и-и-и! – Заорал Сновидец.

– Я закончу это прямо сейчас.

– Нет! НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

Я пошел к застывшему в воздухе Сновидцу. Его золотая маска, переходящая в корону, смялась под воздействием моей магии.

– Чтобы… один из нас жил… – прохрипел шепчущий, – другой… должен умереть…

– Уже решено, кто умрет, – сказал я, приближаясь.

– Я… не о… тебе… – просипел он слабо, а потом с трудом вытянул руку и вонзил себе в грудь.

Сновидец закричал, вытягивая из своего тела клочок черной жижи.

– Тебе придется умереть, чтобы наше дело жило! – Заорал он и отбросил ком слизи в сторону.

В следующее мгновение, Шепчущий просто испарился, будто никогда и не существовал.

– Сука, – выругался я, разжав магическую хватку, – изворотливый подонок сбежал!

– Паша! – Крикнула за спиной Катя, – вон там!

Черный комок зашевелился и стал расти. Спустя мгновение, раздалось шипение, напоминающее змеиное, а потом из жижи начали расти лапы. Длинные паучьи лапы, каждая из которых заканчивалась золотым шипом. Спустя мгновение слизистый мешок лопнул, и из него выбрался огромный паук. Он обратил на нас свое “лицо” – жуткий человеческий череп.

– За-а-ам-я-я-ят-и-и-ин, – прошипел паук.

Я нахмурился и заслонил собой Катю, поднял руки. По пальцам тут же забегали молнии.

Паук вздохнул, словно человек, и я увидел, как воздух вокруг, втягивается в его безгубый рот скелета, превращаясь в туман. Сновидец исторг из себя паукообразное чудовище, и кем бы оно ни было, в нем содержался туманный ореол.

Паук дунул. Струя тумана ударила в меня. Я защитился машинально, приказав мане выстроить передо мной щит. И это был удачный ход, потому что туман оказался горячим паром. Все вокруг снова заслонила серая пелена испарений. Воздух нагрелся. Я почувствовал, как от влажности мокнут волосы.

– В этом существе есть часть Шепчущего Во Снах, – кричала за моей спиной Катя, – я ее чувствую! И эта часть – большая!

– Тогда, – сжал я зубы, – мы разберемся с большей частью нашего врага.

Я выбросил руки, и щит изогнулся вперед, заключая клубы пара внутрь себя. Паук зашипел, когда увидел, что весь пар втягивается внутрь магического шара, в который превратился щит. Я отвел руку для броска, сжал шар, словно мяч, чтобы уплотнить пар внутри. А потом метнул магический снаряд в паука.

Монстр пытался уйти от удара: прыгнул в сторону, да так быстро, что расплылся, как огромная черная клякса. Хлопнуло. С невероятной силой горячий пар вырвался из лопнувшей магической оболочки. Он хлынул в разные стороны, словно взрывная волна.

Паук взвыл, как чудовище, когда пар накрыл его. Я же, защитил нас с Катей полем. Купол тут же возник над головой. Пар, добив до нас, обтёк щит, как вода камень. Однако, мы все равно почувствовали, как жарко стало внутри защитного поля.

Пар рассеялся, и я взмахнул руками. Купол лопнул, а остатки смертельной дымки сдуло, словно бы ветром.

Теперь горячий пар остыл и правда превратился в туман. Он повис над этим местом, кутая собой основания деревьев.

– Будь здесь, – проговорил я Кате, – я проверю.

Медленно я пошел к пауку. Туман истончался по мере приближения. А потом я увидел его. Паук лежал на спине, сжав лапы. Его жуткий череп раззявил рот и так и замер.

– Он мертв, – приблизилась Катя, – Шепчущий с этого момента мертв.

– Но не Сновидец, – я не отрывал взгляда от трупа паука, – он еще вернется.

– Но это будет уже не Шепчущий Во Снах.

– Предки! Ну наконец-то!

– Он очнулся?!

– Просыпается. Отойдите, девочки, Игнату нужно больше воздуха.

Первым делом я услышал обеспокоенные женские голоса. Вернее, два обеспокоенных и один спокойным. Пелагея, как настоящая лекарка, сохраняла, видимо, спокойствие, даже в условиях, когда пациент находится в тяжелом состоянии. А то что я был в тяжелом, ясно говорило болевшее тело. Оно ныло так, будто меня поживал дракон.

Я медленно раскрыл глаза. Надо мной нависли три женские мордашки и одна мужская физиономия. И последняя – очень небритая.

– Я же сказал, – проговорил Виктор, – что все с ним будет в порядке. Пелагея говорила, что его состояние стабилизировалось после этой… светомузыки.

– Какой светомузыки? – Спросил я хрипловато.

Язык слушался плохо, и мне казалось, будто он стал чужим.

– Свет из глаз, рта, – обеспокоенно заглянула мне в глаза Тома, – словно бы мана рвалась из тебя наружу.

– Причем в такой концентрации, – кивнула Пелагея, – что ее можно было увидеть невооруженным глазом.

– Мы все почувствовали, – согласился Виктор, – как скакнул ее уровень в помещении. Чародейская душа быстро среагировала на такой наплыв магической силы.

– Угу, – прозвучал голос Светы, – на мгновение мне показалось, что я плеваться огнем начну, так сильна была концентрация.

Пелагея заглянула мне в один глаз, потом во второй, послушала сердце, прильнув к груди.

– Да. Ты был словно батарейкой для магии, – задумчиво проговорила Пелагея, – вернее, даже ее источником.

Я с трудом поднялся, принял сидячее положение. Как я узнал позже, во время битвы с Шепчущим, мое тело, находясь в реальном мире пережило многократные конвульсии. Мышцы сокращались так, что, если бы не усилия девочек, а особенно Пелагеи, я бы точно получил физические повреждения. Правда, была пара душевных травм, но, по словам Светы, они исчезли так же внезапно, как появились.

– Тебе нужно время, чтобы восстановиться. Не делай резких движений, – проговорила медичка.

– Мы победили, – улыбнулся я, когда сел на кровать, – я был прав. Сновидец правда приходил в нигде за Катей, но я отбил атаку. И…

Я хотел было попробовать взаимодействовать с маной так же, как в нигде, без заклинаний и проводников, но быстро понял, что не могу. Словно здесь, в этом мире магия, которую стала излучать Катя, просто не действовала.