– Абрамовы сами выбрали путь убийц. И были за это прокляты, – сжал я свою рану.

– Прокляты глупцами и лицемерами, – отмахнулся он, – род дал мне все: силы, знания, технику, а преодолев дурацкий родовой закон, запрещающий передавать бастардам главную технику рода, я стал сильнее каждого из них. И все благодаря Сновидцу, благодаря его магической помощь.

Я бросил взгляд на Петрина. Он тянулся к своему проводнику. Прокуратор посмотрел на меня и кивнул. Я понял, что он хочет сделать. Нужно было потянуть время.

– Возродить дом убийц под эгидой Роялистов? Это твоя цель?

– Убийц? Он нахмурился, – убийцами нас называли завистники и лицемеры. Называли так, потому что боялись. Ведь так просто убить друг друга на дуэли, стоя лицом к лицу. А когда за тобой по пятам следует охотник, когда он следит за тобой из теней и может ударить в любой момент, то страх пробирает до костей. Поэтому нас и боялись. Боялись, потому что не могли контролировать. Императорский дом страшился каждой тени, когда Абрамовы были живы. Ведь Романовы знали, что если оскорбить нас, то за ними легко придут, несмотря на сотни эшелонов охраны.

– Абрамовы не защищали таким образом свою честь, – я мотнул головой, бросил быстрый взгляд на Петрина, тот уже почти достал проводник, – они использовали свой дар, чтобы убивать в обход Кодекса. Им платили деньги за это. И за это же прокляли. За нарушение кодекса.

– Молчать! – Он указал проводником на меня.

Снова блеснуло, и теневой шип выскользнул из острия, просвистел в воздухе. Преодолевая боль, я уклонился так, чтобы оказаться намного ближе к Петрину.

– Чем ты, бретер, лучше нас? – Оскалился Седрик, пойдя полукругом, – Такой же убийца за деньги, как и Абрамовы. Только ты следуешь кодексу. Мы – нет.

– В этом и разница, – мотнул я головой, – я делаю свою работу на основании закона. Убиваю в дуэли только тогда, когда это вытекает из дуэльного договора. Я работаю в правовом поле вы – нет.

– Когда Сновидец придет к власти и в кодексе не будет нужны, – прошипел он сквозь зубы, – ты станешь таким же преступником. Но знаешь, в чем будет разница между нами?

Я бросил взгляд на Петрина. С трудом, но он все же схватил свой проводник и колдовал под ним маленький линейный портал.

– В чем же?

– Победителей не судят. И мой новый род будет купаться в лучах славы, а твой нарекут проклятым.

Олег выкрикнул заклинание. У моих ног загорелся второй линейный портал, и спустя мгновение из него, прямо мне в руку выскользнул проводник Петрина. Я схватил его окровавленной рукой.

– Ах ты Мразь! – Оберунлся было Рамов, но тут же был вынужден защищаться от моего Руптиса Максима.

Блеснуло. Рамов едва успел наколдовать перед собой щит. Грохнуло так, что маг отлетел и грохнулся аж за прокуратурами.

– Пока ты пытался мне что-то доказать, – проговорил я, – пропустил самое важное, – показал я ему проводник в руках.

– Это тебе не поможет!

Он указал на меня острием, и крикнул заклинание. Увернувшись от Рупитиса, я ответил. Мы стали перебрасываться боевыми чарами. Правда, Тенехождение помогло Рамову, выстраивая для него укрытия из теней. Мне же приходилось уворачиваться. С раненой рукой это давалось непросто. А хитрого ублюдка сложно было достать сильной магией. Был риск задеть прокураторов, за которыми он, по сути прятался.

– Руптис Максима!

– Теневой Шип!

– Мешок Мести!

– Тенехождение на моей стороне! Ты не сможешь победить! – Крикнул он, увернувшись от своего же заклинания, которое я отразил. Сложи оружие! Сновидец приказал мне убить только тебя! Эти двое мне не нужны! Но они умрут, если ты не сдашься!

Он указал на прокураторов, и тени-щупальца, что опутали их, принялись душить Фомина и Петрина.

– Когда ты нас убьешь, все равно попадешь в руки академ-гвардии! Все поймут, что ты устроил все эти убийства! – Заорал Петрин.

– Я? Это сделала теневая тварь, – рассмеялся он, – а помощник доцента Седрик Рамов стал ее жертвой, вместе с вами!

Подонок решил инсценировать свою смерть и уйти через Тенехождение. Хитрый ублюдок! Я ему не позволю…

– Не один ты умеешь властвовать над тенями, – проговорил я холодно.

А потом включил режим черной споры. Проговорил заклинание Тенехождения. По проводнику побежали черные прожилки споры. Рамов аж в лице изменился, когда теневое пространство стало меняться.

Вокруг стало черным-черно. Любой свет исчез. Тени стали неотличимы от остальной действительности. На миг мне показалось, будто я просто потерял зрение. А потом возникли они. Миллионы глаз зверя вокруг. Глаза раскрылись, осветив все красным светом, сфокусировали взгляд на ошарашенном Седрике Рамове.

– Что? Как? Как ты это сделал?! – Смотрел он в глаза ошарашенно. Потом посмотрел на меня. Но меня там уже не было.

Черная спора вернулась в прозрачный ореол. Тот, в свою очередь, под влиянием новых чар, что сотворила для меня Катя, переместился вверх, к зеленому. Спора хлынула в ореол скорости.

Я не знал, каким будет эффект, но что-то нужно было делать. Прокураторы могли погибнуть. Особенно плох был Фомин.

Тогда я активировал заполненный спорой зеленый ореол специальным заклинанием. А дальше…

Я почувствовал, как спора отражается в мышцах, как ее жгутики сливаются с волокнами моей плоти. Раненая левая рука зашевелилась, я стал ее чувствовать, когда спора соединила своей силой кость. А потом я сделал шаг вперед.

Он оказался настолько быстрым, что, время будто бы остановилось. Прокураторы, щупальца, которые их уже отпустили, сам Седрик – все остановилось. С нормальной скоростью двигался только я. Приблизившись к Рамову, я выхватил из его застывших рук проводники, и отбросил в разные стороны. Потом стал напротив, осмотрел с головы до ног.

Подонок знал многое, и его нужно бы взять живым, чтобы прокураторы смогли допросить козла. Улыбнувшись. Я быстро ткнул его в солнышко и добавил под ребра, чтобы выбить дыхание.

Рамов, как кукла, с остекленевшим взглядом смотрел туда, где стоял мгновение назад (для него), я.

Отступив на шаг, я выключил этот режим и немедленно почувствовал слабость во всем теле. Спора ушла и забрала с собой много сил. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не пошатнуться.

Рамов же мгновенно выпучил глаза и раскрыл рот, пытаясь продохнуть. Схватившись за живот, он рухнул на колени. Потом набок. Свернувшись калачиком, начал хрипеть.

– Какого черта происходит? – Проговорил Петрин, поднимаясь,и оберегая раненое плечо, – что это за место?! Как ты тут оказался?! Мгновение назад ты был вон там!

– Потом расскажу, проговорил я, – встав над хрипящим Седриком, – сейчас возьми герцога. Ему нужна помощь Я перемещу вас в реальный мир. Сможешь дотащить его туда, где о нем позаботятся?

– Да, – Покривился Петрин, шевеля плечом, – смогу. А как же ты?

– Допрошу этого, – я кивнул на Рамова, – когда он немного отойдет.

– Давай возьмем его с собой! Допросим вместе!

– Нет, – Я опустился и заломил Рамову руки за спину, – я уже имел дело с роялистами. Они очень любят погибать, когда их пытаешься допросить. Используют черную спору. Здесь же он полностью в моей власти.

– Что ж, – вздохнул Петрин и направился к Фомину, опустился рядом, – надеюсь, узнаешь что-то стоящее.

– Я в этом уверен. Удачи, Олег, – я тронул его за плечо, – и не дай герцогу Фомину умереть.

– Сделаю, что смогу, – кивнул Олег.

Я проговорил заклинание, и оба словно бы провалились в пол, очутившись в реальном мире.

– Ну что, мразь, – схватил я за грудки Седрика Рамова, который все еще пытался продышаться, – давай рассказывай, что роялисты забыли в академии? Неужели дело только во мне?

– Отвечай, тварь!

Рамов прокашлялся, оплевал себе подбородок. А потом расплылся в жутковатой улыбке, словно психопат.

– А ты и правда силен, Замятин. Но со Сновидцем никто не сравниться в искусстве взаимодействия с маной. Здесь он сильнее тебя.