Я затащила Эндрю к себе в комнату и, заперев дверь, зашипела:

– Лана, ты где?! Покажись! Мне нужно срочно узнать, что там у вас происходит!

Тень не появлялась. Зато Эндрю начал с интересом разглядывать трельяж, заваленный палетками с тенями, помадой, духами… Посреди всего этого косметического безобразия небрежно валялась раскрытая малахитовая шкатулка, откуда свисала нитка жемчуга… На кровати лежал ноутбук с распечатанной коробкой зефирок в шоколаде и фантиками от конфет – Мила опять хозяйничала. Там же оказался её плейер с наушниками. И как клубничка на тортике – мой маленький плюшевый медвежонок с красным бантиком.

Стало стыдно, и я принялась споро прибираться.

– Это моей сестры, – пробормотала, схватив мишку. – Сладости тоже.

Эндрю улыбнулся.

– Конечно.

Я покраснела и склонилась пониже над кроватью. Закрыла ноутбук, засунула его в сумку, обернулась, чтобы убрать украшения, как заметила по соседству со шкатулкой любопытный теневой клон.

– Ну наконец-то! – с облегчением выдохнула я. – Как там ваши успехи?

Тело сумеречной девушки начало неожиданно размываться, рассеиваться в пространстве, трансформироваться… До тех пор, пока перед нами не появился иллюзорный телевизор с чёрно-белыми помехами на экране. Я испуганно вздрогнула, вспомнив, как Шон схожим образом демонстрировал мне в камере убийства друзей, но тут же взяла себя в руки.

Между тем на экране появилась картинка – куча подростков, столпившихся возле мужчины в спортивном костюме. На заднем плане виднелись канаты и гимнастическая стенка… Да это же спортивный зал в школе Милы!

Я подалась немного вперёд, прищурилась. А вот и она сама! Сестрёнка стояла с подружкой около тренера, но внимательно, даже взволнованно смотрела не на него, а на кого-то перед собой.

Ракурс изображения сместился – и я увидела Лану. С распущенными волосами и ярким макияжем, в чёрный штанах свободного кроя, в блузке и пиджаке она производила неизгладимое впечатление.

Госпожа Мартинез загадочно ухмылялась, флиртуя взглядом с учителем, который явно поплыл… А вот Мила была настороже. Лана ей что-то сказала, но сестрёнка отрицательно мотнула головой. Стала в позу.

Внезапно за спиной писательницы появилось четверо мужчин. Она не обернулась, но я по глазам поняла, что их заметила.

Тревога усилилась, и я почти вплотную приникла к экрану. Это же люди Штольцберга! Мы опоздали!

Между тем один из них медленно приблизился к Лане. Её губы скривились в издевательский ухмылке, а в следующий миг писательница, резко развернув корпус, ударила его локтем по носу.

Брызнула кровь.

Он взвыл от боли и со злостью кинулся на Лану, но она, увернувшись, перехватила его руку и, с силой дёрнув вперёд, повалила нападавшего на пол.

И в этот момент ей на шею накинули толстую металлическую цепь. Лана схватилась за удавку пальцами, стала выворачиваться, крутиться. Учитель было кинулся к ней на помощь, но третий мужчина, ударил его с такой силой по лицу, что тот упал.

А Лана, оттолкнувшись ногами о стену, перепрыгнула через обидчика, вырвала у него цепь и тут же стеганула ею того, кто подкрадывался со спины.

Подростки разбежались по углам, жадно следя за происходящим. Кто-то плакал, кто-то вытаскивал телефон… Тренер попытался подняться на ноги, но его оглушили. Четверо на одного – нечестно. Но Лану такой расклад, казалось, ничуть не пугал.

Ладонь Эндрю легла мне на плечо и ободряюще его сжала. Но я отметила это лишь вскользь, продолжая с замиранием сердца следить за тем, как Лана, порхала на канатах, а её высокие каблуки с силой врезались в грудь нападавших.

– Кара, у вас всё хорошо? – долетел до меня голос мамы.

Я отвлеклась. Бросила затравленный взгляд на дверь, сделала глубокий вдох и настолько спокойно, насколько позволила выдержка, ответила:

– Да! Не беспокойся! Ты уже собрала вещи?

– Почти.

– Хорошо, тогда скоро выходим. Проверь паспорта.

Снова посмотрела на экран. Лана презрительно ухмылялась, глядя на четырёх мужчин, корчившихся от боли у её ног. Она резко повернулась к Миле, что-то той крикнула, и сестрёнка, не задумываясь, рванула к ней. А дальше они вдвоём понеслись прочь из спортзала.

Я плюхнулась на ковёр от облегчения. А потом спохватилась, вытащила из кармана выданный Максом «безопасный» телефон и стала набирать номер Ланы. Как ни странно, ответила мне сестра:

– Кара, что происходит?

– Мила, я знаю, что на вас напали. Это моя подруга, Лана. Она должна увезти тебя в безопасное место. Только, умоляю, слушайся её во всём… и не зли! Мы скоро встретимся!

Я отключилась и побежала к соседке, чтобы от неё вызвать такси. Когда мы втроём уже спустились на первый этаж, дверь домофона открылась, и в неё вошли люди Штольцберга. Я опустила голову пониже, стараясь ничем не выдать свой страх. Эндрю сделал вид, что разговаривает по мобильному.

Один из мужчин скользнул по нашей группе ленивым взглядом – из кармана его чёрной куртки выпирал пистолет, – но не попытался остановить, и они с напарником направились к лифту.

А мы наконец выбрались на улицу! Хорошо, что мама согласилась надеть голограф!

На работу к ней мы неслись на всех парах. Я приплатила водителю, чтобы он ехал живее, и вскорости мама уже сидела в кабинете своего обожаемого начальника и писала заявление на внеплановый отпуск. Когда мы выбегали из поликлиники, возле крылечка нас уже поджидал ярко-красный карлёт.

Я жалобно пискнула, вспомнив о том, кто в нём сидел, и немного нервно бросила в сторону:

– Мама, ты только не пугайся, когда залезешь в салон! И обещай, что меня не прибьёшь! – добавила, хорошенько подумав. – Договорились?

Надо сказать, она ошалела, когда увидела моего отца с заклеенным скотчем ртом и в наручниках из секс-шопа. Но машина тронулась с места прежде, чем разразился дикий скандал.

– Лана, вы где?! – я возбуждённо затараторила в трубку, когда угроза остаться без головы миновала. – Мы уже всё! Сейчас направляемся на аэродром!

– Мы избавились от хвоста… Но твоя сестра достаёт нас с Бердом расспросами… Если она не прекратит, думаю, кто-то из нас точно перегрызёт ей глотку… – Из трубки донеслось зубное клацанье, и я закатила глаза. – Дай телефон своему красавчику. Пусть объяснит, куда ехать.

Я сделала, как она сказала, и все мы устремились к назначенному месту, где нас должен был поджидать арендованный самолёт. Всю дорогу меня от страха трясло. Успокаивало лишь то, что Лана и Берд были одними из самых опасных писателей Пантеона и, судя по тому, что показала тень, вполне могли за себя постоять.

И всё же, какое же облегчение я испытала, когда увидела сестрёнку в их колоритной компании! Она была возбуждена и с таким восторгом рассказывала о случившемся, что у меня даже закралось подозрение, что приключение ей пришлось по душе.

Ну а дальше мы стали обниматься, прощаться, и лишь когда самолёт благополучно взлетел, я поняла, что нам удалось провернуть великое дело.

– Теперь Штольцберг точно в курсе того, что мы с Карой и Эндрю объединились, – задумчиво изрекла Лана, когда наша компания снова оказалась в убежище.

К тому моменту она успела позвонить на работу моего отца и, представившись медсестрой, сообщила о попадании того в больницу. А я сгоняла к себе на фирму и написала заявление на отпуск за свой счёт. Начальник не хотел подписывать никаких бумаг, но после того, как Эндрю с ним переговорил, неожиданно изменил решение. При этом выражение его лица было настолько довольным, что я не удержалась от вопроса:

– Что ты ему предложил?

Эндрю лишь ухмыльнулся и, взяв меня за руку, повёл обратно к карлёту.

– Ну и плевать! – зевнул Макс и сложил карты. Они с Ланой, Бердом и Эндрю играли в покер на интерес. Я же сидела на белом пушистом ковре перед камином, с наслаждением уплетала суши и оттуда наблюдала за ребятами. – Пусть боится. Он ведь в курсе, на что мы способны, когда действуем сообща!