- Вася, в госпиталь! - скомандовал он своему адъютанту, дремавшему за рулем. Четыре полковника разместились в салоне. Вася завел двигатель и резко сорвал машину с места, видимо чуя нетерпеливое возбуждение шефа. Следом за ними пристроились две машины с охраной.

***

Путь до Центрального госпиталя занял от силы пятнадцать минут, и то пришлось останавливаться, чтобы пропустить колонну груженных строительным мусором КамАЗов. Уазик подкатил прямо к главному входу, нагло притершись меж рядов машин скорой помощи, стоявших тут же. От входа к ним, было, бросился дежуривший там боец, но разглядев, кто приехал, резко сменил курс и затерялся в толпе.

- Медоносова где найти? – спросил Батя у едва не падающей на стойку девушки в некогда белом, а теперь скорее сером халате, дежурившей в регистратуре.

- В операционной, наверное, если не спит, - равнодушно ответила та и неопределенно махнула рукой.

- Девочка, ты, сколько на смене? - спросил Ворошилов.

- Не помню, - ответила та и уткнулась в какой-то журнал.

- Пошли, - скомандовал Батя и потащил остальных за собой. Поднялись на второй этаж. Ходом вломились в хирургическое отделение и, не обращая внимания на размеренную суету внутри, прошли до кабинета заведующего. Константин Валерьевич был здесь. Частично. Тело тихо и мирно лежало на небольшом диванчике, а сознание летало где-то в далеких высях, поскольку просыпаться он никак не хотел.

- Может, водой полить? – предложил Ершов, которому хоть и было смешно наблюдать, как полковник Брюханов тщетно пытается разбудить врача, но чувство зависти к таланту последнего спать без задних ног будило низменные желания этот сон беспощадно прервать.

- Он вообще-то карате занимался в молодости, - предостерег его от опрометчивых поступков Батя.

- Константин Валерьевич, там спирт привезли. Вам сколько оставить? – спросил Егор.

- Литра два, - не открывая глаз, ответил врач.

- А говорил, что не пьет! - возмутился Батя.

- Гнусный поклеп, - сказал Константин Валерьевич и уселся на диване. Широко зевнул, потер глаза и распахнул их. Пересчитал гостей, оценил их физическое состояние, и видимо убедившись, что никого прямо сейчас оперировать не нужно, спросил: - Чего надо?

- Нам с Мясниковым нужно поговорить, – не стал тянуть резину Ворошилов.

- Нет. Он после операции ещё не отошел, - покачал головой врач.

- Костя, сделай что-нибудь. Он нам нужен буквально на пять минут. И, боюсь, не поговорив с ним, мы отсюда не уйдем, - сказал Батя.

- Даже так? – нахмурился Костя и поднялся с дивана: - Хорошо, пошли.

Они всей толпой вышли из кабинета. У палаты почти в самом конце коридора остановились. Здесь дежурило двое бойцов, которые, узнав посетителей, молча посторонились, освобождая проход.

Внутри палаты стояла одинокая кровать. Рядом с ней находилась целая стойка разнообразных приборов. Разные провода и шланги шли от них к лежавшему на кровати человеку, в котором Егор с трудом узнал Мясникова. На стуле в углу нагло дрых молодой медбрат в замызганном халате.

- Ну, говорите, - показал рукой врач на своего пациента.

- Разбуди, - тихо попросил Батя.

- Чтобы он в меня тапком кинул? Или уткой? – спросил Костя, оглянулся на медика в углу: - Петро, товарищ генерал в себя приходил?

- Да, ворочался недавно, - зевая, ответил парень.

- Ну, всё тогда, счастливо оставаться. Петро, на выход. Как закончите, скажете ему, он на пост вернется.

Дверь за врачами захлопнулась, отсекая больничную суету. В тишине палаты еле слышно гудел насос кислородного концентратора, да жужжал неисправный вентилятор в каком-то из приборов.

- Зачем приперлись? - донеслось до замерших посреди комнаты полковников от кровати.

- Самойлов умер. Скорее всего, инфаркт, - ответил Ворошилов.

Мясников с трудом поднял замотанную бинтами дрожащую голову с торчащим из нее шлангом и обвел их мутным полным боли взглядом.

- Козлы вы, совсем Ваню заездили. Теперь сами разгребайте, как хотите. Я болеть буду, - прохрипел он и уронил голову обратно.

- Коля, кого за руль посадить? - спросил Батя.

- Нахуй идите. Всё решили же. Я согласен, - раздался голос Мясникова.

Ворошилов с Брюхановым переглянулись. - Пойдем отсюда, злой он какой-то, - шепнул Ворошилов. Полковники дружно развернулись и направились к выходу.

- Егор, останься, - приклеил ноги Егора к полу тихий голос за спиной. Хлопок по плечу в исполнении Бати окончательно зафиксировал его на месте. Дверь за предателями-полковниками закрылась. Егор медленно развернулся и уставился на генерала Мясникова.

- Буду краток, - тихо сказал тот и замер на пару секунд, прикрыв глаза. - Не ожидал? - неожиданно спросил он.

- Никак нет, - ответил Егор.

- Неожиданно всё это случилось. Тебя Ваня давно.... В общем, будешь за меня, пока на ноги не встану.

- Отказаться могу?

- Можешь, но не станешь. И вообще, братья-пилоты тебе всё объяснят.

- Я, пожалуй, всё же откажусь. Не хочу говорящей головой быть, лучше делом нормальным займусь, - твердо ответил Егор.

- Каким? - Мясников хоть и выглядел смертельно больным, но искра веселья всё же промелькнула в его глазах.

- Шпионов буду ловить. Или на фронт пойду. Рядовым, - завелся Егор.

- Правильно тебя сюда привезли они. Егор, Ваня тебя уже года два как приметил. И был ты нашим кадровым резервом, и рос в званиях и компетенциях не по дням, а по часам. Заслуженно рос, не спорю. Но, таких заслуженных полно, а рос ты. Понял? – неожиданно рявкнул Мясников, побледнел и рухнул на подушку. Егор с трудом поборол в себе желание броситься к нему и остался стоять посреди комнаты. Молча. Эмоции, что бурлили в груди, могли быть описаны исключительно нецензурными словами.

- Я не говорю, что ты нам должен. Нет, - медленно, с трудом выговаривая слова, продолжил Мясников: - Ты Анклаву должен. Ты, или кто-то другой должны были встать у руля, когда придет время. Время пришло.

- Но…, я не считаю, что справлюсь с задачей, - высказал аргумент Егор.

- Придется справиться. Другие претенденты все были в том СИЗО. Причем, один из них оказался шпионом Чужих, - ответил Мясников.

- А Ворошилов, Брюханов. Василенко? Почему не они?

- Петю позови! – вместо ответа приказал Мясников. Егор завис на секунду, затем резко развернулся и вышел в коридор.

- Зайди, - сказал он сидевшему возле двери медбрату. Тот кивнул и просочился внутрь. Егор вошел следом.

- Петя, укол, - приказал тому генерал.

- Рано ещё. Через три часа только можно, - ответил Петя.

- Коли. Не спорь, - устало сказал генерал, видимо уже не первый раз.

Петя вздохнул, подошел к стоявшему в углу чемоданчику и достал уже набранный шприц. Сделал генералу укол и, бросив укоризненный взгляд на Егора, молча вышел.

- Сейчас, отпустит. Подожди минутку, - сказал Мясников, закрывая глаза. Через несколько минут ему и правда, стало на вид лучше. Он поднял голову, подбил под неё подушку и взглянул на Егора заблестевшими глазами.

- Старая гвардия – это хорошо, но, когда они опора трона. А если они сами сели на трон, кто станет их опорой? Ты, главное, пней этих слушай, они многое и многих знают. Но делай, как совесть велит. А совесть твоя – это жизнь нашего Анклава. И не бойся брать грех на душу. В рай тебе уже не светит. А там, глядишь, и я… когда-нибудь.

- Николай Палыч, вы же уже не вернетесь к руководству, - покачал головой Егор.

- Сообразил? Или Ваня сказал?

- Сам.

- Вот видишь, не наебешь тебя. Да Егор, у меня полная жопа. Только вот наркота и спасает. Кишки то мне зашили, а вот с головой ничего сделать не могут. Операцию, конечно, сделают, но никто не обещает, что я после нее очнусь. Знаешь, а я и не боюсь уже. Пожил. Не дал нам всем сгинуть в самом начале. Только пообещай, что постараешься, чтобы не зря я жизнь положил. Не хочется умирать, зная, что нам всем конец.

Егор только кивнул. Дыхание сперло. Вот так, ещё не старый, мощный и полный сил мужик спокойно и с достоинством лежал и умирал на больничной койке. И не рвался на коня, чтобы сдохнуть на полпути до вражеских окопов. Не истерил и не ныл. Возможно, сожалел, что не успел закончить дела, не увидел своими глазами конец этой войны. Любой. Ведь ничего нет хуже для мужика, чем не завершить дело. И не важно, победить, или проиграть. Закончить. Поставить точку. И вбить тот самый гвоздь.