– Знаете что, – заявила в тот день мальчишкам Инга, – чтобы я больше не слышала этого вот вашего «черствые булки», «невкусные конфеты»… Она же старенькая. Нас отправили помочь, а мы только чаи гоняем, да выспрашиваем, откуда то, откуда это. Сегодня устроим Аделаиде Ефимовне генеральную уборку. Ясно? 

– Ух ты! У вас кубинский трогон появился! – начал по привычке Коля, едва переступив порог, но умолк под свирепым Ингиным взглядом. 

– Правильно, детка. Эта птичка живет на Кубе. Правда, красивая? – обрадовалась старушка, протягивая чучело невиданного пернатого, красно-сине-белым оперением повторяющего цвета кубинского флага.

– Никакой Кубы! – шикнула на мальчишек Инга и, словно на репетиции, быстренько распределила роли. 

Ведра, тряпки, веники и мыло нашлись для каждого. Даже маленький Славик в тот день умотался, таская мусор в бак за оградой. Инга с Димой трясли пыльные половики во дворе, когда из-за соседского забора донеслось: 

– Да что б тебя! Аделаида! Твоя кошка опять двух цыплят задавила! 

– Не наговаривай на животинку Фомич, – возмущенно закричала в ответ старушка. 

Голос стал неузнаваемо злым и пронзительным, но сосед не унимался: 

– Ты не ори, старая ведьма! Никто тебя не боится! Разве это по-соседски? Твоя животинка так весь выводок у нас сожрет. Не кормишь ты её, что ли?! 

– Неужто мне кошку покормить нечем! А с чего это ты взял, что моя кошка пакостит? 

– А чья ж ещё?! 

– Так, может, собака какая повадилась, или коршун. Откуда мне знать. Закрывать надо цыплят-то. 

– А то мы не закрываем! 

– Плохо закрываете, раз пропадают! 

Седая кошка из-под крыльца поглядывала на кричащих и словно ухмылялась. Разноцветные глаза зловеще светились в полутьме. К слову сказать, виновница раздора заметно округлилась в последнее время. Хвост распушился, седая шерсть лоснилась и отливала лиловым… 

Генеральная уборка на Первой Строительной, 13 закончилась некрасивой руганью Аделаиды с соседом, но, не смотря на шум, тимуровцы смахнули всю паутину из углов, вымели сор, отмыли окна. Только… спустя пару дней, в пятницу, когда зашли навестить подопечную, не обнаружили и следов своих стараний! В домике царил прежний бардак. Инга снова подумала о тимуровцах седьмой школы. Одноклассники предупреждали, будто от тех ребят можно ждать чего угодно…

– Давай продолжим, Сеня. Ты обещал рассказать, что тебя напугало в детстве. Для лечения очень важно вспомнить прошлое. Когда мы с тобой разберемся во всем, может обнаружиться, что и повода-то для расстройства не было.

Доктор Воронцов старался быть тактичным, но снова едва не довел пациента до истерики, пытаясь вытянуть хоть что-то полезное для терапии. Тот рассказывал о детстве, о школьном спектакле, о тимуровской работе и о странной старушке, жившей неподалеку от школы… Но что-то важное, что, видимо, и стало основным травмирующим моментом, старательно замалчивал, как бы не формулировал психолог вопросы. Евгений Львович внимательно рассматривал только что составленную схему беседы и не мог прийти к окончательному выводу. Травма, запустившая механизм болезни, однозначно не связана с сексуальным насилием. Скорее, тут что-то противоправное. Не исключено, что преступление. Вероятно, больной покрывает кого-то. Ещё пара-тройка вопросов и больной «расколется». Главное, не прекращать беседу…

– Я очень Вас уважаю, Евгений Львович, но о том, что вы хотите узнать, нельзя говорить. Опасно. Очень опасно!

Больной нервничал всё сильней. Тряслись кончики пальцев. Пришлось прекратить разговор и отправить Сеню в палату, вручив горсть конфет. Психолог вышел вслед за больным в сквер и наблюдал, как душевнобольной художник торопится прочь, словно спешит унести что-то важное. То самое, что случилось примерно лет тридцать назад, но о чём по какой-то причине всё ещё является тайной…

Арсений Жиц, конечно, прекрасно помнит тот день и мог бы восстановить все события по минутам без психолога. Всякий раз, когда они навещали старушку, Аделаида Ефимовна, порывшись в своем бардаке, извлекая из выдвижных ящиков какие-нибудь диковинки. Для каждого из ребят был припасен сюрприз: рисунок единорога, окаменевший зуб мамонта, оплавленный метеорит, книжка… Чего только не пылилось в бесчисленных шкатулках и тумбочках на Первой Строительной, 13! Но тимуровская работа третьего звена протекала по нелепому графику. Заниматься генеральной уборкой и подметанием дворика смысла не было: на следующий день беспорядок становился прежним. Хозяйку он, впрочем, совершенно не беспокоил. Аделаида Ефимовна лишь посмеивалась над их усилиями, мало волнуясь, что давно бы и ей самой пора переодеться в чистое. Инга приставала с вопросами, чем помочь. Однажды старушка завела с ними совсем странный разговор. 

– Ну, вот скажите мне, пионеры, чего бы вам хотелось больше всего? 

Первым ответил Дима:

– Чтобы мама с папой не пили… 

– Нет, нет, детка! Желать надо для себя. Пионерам ведь не нужны деньги и богатство. Так чего ж вы хотите? – допытывалась старушка. 

– Ну, не знаю… – сник мальчик. 

– А вы думайте, думайте. Всё у вас теперь есть, не то, что в прежние времена. Школа, кино, любые игрушки, еды вдоволь. Пройдут годы, каждого пионера выучат какой-нибудь профессии, жизнь станет лучше, а ведь всё равно чего-нибудь да будет не хватать. Представьте, встретите вы волшебницу, которая может исполнить любое желание. Чего попросите? 

Мальчишки пришли в замешательство. Инга тоже не нашлась, что ответить на такой простой вопрос. Что ей нужно для счастья? Чтобы Сеня хоть раз не запутался в платке на репетициях? Чтобы разрешили показать «Гусей-лебедей» на главной школьной сцене, а не в спортзале и не в коридоре, где проходит линейка?

– Я знаю! – прервал её размышления Коля Никитин, – Для счастья надо, чтобы всё, что задумывается, непременно сбывалось. Чтобы став взрослыми мы смогли воплощать в жизнь любые свои идеи. Чтобы не просто мечтали о путешествии на Кубу или в Австралию, а взяли да и отправились туда. Мама говорит, будто советские люди не должны ездить за границу, а вот норвежец Тур Хейердал захотел пересечь на лодке Атлантический океан и приплыл к полинезийским дикарям. Ужасно хочется путешествовать по всему миру, когда вырасту…

– Если есть деньги, хоть кто может путешествовать. Даже если ты живёшь в Советском Союзе. Наверняка твой норвежец долго копил на лодку. Я тоже видел «Международную панораму», где его показывали, – возразил Володя Фоменко.

– Значит, тебе деточка все-таки потребуются деньги? – прищурилась старушка, взглянув на Володю.

– Кто ж от них откажется? – пожал тот плечами. 

Мальчишки начали спорить. Мол, лодка у Тура Хейердала была тростниковой, зачем на неё копить? В конце концов, согласились, что воплощать в жизнь мечты – действительно самое полезное желание для будущего! 

Дима возражал, что их отец, например, не мечтает ни о чём, кроме водки… но и его убедили. Ведь в будущем мечты у людей станут совсем другими, а водку, может, и вообще выпускать перестанут. Может, учёные будущего изобретут особое лекарство, соберут в одной больнице всех пьяниц и вылечат, тогда и спрос на водку исчезнет…

– Что ж, деточки. Мечты так мечты. Хорошее загадали желание, если повезет, оно непременно исполнится… 

– Скажите лучше, чем Вам помочь, – прервала бабку Инга, – Может, в магазин сходить за чем-нибудь? 

– Да, детки. Ступайте-ка в магазин, – согласилась Аделаида Ефимовна. 

Достала из кошелька синенькую «пятёрку», написала список покупок, и они начали одеваться, толпясь в тесной прихожей. За сборами не заметили, как маленький Славик заснул на диване. 

– Пускай отдыхает, крошечка моя сладкая. Заберёте его, когда вернетесь, – выпроводила всех из дому старушка.