Я вздрагиваю, мои щеки пылают жаром, и каждое нервное окончание на коже вспыхивает искрами. Он флиртует? Почему я пялюсь на него, как на свой последний ужин? Отводя взгляд, я роюсь в карманах в поисках телефона.

Он хихикает - необычно бодро для человека, которого хотят убить жена и сын.

Не успеваю я оглянуться, как мы уже припарковались у магазина «Сан-Эгал». Это самый эксклюзивный бутик в нашем пригороде, и, по слухам, туда поступают последние новинки моды еще до того, как они появятся в Лондоне. Мне ли не знать, ведь я получаю зарплату медицинского работника, а все, что зарабатываю в бойцовском клубе, идет на погашение наших долгов.

У меня пересыхает в горле. Этого не может быть. Ни один здравомыслящий мафиози не водит девушку по магазинам после того, как она врезалась в его лимузин.

— Мистер Дирг...

— Бард.

— Что мы здесь делаем? — хриплю я, когда Лиам, тот самый огромный телохранитель, открывает дверь.

— В ресторане есть дресс-код, и это не больничная одежда.

Мои брови сходятся вместе.

— Но я не могу позволить себе делать покупки в таком месте.

— У меня есть деньги, — ворчит он.

Набравшись смелости, встречаю взгляд Барда. Они не такого небесно-голубого оттенка, как у Коннора, а пронизаны крошечными золотыми искорками, излучающими тепло. Тепло, которое снимает еще один слой напряжения.

Я до сих пор не могу понять, зачем Коннору понадобилось убивать своего отца. Мой папа - постоянный источник раздражения, который исчезает на несколько месяцев, оставляя нас наедине с последствиями его действий.

Глупый план Коннора напоминает мне о том, что у него и моего отца есть несколько общих черт. Оба они обаятельны, общительны и веселы, но при этом нетерпеливы и всегда ищут кратчайший путь к успеху.

Бард выходит из лимузина и протягивает мне руку.

— Ну?

Сжимаю челюсть. У меня нет никаких сомнений бросить Коннора в дерьмо, даже поужинав с таким могущественным человеком, как Дагда.

— Пойдем.

Наши пальцы скрещиваются, когда я позволяю ему помочь мне выбраться, и кожа загорается искрами ощущений. Я задыхаюсь. Такого еще никогда не было - даже с Коннором.

Мы заходим в бутик «Сан-Эгал» - помещение с открытыми кирпичными стенами, диванами с принтом зебры и манекенами в вечерних платьях. Прежде чем я успеваю спросить, где они хранят одежду, из задней двери выходит блондинка ростом шесть футов¹, одетая в черный бархатный костюм, по сравнению с которым моя больничная одежда выглядит как лохмотья.

— Имоджен, позаботься о Брианне, — он кладет руку мне на поясницу, направляя к этой женщине. — У нас за ужин через пятьдесят минут.

— Конечно, сэр.

Имоджен ведет меня в комнату кремового цвета с туалетным столиком и зеркалами в одном конце, а также с рейлингами и полками на стене, заваленными одеждой и аксессуарами.

Как только дверь закрывается, она бросается на меня, сверкая глазами.

— Он ждет от меня чудес, — она проводит руками по моей форме, ее пальцы вздрагивают от презрения. — Кто ты? Медсестра?

Сжавшись, я опускаю взгляд на деревянный пол и стараюсь не скривиться. Из всех вещей, на которые могла напасть Имоджен, она зацепилась за мою разбитую мечту. Все, о чем я мечтала, — это работать в медицине, но благодаря горам долгов под высокие проценты я не могу позволить себе получить диплом медсестры.

— Работник по оказанию медицинской помощи, — бормочу я, пожимая плечами. — Мы меняем подстилки, набираем ванны, измеряем давление...

Мой голос прерывается, и я мысленно даю себе пощечину. Это не больница, где я нахожусь в самом низу иерархии. Я не виновата в том, что у меня еще не было возможности получить квалификацию. Заставляю себя встретить ее взгляд.

Имоджен закатывает глаза.

— Как я могу привести тебя в надлежащий вид меньше чем за час? Нужно будет полностью сменить белье, одежду, обувь, аксессуары, прическу, макияж, сделать маникюр. И исправить осанку.

Я вздыхаю. Она не ошибается.

— Это же не свидание, — я машу рукой в сторону шмоток. — Просто оденьте меня в платье и туфли.

Имоджен усмехается, в ее голосе звучит горечь.

— Такие мужчины, как Риобард Дирг, не приводят сюда девушек просто так. Если ты будешь под его рукой, то мне придется превратить тебя из девчонки в нечто полупригодное для траха.

Ее слова ударяют как пощечина. Я хочу огрызнуться в ответ, сказать ей, чтобы она шла на хрен, и уйти с гордо поднятой головой, но в голове всплывает воспоминание о том, как Лайра надвигается на меня с пистолетом.

Черт. Мне нужна помощь Барда, если я хочу пережить остаток недели. К тому же, если смогу пережить Лайру, то меня не сломит и злая девчонка.

Я хлопаю в ладоши, заставив ее вздрогнуть.

— Ты собираешься готовить меня или потратишь весь вечер на нытье?

Имоджен поджимает губы и пробегается взглядом по моей фигуре. Я отвожу плечи назад и стараюсь не съеживаться.

— Тогда иди, — она указывает на дверь между ограждениями. — Раздевайся, а я посмотрю, что можно сделать.

* * *

Полчаса спустя я скривилась перед зеркалом, чувствуя себя голой в платье телесного цвета с вырезом, из которого слишком сильно видна часть груди. Ткань цепляется за каждый мой изгиб, и при каждом движении свет мерцает на блестках.

Я едва узнаю себя. Имоджен одела меня для красной дорожки, а не для шикарного ресторана. Платье стоит годовую зарплату, и я уверена, туфли столько же, ведь они усыпаны кристаллами и жемчугом.

— В этом я выгляжу обнаженной, — провожу пальцами по безделушкам, украшающим декольте.

Имоджен шлепает меня по руке.

— Ты знаешь, что эти блестки были пришиты вручную самим Александром Гальяно?

Нахмурившись, я поворачиваюсь к ней и бросаю взгляд на перья, украшающие подол.

— У тебя нет чего-нибудь длиннее?

— Ты идеально выглядишь, — Имоджен поворачивает меня обратно к зеркалу и наносит слой розового блеска для губ. — В этом платье и с такими туфлями он кончит в штаны.

От этой мысли мои щеки пылают, а в животе поднимается жар. Я встряхиваюсь, но ощущение распространяется по всей груди. Даже если бы Бард меня привлекал, он бы ни за что не обратил на меня внимания.

Слава богу, я накрасилась.

Побрызгав на мое лицо фиксирующим спреем, она провожает меня в магазин.

— Закончила за пятнадцать минут, — говорит она.

Бард поднимает взгляд от своего телефона, его черты лица холодны.

Я шаркаю ногами, гадая, не пожалуется ли он, что это перебор. Его взгляд блуждает по моему телу с таким напряжением, что у меня мурашки по коже. Когда он наконец доходит до моего лица, его глаза пылают.

Ладони потеют. Коннор никогда не рассматривал меня так пристально, даже когда я была голой. Бард смотрит так, словно хочет поглотить.

— Не слишком ли короткое платье? — пищу я.

Когда уголок его рта приподнимается в полуулыбке, я перевожу взгляд на Имоджен, которая покачивается вперед на носочках с ухмылкой «я же говорила».

Бард пересекает комнату и кладет обе руки мне на плечи, взрывая мои нервы искрами удовольствия. Он мягко поворачивает меня к зеркалу в полный рост и становится у меня за спиной.

— Это платье слишком короткое, — шепчет он мне на ухо, его дыхание согревает мою кожу. — А то, как ты в нем выглядишь, вызовет бунт.

Я уже собираюсь предложить что-нибудь менее откровенное, когда он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. Мое сердце громко стучит, а дыхание учащается. Что-то твердое упирается мне в спину, но оно слишком металлическое и расположено высоко на его теле, точно не эрекция.

— Но не беспокойся о том, что другие мужчины захотят попробовать тебя на вкус. У меня есть пистолет.

Глава 4

Всю короткую дорогу до ресторана я размышляла над предложением Барда защитить меня с помощью его пистолета, не зная, флиртует он, шутит или прикалывается.