Воздух меняется, когда мы выходим из здания вокзала на оживленную улицу с интенсивным движением. Коннор останавливается у газетного киоска и наклоняется, пытаясь поцеловать меня.

Гнев бурлит в моих венах. Я вырываюсь из его объятий и сжимаю кулаки.

— Это все, кем я была для тебя? Медиком в бойцовском клубе?

На его лице появляется маска раскаяния, настолько убедительная, что я почти сомневаюсь в себе.

— Не будь такой, — говорит он. — Я вижу в тебе своего партнера по жизни. Женщину, которая станет моей женой.

Я зажмуриваю глаза. Не могу смотреть на этот лживый мешок с дерьмом.

В наших отношениях не было ничего настоящего. Он хотел меня только потому, что его отец увидел меня первым. Он приглашал меня на семейные ужины только для того, чтобы похвастаться тем, чего у Барда не будет.

— Брианна, — он кладет руку мне на плечо. — Не знаю, что на меня нашло в тот день. Я облажался. Действительно облажался, но клянусь своей жизнью, что исправлю все на вечеринке. К концу сегодняшнего вечера я получу контроль над домом, бизнесом и деньгами.

Тошнота накатывает волнами на мой желудок. Коннор — это более молодая, извращенная, убийственная версия моего отца. Разница лишь в том, что папины причудливые планы не так смертоносны.

Как же я раньше этого не заметила?

Коннор крепко обнимает меня и целует в макушку.

— Доверься мне, — шепчет он. — Я тебя не подведу.

Обнимаю его в ответ, и чувствую очертания пистолета возле груди. Ужас ударяет в солнечное сплетение, заставляя сдержать стон. Все это время я думала, что он использует только яд. А что, если он решит использовать пистолет и Бард умрет?

Глава 21

Поездка до дома Барда, к счастью, оказывается короткой, и Коннор рассказывает, что Лайра планирует подсыпать фентанил в бокал с шампанским Барда. Я сажусь рядом с ним на переднее пассажирское сиденье с огромным букетом роз на коленях и отправляю Барду текстовое сообщение, состоящее из одного предложения.

Когда к закату мы добираемся до территории, она уже заполнена машинами. Коннор находит место для парковки недалеко от ворот, и мы идем по подъездной дорожке.

— Мне показалось, у тебя был пистолет? — спрашиваю я.

Черты лица Коннора становятся жестче, и он бросает взгляд в сторону припаркованного лимузина.

— Не вздумай на вечеринке упоминать об оружии, хорошо?

— Ну, это правда? — шепчу я.

Он напряженно кивает.

— Зачем?

— Запасной вариант, — он расправляет плечи.

— Но ты же говорил, что твой план безупречен, — говорю я.

— Так и есть, — рычит он сквозь стиснутые зубы.

Я должна прекратить давить, но мне нужно собрать как можно больше информации, прежде чем мы доберемся до дома. Даже если я не смогу передать ее Барду, то хотя бы одному из его охранников.

— Пожалуйста, скажи, что Лайра взяла с собой кого-то из своих людей на случай, если что-то пойдет не так, — говорю я.

— Она работает одна.

— Что?

— Греки не хотят начинать войну с Дагдой, поэтому они принесли ее в жертву моему отцу, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Можешь себе представить, чтобы тебя заставили трахаться с незнакомцем?

Мы доходим до двери, где находится Лиам и еще один охранник, которого я узнаю. Никто из них не обращает на меня внимания, но они отступают в сторону, чтобы пропустить нас внутрь.

Мое сердце колотится так сильно, что я вынуждена прижать руку к груди. Коннор кладет дрожащую руку на мою спину и целует меня в щеку. Его губы влажные. Я заставляю себя не отшатнуться.

Он ведет меня в большую столовую, где во главе стола сидит Бард, а сбоку от него пристроилась Лайра. Он отвернулся от жены, обмениваясь тихими словами с отцом и братом в бордовом пиджаке по имени Ангус. Мой взгляд скользит по левой стороне стола, где я узнаю еще нескольких его братьев, сидящих со своими женами.

Коннор направляет меня к пустым стульям в конце стола. Когда он усаживает меня, глаза Барда встречаются с моими.

Сердце замирает, но он смотрит сквозь меня, как будто я невидимка. Внутри разрастается крошечное зернышко сомнения, но я сглатываю его. Он холоден не потому, что получил то, что хотел. Просто играет роль.

Я перевожу взгляд на Лайру, которая смотрит мне прямо в глаза. На ней зеленые контактные линзы, обрамленные огромными накладными ресницами. Даже в облегающем зеленом платье, демонстрирующем ее имплантаты, она все равно выглядит жутко.

Сглотнув, сажусь на свое место и смотрю справа от нее, где встречаюсь взглядом с гораздо более пожилым мужчиной с бакенбардами, которые тянутся до половины его лица. Он кивает мне, и я киваю в ответ.

Прислоняюсь к боку Коннора и шепчу:

— Кто сидит рядом с Лайрой?

— Уранос, — шепчет он в ответ. — Лидер греческой мафии и тот, кто заставил Лайру выйти замуж.

— Ого.

— Видишь, папа заставил нас сидеть с плебеями, — шипит он. — Хотя мы должны быть на самом верху, с важными шишками.

Я не успеваю ничего ответить, потому что одноглазый гигант с предыдущего ужина отодвигает стул и садится рядом. Я сажусь ровнее и смотрю вперед, чтобы избежать его взгляда.

— Ты познакомишь меня со своей дамой, мальчик? — рычит он.

Коннор прочищает горло и поворачивается к крупному мужчине.

— Брианна, это Лу. Лу, это Брианна.

Мужчина берет мою руку и подносит к своей бороде. Его щетина касается моей кожи, но не губы.

— Очень приятно, — говорит он.

— Приятно познакомиться, — бормочу я, не отрывая взгляда от скатерти.

Бард поднимается со своего места и поднимает бокал с шампанским.

— Добро пожаловать, друзья и родственники. Для меня большая честь, что многие из вас смогли присоединиться к нам с Лайрой, дабы отпраздновать мое сорокалетие.

Пот струится по моему лбу. Получил ли Бард мое сообщение? Если нет, то он сейчас выпьет яд, который убьет его дважды.

В ушах так громко бьется пульс, я не могу расслышать остаток его речи. Он что-то говорит об объединении двух выдающихся семей, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это отравленный бокал.

В голове проносятся сценарии. Что, если Бард уже переварил уголь? Что, если он вдохнет фентанил вместе с пузырьками шампанского, и уголь станет бесполезным? Я сглатываю, раздумывая, стоит ли кричать ему, чтобы он остановился.

Бард подносит бокал к губам и делает паузу.

— Есть один человек, которого я хотел бы поблагодарить особо.

Мое дыхание замирает.

— Лайра, встань, пожалуйста.

Ее глаза комично расширяются, и она переводит взгляд на Коннора. Я оглядываюсь на ее сторону стола и вижу только выражения лиц, варьирующиеся от скуки до пустой вежливости. Коннор не соврал, когда сказал, что они работают одни.

Уранос ободряюще подталкивает Лайру, и черты ее лица становятся тверже. Все в ее напряженной позе говорит о том, что она не хочет быть здесь и все еще обижается на брак по расчету. Мне было бы жаль ее, если бы она не хотела убить Барда.

Она поднимается, отодвигая стул с такой силой, что тот скрипит.

— Лайра, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты организовала эту вечеринку, собрала нас всех вместе и наставила меня на путь истинной любви.

Несколько человек за столом издали коллективное «ах».

Коннор фыркает, а Лу хихикает. Я едва слышу их сквозь грохот в ушах. Мое сердце тлеет от надежды, что Бард получил мое послание.

Бард подносит бокал с шампанским к губам.

— Ты заслужила первый глоток.

Лайра вздрагивает, ее лицо теряет цвет.

— Нет.

— Что случилось, дорогая? — Бард скалит зубы.

Она качает головой, переводит взгляд на Коннора и кладет руку на живот.

— Я... я беременна.

За столом раздаются разговоры, и Бард опускает глаза.

Мое сердце колотится, а в голове проносятся воспоминания о том, как Бард трахал меня без презерватива из-за своего кинка на размножение. А если он делал то же самое с Лайрой? Что, если она ждет от него ребенка?