— Вылижи мою киску, Бард, — говорю я, опуская взгляд к его губам. — Заставь меня кончить.

Со стоном он вылизывает дорожку по моему бедру, зажигая каждое нервное окончание на этом участке кожи. Мой живот опускается в предвкушении, когда его язык достигает моих внешних губ.

Бард отталкивает мои пальцы от того места, где я держала себя открытой, и проводит языком от моего входа к клитору. Моя спина выгибается, и я издаю стон.

— Хорошая девочка, — бормочет он, проводя языком по моему самому чувствительному месту. — А теперь я хочу, чтобы ты закричала.

— Но я не...

Его губы смыкаются вокруг моего клитора, и он нежно всасывает его. От нахлынувших ощущений мои бедра приподнимаются на кожаном сиденье, а легкие шумно хватают воздух. Это безумие.

Мне никогда никто не сосал клитор. Я даже не знала, что такое бывает, но Бард сосет его в ритме, от которого мои глаза закатываются к затылку.

Скуля, я бьюсь об его рот, пока он доводит меня до грани наслаждения. Расплавленный экстаз нарастает в сердце, а мышцы киски сжимаются и разжимаются в такт его посасыванию.

Блять.

Зрение затуманивается, и весь мой мир концентрируется на его рте. Это так приятно.

Когда кончик его языка совершает движения туда-сюда, я вижу звезды. Стоны срываются с моих губ, а по бедрам пробегает дрожь, когда он доводит меня до грани оргазма.

Мои ресницы трепещут. Из горла вырывается хриплый звук. Глаза закатываются к затылку. Я так близко.

— Смотри на меня.

Его голос пробивается сквозь дымку блаженства, но я слишком далеко, чтобы сосредоточиться. Дергаю бедрами, пытаясь догнать оргазм, но он отстраняется, хватает меня за бедра.

— Бард, — шепчу я, отчаянно нуждаясь в том, чтобы он продолжал.

— Смотри на меня, милая, или я остановлюсь.

— Хорошо.

Его глаза стекленеют.

— Я хочу заглянуть в твою душу, пока разрываю ее на части.

Я хнычу. Неужели этот человек хочет закончить дело, которое начала его жена?

— Ты будешь кричать для меня, милая, — говорит Бард, голос такой глубокий, что я чувствую его в глубине живота.

Это не приказ, не просьба, а предсказание. Моя киска трепещет в предвкушении.

— Д-да, сэр.

Вместо того чтобы вернуться обратно к моим бедрам, он предлагает мне приподняться, и я перемещаюсь так, что опираюсь всей верхней частью тела на локти. Не знаю, что изменилось от этого положения, но теперь я лучше вижу его голубые глаза.

Он протягивает руку между моих ног и проводит кончиком пальца по сверхчувствительному клитору, словно прокладывая дорожку удовольствия. Мои бедра дрожат, и я издаю шумный вздох.

— Вот так, — говорит он, не сводя с меня глаз. — Выпускай стоны, милая. Пусть мальчики на переднем сиденье услышат, как сильно я заставляю тебя кончать.

Я бросаю взгляд на окно, отделяющее нашу часть лимузина от водительской, но все, что я вижу, — это затемненное стекло. Смотрю вниз на Барда, который ухмыляется.

Я не эксгибиционистка и никогда не занималась сексом, когда кто-то находился в другой комнате, не говоря уже о той же машине, но он довел меня до такого состояния, что уже все равно, кто слушает.

Где-то на задворках сознания я понимаю, из-за того, что все его телохранители, соратники и даже отец знают, что его жена спала с его сыном, должно быть, уязвило его гордость. Единственная причина, по которой я не превратилась в скомканное месиво, — это Бард. Если немного лишнего шума успокоит его самолюбие, то я это сделаю.

С таким талантливым ртом, как у Барда, мне даже не придется преувеличивать.

— Бард, пожалуйста, — говорю я, задыхаясь. — Не останавливайся.

Его ухмылка расширяется, а в груди раздается рык. Не успеваю я опомниться, как его голова оказывается между моих ног.

Он делает щелкающие движения языком, атакуя мой клитор нежными разрядами удовольствия.

Мои бедра приподнимаются на кожаном сиденье, но он удерживает их на месте. Мерцающие движения языка продолжаются, и он просовывает палец между моими слипшимися складками и приставляет его к моему входу.

— Ты такая мокрая, — рычит он.

— Пожалуйста, — говорю я. — Я хочу их.

— Хочешь, милая? — бормочет он между каждым восхитительным лизанием. — Хочешь, чтобы я трахал тебя пальцами, облизывая клитор?

— Да, — откидываю голову назад.

— Посмотри на меня, — огрызается он.

Наклоняю голову вниз, и мы снова встречаемся взглядами. Удовлетворенно кивнув, Бард вводит кончик одного пальца в мою киску, затем другой.

Растяжение настолько восхитительное, что мне приходится опускать взгляд между ног, чтобы убедиться, что он проникает в меня двумя пальцами, а не тремя. Толстые пальцы Барда совсем не похожи на тонкие пальцы Коннора. Когда он вводит их до второй костяшки, мои стенки напрягаются.

— О, черт, — говорю я вслух. — Так мощно.

Бард ухмыляется.

— Хорошая девочка. Такая сладкая и тугая.

В горле у меня раздается сдавленный звук. Никто еще не хвалил меня, заполняя киску. Прежде чем я успеваю подумать об иронии этой мысли, губы Барда смыкаются вокруг моего клитора, и он начинает сосать.

На этот раз еще более интенсивно, его пальцы скользят по моему лону и выходят, пока он ласкает мой клитор.

— Представляешь, как напряглись парни впереди, услышав твои стоны? — шепчет он в мою киску. — Они все видели, как сексуально ты выглядела в этом платье, и до смерти желают посмотреть, как ты лежишь с этими перьями вокруг талии и выставленной напоказ киской.

— О боже, — кричу я.

— Не он, — рычит он. — Но я приму комплимент.

Мой оргазм так близок. Я пытаюсь сдерживаться, пытаюсь сделать так, чтобы это удовольствие длилось чуть дольше, но его грязные слова все время подталкивают меня к краю.

— Блять, Брианна, ты всегда такая распущенная и мокрая?

— Только. Для. Тебя, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Не сдерживайся, — говорит он сквозь отчаянные облизывания. — Кончи для меня, детка. Я хочу почувствовать эту сладкую киску вокруг своих пальцев.

Когда подушечка его большого пальца задевает мелкие волоски на моей киске, последние остатки самоконтроля рушатся.

Мощный оргазм прорывается сквозь меня, как цунами, заставляя лечь на спину. Каждая унция сдерживаемого напряжения, страха и разочарования выплескивается с наслаждением.

Интенсивность почти оправдывает все то дерьмо, через которое я прошла с Лайрой и Коннором - почти.

— Вот и все, милая, — бормочет он сквозь долгие, томительные облизывания, которые только продлевают удовольствие.

Я продолжаю биться в конвульсиях, сжимать и разжимать его пальцы, даже не могу дышать. Волна за волной наслаждение захлестывает мои чувства, и кажется, что меня бьют. Что-то во мне ломается, и слезы льют из глаз. Не могу понять, кончаю я или плачу.

Бард целует мои дрожащие бедра, приговаривая:

— Тише, детка. Все хорошо, со мной ты в безопасности. Я здесь.

Он продолжает шептать слова утешения, пока оргазм утихает, сознание возвращается с орбиты, и я понимаю, что лимузин остановился.

Когда он вытаскивает свои пальцы и облизывает их, мой взгляд падает на огромную эрекцию, выпирающую из его брюк. Черт. Я была настолько сосредоточена на своем удовольствии, что забыла отплатить ему тем же.

Темные фигуры маячат снаружи, как будто ожидая, когда мы закончим. Я смотрю мимо них на огромный особняк с белым фасадом.

Это, должно быть, «Особняк Мирабилис». Не знаю, как набраться смелости и попросить Барда остаться и трахать меня до тех пор, пока я не забуду свое имя, но эта мысль исчезает, когда понимаю, что каждый телохранитель, сопровождающий Барда, слышал мой крик оргазма.

Глава 9

«Особняк Мирабилис» прекраснее, чем я могла себе представить, с белыми колоннами, облицованными известняком, и массивными окнами, в которых мелькают гобелены и старинные картины. Он в четыре раза больше особняка Барда и кричит о старых деньгах.

Прожекторы освещают ухоженную лужайку, создавая впечатление старинного дома. Я настолько потрясена его величием, что почти забываю о том, что окружающие нас огромные мужчины слышали мой неловкий громкий кульминационный момент.