— Пресветлые боги, за что же вы так не любите Теней? — я поразилась такому всплеску гнева.

— А за что же их любить? — интонации Грэма вновь переменились на ласкающую слух бархатную нежность. — За что их любить, Тала? Они омерзительны.

— Вы неправы, — едва слышно запротестовала я, вспомнив пушистого Хомочку.

Королева внимательно посмотрела на Грэма. Окинула его прищуренным взглядом, несколько раз моргнула и вновь задумалась.

— тени плохие, говорите? А может просто лессиры недостойные? — внезапно выдала она. — Тала, а я ведь вспомнила господина Грэма… Столько дней вспоминала, где видела его лицо, и никак не могла вспомнить. А тут вдруг, словно само всплыло, — оживилась мамаша, но вот Грэм с каждым ее словом мрачнел все сильнее и сильнее. — Господина Грэма однажды отобрали среди юнцов, для того чтобы обучить на лессира. Правда, это было очень давно, не правда ли? Еще до рождения Нила. Но Грэм оказался совершенно неспособным на единение с Тенью. Ни один призрак не захотел признать его парой. Говорили, что он слишком жестокий, слишком бесчувственный. Была какая-то история… Вспомнить бы… Ах, да… Вроде бы он попытался убить тень за ее отказ подчиняться. И тогда его прогнали с Лаэрда. Я права, господин Грэм?

Лучше бы она этого не говорила. Грэм почернел лицом, стукнул кулаком по столу. Вскочил на ноги, едва не перевернув кресло.

— Да как вы смеете⁈ Вы всегда относились ко мне свысока. Для вас я всегда был лишь мальчишкой, бедным чужаком, выпрашивающим подаяния у прохожих! А вы меня не только не приняли, но и всех Теней настроили против! Если бы хоть один согласился стать парой, но нет! Вы прогнали меня, как порченую вещь, как ненужную игрушку!

— Вы пытались убить Тень!

— Она заслуживала этого! Она отвергла меня!

— Это не повод!

— Да что вы понимаете! — Грэм полыхал от ярости. — Это всего лишь Тень, мразь, недостойная единения! Но из-за нее мне отказывали среди лессиров! У меня было все: знания, ловкость, сила. Но вам было этого мало. Чтобы видеть во мне человека, вам нужна была подотчетная Тень. А без этого кем я был в ваших глазах? Неполноценным ублюдком!

— Неправда. Мы всегда помогали ученикам, — голос королевы зазвенел от напряжения. — Не получилось с одной Тенью, могло получиться с другой! Пусть не сразу, через год, два. Вас никто не торопил.

— О, нет, я не стал ждать ваших подачек. Я смог подняться сам. Без вашей протекции, дорогие лаэрдцы.

— И чуть не убили Тень.

— Это все что вас волнует? Как мило, — Грэм оскалился. — Я был бы счастлив, если бы все призраки Лаэрда растаяли во мгле! И сейчас в моих силах это устроить.

— Вы ничтожество.

— Я повелитель Белоземья!

— Да, но какой ценой вы им стали!

— Не вам судить о цене. Я возвысился из самых низов. Сам.

— Но потеряли себя при этом! — покачала головой матушка. — Утратили все, что делало вас человеком.

— Неверно расставляете приоритеты, королева. Я избавился от слабостей.

— Иногда наши слабости только во благо.

— Неужели? Не смешите!

— Вот, возьмите, к примеру, Талу, — матушка прикоснулась к моему плечу. — Девочка из простых служанок, но стала королевой Лаэрда, сумев сохранить при этом достоинство.

— Из служанок? — Грэм издевательски захохотал. — Это она-то служанка? Да эта девчонка наследница Белоземья! Помните пожар, при котором погиб ваш муж? Он отдал жизнь, защищая своих друзей: Лаэрдского лессира, сбежавшую принцессу и их маленькую дочь — Талу.

Королева молчала, осмысливая сказанное, а потом перевела пристальный взгляд на меня:

— Это правда?

А я не смогла ничего ответить, и только слезы стыда предательски потекли по моим щекам смывая белила и оставляя соленые дорожки, как символ поражения.

— Что же ты молчишь, Тала, — ледяным голосом вопросила матушка. — Это правда?

— Да. Правда.

Она дернулась, словно от удара и подняла руку к лицу, в тщетной попытке отгородится от меня.

— Это правда, — повторила я. — Моя мать являлась дочерью Дарда, правителя Белоземья.

— Сейчас я правитель Белоземья! Прошу не забывать! — встрял Грэм.

Матушка отвернулась. От чего она пряталась? От правды? От возможности услышать еще что-нибудь более ужасное, чем уже слышанное?

— Господин Дард — законный правитель Белоземского края, — я сделала упор на этом специально для Грэма. — А я его внучка. Наследница. И никто не смеет оспаривать мое право.

Дард фыркнул. Мне даже показалось, что он смеется, но нет, это всего лишь старческий кашель.

— Какое право, девочка? — прошипел Грэм. — Дард самолично передал правление в мои руки.

— Передал? Отлично, — я усмехнулась. — На правах наследницы, я оспариваю это деяние. И сейчас, при многочисленных свидетелях, заявляю свои права на трон.

— Не играй со мной, Тала, — в его голосе зазвучала нескрываемая угроза. — Это может плохо кончиться и для тебя, и для твоей дражайшей свекрови, и для любимого муженька.

— Вы меня запугиваете? Не слишком ли много берете на себя, господин Грэм? Позволю вам напомнить, что народ и тени будут на моей стороне.

— Тени? Какая мерзость! — он передернулся. — Прятаться за спинами призраков.

— А за чьей спиной прячетесь вы? Вашу армию составляют не только люди. Вы ведь и сами не гнушаетесь использовать Теней. Вот только знают ли они, как вы их ненавидите?

Грэм сжал зубы и вперился в меня разозленным взглядом.

Дард молча выслушивал нашу перепалку и кажется делал про себя заметки. Думаю, что в скором времени мне придется услышать все его выводы по поводу нахальной внучки.

Малесия молча сидела за столом и даже не вмешивалась в разговор. Казалось, что ее больше волнует с каким соусом подано то или иное блюдо, чем происходящее в комнате.

А матушка… Матушка вжалась в угол и молча наблюдала за развертывающимися событиями. Ее сжатые в кулаки руки побелели от напряжения, с силой закушенные губы выдавали накал эмоций. Она следила за мной, за Грэмом, за Дардом. Даже Данай не ускользал от ее внимания. Мне оставалось только позавидовать силе духа немолодой уже женщины. Известие о предательстве светловолосого лессира, ужасные новости о поражении Нила, нелицеприятные моменты моей биографии… Это все выбило бы из колеи любого, но не ее. Королева медленно, но неумолимо приходила в себя. С каждой секундой ее опущенные, ссутуленные плечи распрямлялись, подбородок с вызовом вскидывался вверх, глаза разгорались жизненной силой.

Но всем было не до того, чтобы замечать внутреннюю борьбу царствующей особы. Люди, занятые своими проблемами и переживаниями, сами подставляли спины под молчаливый укор королевского взора.

— Ты никогда не получишь Белоземье, девчонка! — шипел Грэм.

— Это не вам решать, милейший! — с вызовом парировала я.

— На твоих руках смерть моей дочери! — встревал Дард.

— Может, все-таки вернемся к обеду? — вопрошала Малесия.

В этот момент, словно гром, ниспосланный возмущенными богами, раздался повелительный голос матушки:

— Да как вы смеете⁈ — вызвав своим окриком изумленную тишину, она обратилась к Дарду. — Как смеете вы обвинять девочку в таких чудовищных прегрешениях? Вы сами загнали в угол всю их семью! Вы сами наслали убийц! Вы! Именно вы, своими собственными руками загубили жизнь своей дочери. Именно вы бросили единственную внучку на произвол судьбы! Именно по вашему приказу погиб король Лаэрда, мой муж!

— Что? Как? Я никого не… — возмущенный голос Дарда заглушился кашлем.

— А вы⁈ — королевский гнев перетек на Грэма. — Вы обманом втерлись в доверие старика! Не удивлюсь, если вы получили власть шантажом и силой! Что вы ему наговорили? Врать вы всегда умели, это я помню еще по Лаэрду.

— Не смейте оскорблять меня! — забрызгал слюной обвиняемый.

— Еще как смею! — матушка повернулась к Данаю. — Данай, твой отец погиб вместе с отцом Нила. Ты для меня всегда был, как сын. И именно сейчас, когда твоему другу, названому брату, требуется помощь, он получает от тебя злосчастное предательство⁈