— Да что ж это такое? Вставай уже!

Не-а. Я хочу спать. И помешать мне никто не сможет.

— Ваше высочество, тушка наследная, соизволь встать немедленно!

Вот тут я вскочила. Протерла кулачками глаза и взглянула на довольного Даная.

— Бесы тебе в ухо, чего так орешь? Вдруг кто услышит?

— Никого рядом нет, — примиряюще улыбнулся он. — Пора в дорогу. Сегодня вечером уже будешь валяться на мягких перинах Лаэрда.

— Сегодня⁈ Сколько же я проспала?

— Полдня, вечер и всю ночь. Ну, вы и соня, Ваше высочество.

Я опасливо огляделась:

— Данай, не надо вспоминать об этом постоянно.

— Ладно уж… Одевайся.

Подле крайней яранги собралось почти все племя. Провожали нас.

Хомочка чуть ли не расцеловывался с престарелой шаманкой, чем вызывал мою откровенную ревность.

— Ну, что ты слезы льешь? — вопрошал Тень.

— О Великий Пух, не покидай нас! — просила старуха.

— куда я денусь? Вернусь. Только окажу милость этим глупым человекам и вернусь!

— Береги божественного, а не то… — грозила мне шаманка сморщенным пальцем.

— Угу, — мычала в ответ я.

Нил и Данай стояли рядом и тоже вежливо кивали на каждое слово Хомкиных почитателей.

Да, да, мы будем беспрестанно восхищаться пушистиком. Нет, мы никогда не посмеем оскорбить его дурным словом. Да, конечно, он станет жить во дворце и самые красивые девы Лаэрда в обязательном порядке будут чесать ему брюшко.

А Хома сиял от удовольствия! Такого внимания к собственной персоне он не видел никогда.

Но вот толпа кочевников расступилась, и вперед вышел уже знакомый нам низкорослик. Он пригладил рукой бородку и сощурил, и без того узкие глаза.

— Великий Пух, — обратился Ылган к Тени. — Не отверни своего удачливого ока от нас.

— не боись, косоглазый, не отверну, — выдал Хомка, пользуясь тем, что кроме нас с шаманкой никто его не понимал.

Благодаря непререкаемому авторитету у местного населения, «божество» умело снабдило нашу троицу лошадьми и провизией. Мы были укомплектованы по полной программе и готовы к дороге. Ну, так что ж? Пора домой.

Лаэрд встретил нас теплым ласковым солнышком, свежей изумрудной травкой и радостно-беззаботной трелью птиц. После всех приключений, я наконец-то оказалась дома. И на душе сразу стало легко, словно кто-то набросил на плечи шаль, сотканную из надежной защиты и искренней поддержки.

Как же не хватало этого ощущения там, в Белоземье. Вот ведь как бывает… Вроде и родина предков, и трон унаследовала (если, конечно, удастся справиться с Грэмом), и дедушка там, единственный живой родственник. Как-никак родная кровь. Но только тут, в Лаэрде, я была по-настоящему среди своих.

Я соскучилась. В Белоземье не было такого буйства красок природы, не было таких ароматов от полевых цветов. Да что там говорить, даже камни здесь и то краше. А зверей-то сколько! Прям, глаз радуется. Куда ни глянь, повсюду любопытные мордочки рыжеватых белок снующих туда-сюда по деревьям. До умиления смешные ушки пушистых зайчат не страшащихся подойти совсем близко. И степенно-гордые взмахи крыльев черного коршуна над головой.

Стоит протянуть руку, как на кончики пальцев тут же опустятся бабочки и пощекочут кожу усиками. И кажется, будто это не насекомые, а маленькие феи крохотными ножками бегут к запястью, ласково поглаживают тело и тихо-тихо шепчут: «все будет хорошо».

Но больше всего меня радовало наличие Теней. Они не боялись нас, не прятались, а, наоборот, приветливо шли навстречу, ибо знали — для лессиров их сущность неприкосновенна.

Любопытные призраки вытягивали шеи, чтобы разглядеть нас получше и хихикали, каждый раз, когда Хомочка величественно надувал щечки строя из себя священного идола.

— Хом, слушай, ты бы попросил кого из них, пусть слетают в замок, разведают как там дела, а? — пришла мне в голову своевременная мысль.

— Шо⁈ Тала, не говори мне, что я кончаюсь быть божеством. Шобы я⁈ Да просил⁈ Ох, не делай мне нервы, их есть еще, где испортить, — Хомик замахал на меня лапками и попытался призвать совесть к ответу.

— Хома, — я сдвинула брови и постаралась придать голосу как можно больше строгости. — Хома, я, конечно, все понимаю, но давай завязывай с этим. Ты моя пара-Тень и никак иначе. А если будешь ерепениться, то имей в виду, я с любой тенью смогу пообщаться, не только с тобой. Намек понял?

— И где намек? я не понимаю твой странный юмор. И вообще… А что такого? что такого? Я цельный год был на подхвате, цельный год! И даже больше!

— Хомик… угомонись.

— Ой, радуйся человечка, что я снова с тобой и больше не божество. И не надо меня уговаривать, я уже согласился.

Ну вот что с ним делать? Мой пушистик неисправим. Вредный, язвительный, временами просто невыносимый, но до одури очаровательный и немыслимо милый. А главное, верный и преданный. Эх, ладно, это все мелочи по сравнению с тем, что ждет нас в самом замке.

Похоже, что Нила заботили такие же мысли.

— Как-то неспокойно на душе, — тихо проговорил он. — Не было бы проблем дома…

Не успела я ему ответить, как вдруг на дороге, едва не попав под копыта лошадей, возникли взволнованные Тени: белый волк, черный ворон и огромная чешуйчатая змея.

— Э… Привет, ребята… — пробубнил Данай, избегая взгляда своего Круха.

С чего бы это? Ах да, точно! Благородные лессиры, незыблемые образцы для подражания, подпортили свою репутацию живых идеалов и сбежали от Теней ко мне на помощь. И все бы ничего, но путешествие обернулась большими проблемами. Выходит, правы были Тени, когда не пускали их в одиночку на подвиги.

Сейчас знатные мужи стояли и старательно делали вид, что ничего не произошло. Я почти физически почувствовала напряженность Нила и беспокойство Даная. Но только тени открыли рот для грозной проповеди, как неожиданно для всех заорал Хомка.

Он вопил во всю мощь своих маленьких легких, нисколько не заботясь о вежливости и уважении. Надрывая голосок, щекастик пытался донести до ошалелых от такого поворота событий Теней всю важность одинокого похода лессиров. Сдается мне, что и сами лессиры до этого времени даже не подозревали, как смелы и отважны были, сколько подвигов совершили, да сколько тайн великих узнали. Не забыл Хомочка и себя любимого.

Ух, в каких только красках не расписывал он времена своей «божественности». Видимо надеялся, зараза, вызвать зависть со стороны Теневого братства.

— … вот! И не делайте нам тут ша-бе-моль! — погрозил пальчиком пушистик. — Лучше, послушайте умную и красивую тетю. Она расскажет больше.

Неожиданно все взгляды переместились на меня.

А я что? Я растерялась. Особенно, когда Грайя приблизила свои хитрющие глаза почти вплотную к моему лицу и прошипела:

— Ну рассказывай.

Хотела ей ответить. Правда, хотела. Но волнение оказалось сильнее:

— И-и-и… — успела произнести я, как вдруг вставная челюсть вывалилась изо рта, стремглав пролетела сквозь удивленную змеетень и пару раз перевернувшись в воздухе, плюхнулась в придорожную пыль.

Вот и все. Шанс для поучающих слов был упущен, и серьезность момента тут же потонула во всеобщем хохоте.

Наша кавалькада подъехала к замку, находясь уже в отличных дружеских взаимоотношениях. Лессиры все-таки извинились, тени перестали злиться, а Хомка бросил похваляться своими достижениями на святом поприще. По дороге мы успели рассказать последние новости из Белоземья и поделились опасениями.

— Гнать надо взашей этого Грэма! — согласились Тени.

— С радостью бы. Вот только как? Да еще эта «невеста»… Не вовремя.

Жители махали руками, приветствуя любимого правителя. Все-таки Нил был истинным лидером народа. Не то, что я. Его-то с детства учили править. А что будет с Белоземьем, если на трон сядет такая непросвященная в управленческих делах барышня, как я? Страшно даже подумать.

— А как она выглядела, эта ваша Малесия? — задумчиво спросил Од, прерывая мои размышления. — Такая черноволосая, красивая, с ехидной улыбкой?