— Да-а-аге-е-ер!!! — раздался зычный голос богини, отдающийся эхом от стен храма.

Сигнализировал он о том, что я пересек охранную черту. Барьер, который установила Талия на тот случай, если я всё же сумею вырваться из оков ее рабского плетения. Печати, что на протяжении века заставляла меня служить богине истины и справедливого суда, подобно верному псу.

Ударом плеча распахнув высокие двустворчатые двери просторного зала, задержался на пороге. Ожившие статуи в латных доспехах и с подметающими пол белоснежными крыльями рассредоточились по залу, создавая весомое препятствие на пути в арсенал. Воинство небесного суда — так называли их остальные. Присяжные — так именовал их я.

Талия знала, куда я направился бы в первую очередь, разорвав плетение. Без своих клинков храм ее не покину, пусть отправит по мою душу хоть всех стражей, имеющихся сейчас под изящной ручкой. Тем длиннее станет дорога из сияющих перьев и покорёженных лат.

— Схватить! Сломить! Посадить под замок! — верещала богиня отовсюду и ниоткуда. — Ублюдок! Неблагодарный!

А вот это уже лично мне адресовано было, так что позволил себе усмехнуться, наблюдая за неуклюжими и тяжелыми шагами ничтожных марионеток, медленно, но верно надвигавшихся на меня.

— Если я должен быть благодарен тебе за эту хрень на моей спине, то выполнена она и впрямь искусно. Благодарю, — коротко поклонился.

Зарубцевавшаяся печать защекотала кожу, но сейчас это был максимум, на который она была способна. Годы ушли у меня на то, чтобы деактивировать ее воздействие на разум. Сильная магия, но воля, порой, бывает не менее сильна.

Разбежавшись, оттолкнулся от каменной кладки. Взмыл в воздух и, приземлившись за спиной ближайшего ко мне присяжного, повалил его на пол. Ухватился сперва за одно крыло, изо всей силы дернув на себя. Зубы заскрежетали от натуги, и всё же мне удалось вырвать крыло с корнем. Сияющие божественным светом перья поднялись в воздух, стремительно тускнея. Ухватился за второе.

В чем-то ты всё-таки была неправа, моя милая Талия. Вместо того чтобы держать меня закованным в цепи на черством хлебе и воде, ты день за днем взращивала во мне монстра. Кормила его похвалой, питала ненавистью. Твои аппетиты росли так же быстро, как росла моя жажда скинуть бремя паршивого пса на поводке небесного судьи. Исход закономерен, и ты сама понимаешь это.

Вырвал второе крыло присяжного и вдавил его, закованную в шлем, башку в пол. Раздался характерный хруст.

Минус один, но это лишь капля в море. Даже я готов был признать, что будучи безоружным не сумею уложить всю свиту Талии. Мне нужны мои клинки. И быстро.

В то же время на порог зала высыпало подкрепление. Если с первого взгляда не успел пересчитать всех по головам, то подкрепление приличное. Любят меня здесь и отпускать так просто желание не изъявляют.

Слегка уняв жажду крови, клокочущую во мне со дня заточения, спрыгнул с поверженной туши и бросился в дальний конец зала. Месть, как известно, подают холодной, а сейчас она была раскалена добела. Да и сил на ослабление и разрушение печати ушло немало. Чудо, что не подох. Но божественную мощь, которой на протяжении века питала меня Талия, сделала свое дело. Я жив. Всё еще жив, и помирать не собираюсь.

— Уж точно не сегодня, — процедил сквозь зубы, вламываясь в двери освещенного настенными факелами коридора.

Свора породистых голубей, закованных в металл, путала мне карты, но я изначально знал, какая у богини колода. Однако и у меня имелся свой козырь.

Арсенал, арсенал, арсенал…

За время, проведенное в стенах храма, наизусть выучил расположение всех его комнат, что оказалось очень кстати. Сорвавшись с места, кинулся вперед. Здесь направо, опять направо, налево и прямо…

Путь перегородила троица присяжных, высыпавшая из библиотеки. Оттолкнулся, перемахнул через них, пробежавшись по шлему центрального голубя и как следует пристукнув его пяткой сапога.

Направо, налево, направо…

К хвосту прибавились парящие в воздухе сферы. Своеобразная система слежения, в случае угрозы или несанкционированного побега палящая заключенной в них лучистой магией. Пары-тройки вспышек за моей спиной хватило, чтобы коридор залило ослепляющим светом. Лишь абсолютная белизна перед глазами.

Продолжил бежать по памяти и не прогадал. В голове расстояние было выверено чуть ли не до сантиметра.

— Да-а-аге-е-ер!!!

Стиснул зубы, подавляя горячее желание изменить курс, отправившись к Талии, и свернуть ей шею голыми руками. Ярость вперемешку с горькой желчью грозилась излиться на крупную кладку каменных полов.

Богиня считала мой поступок предательством. Однако нельзя предать того, к кому изначально не питал теплых чувств. Как бы сытно ты не ел, будучи в клетке, она всё равно оставалась клеткой.

Ненависть наша всегда была взаимна, ведь некогда под эгидой созданного мной ордена «Юстициус», в Скардии появилась влиятельная судебная сила. Самосуд — не самый гуманный суд в мире, признаю, но очищать землю от преступников, монстров и прочего сброда было делом не только благородным, но и прибыльным. О моих юстициарах слагали хвалебные оды, без всяких дорожных грамот мы имели право свободного передвижения по стране, а у наших кошелей от тяжести распускались швы.

Заслышав о нашем визите в город, люди бросались к нам с мольбами о восстановлении справедливости. Молились нам, подобно божествам. Нечестивцы же забирались как можно глубже в городские клоаки, как крысы, и с замиранием сердца отсчитывали дни, когда юстициары наконец-то покинут пригретые ими места. Многих нам удавалось выцепить. И казнить.

Ни у королей, ни у богов разрешения на свою деятельность мы не спрашивали. Однако за каждого из ублюдков платили нам щедро. Этого вполне хватало, чтобы рискнуть и навлечь на себя гнев вышестоящих.

Однако главным нашим врагом оказались далеко не преступники, не монстры и не короли. А боги. В частности, одна из них — богиня истины и справедливого суда. Видите ли, молиться ей перестали… и всё из-за меня. Какая незадача!

Всполохи света ненадолго угасли. Сферы накапливали энергию. Процесс аккумулирования длился недолго, но этого времени мне вполне хватило, чтобы разглядеть перед собой дверь в арсенал. Запертый. Впрочем, учитывая толпу моих преследователей, разнести ее в щепки особого труда не составит.

В момент следующего выстрела лучистой магии, лег на пол плашмя. План удался. Услышал, как зашипели засовы, растворяемые силой света. Пусть сколько угодно твердят, что магия света действует лишь на грешников. А еще пускай попытаются объяснить, в чем согрешили эти железки, проеденные божественной мощью, словно кислотной смесью.

Клинки звали меня, и даже отсюда я слышал их звенящую песнь. Тихую, мелодичную, на множество голосов заточенных в них душ.

Я уже здесь. Я пришел за вами.

Вскочил на ноги, распахнул дверь арсенала. Клинки смотрели на меня из дальнего конца комнаты. Лежали на пьедестале, устеленном бархатной подушечкой цвета бордо. На начищенных до блеска лезвиях играли языки пламени, отраженные от настенных факелов.

Облегченно выдохнул, будто бы встретил наконец-то свое без вести пропавшее дитя. Клинков меня лишали пусть и ненадолго, в перерывах между заданиями, но каждое наше воссоединение отзывалось благоговейным трепетом.

Нас тянуло друг к другу, как свет ко тьме и день к ночи. Догадывался почему. Всё же в них была заключена частица моей собственной души. Разделяя меня с ними, Талия внутренне ликовала. Лишний раз упивалась победой, но вкушать ее плоды она более не сможет.

Временно утратив всякий интерес к преследователям, медленно, как во сне, направился к пьедесталу.

Они приветствовали меня звоном, едва слышимым, но лишь мне одному. Стоило ухватиться за рукояти, и тепло моментально разлилось по пальцам, заставляя улыбнуться краешками губ. Словно берешь за руки любимую женщину.