— Ну… хоть что-то… итак, назначение Вас на должность судьи по цивильным спорам согласовано. Вы сможете его занять, как только от Вашего семейства поступит добровольный взнос в размере пятидесяти тысяч. Мы разве не достигли взаимопонимания?

— Достигли… Безусловно, все договорённости остаются в силе, — отвечаю вежливо, но без лишней конкретики.

— Вы не подумайте, что я на Вас давлю, Аркадий, — асессор заговорил чуть более доверительно, — Но мне доложили, что Вас видели в…

Он закашлялся от табачного дыма, а я услышал, как где-то за стенкой хлопнула дверь и приглушённый голос произнёс — «Всем встать, суд идёт!».

— Где видели? — мне самому стало любопытно.

— … что Вас видели в заведении мадам Кукушкиной… надеюсь, Вы в карты не проигрались?

— Как можно? — уверенно ответил я, одновременно припоминая, что денег в комнате не было.

— В таком случае, Аркадий, даю Вам две недели сроку, Вы не единственный кандидат на должность. Не смею более задерживать.

Асессор профессионально уткнулся в бумаги, ненавязчиво давая понять, что разговор окончен.

Спустившись на первый этаж, я снова столкнулся с усачом, который меня сюда привёл. По всему выходит, что надо обязательно с ним знакомиться, это же один из судейских приставов, сам по себе человек очень полезный, а в свете новых реалий и подавно.

— Спасибо, Модест Павлович, что организовали встречу.

Усатый улыбнулся, рукопожатие принял. Рука у него уверенная, сильная, наверное, бывший вояка. На лице безуспешная попытка вспомнить моё имя-отчество.

— Будем работать! — закруглил я короткую беседу. Он в своей памяти меня зафиксировал, понял, что я знаком с его боссом, для «шапочного знакомства» достаточно.

Усатый важно кивнул, затем его внимание привлек шум, доносящийся из открытой двери зала заседаний. Вперил взгляд в зал, сделался сердитым и бодро ввинтился между участниками процесса, градус общения которых стал накалятся.

Только теперь я увидел стройную блондинку, которая всё это время стояла в стороне и смотрела на меня немного ироничным изучающим взглядом. М-да, давненько такого не бывало, чтобы я смутился под взглядом голубых прекрасных глаз… лет тридцать, пожалуй… я вдруг остро осознал свой дурацкий вид, непричёсанную шевелюру и мятый костюм.

— Я Вас тут раньше не видела, — голос у блондинки очень приятный, такие голоса называют чистыми.

Я с трудом сдержал малодушный порыв глупо и по-мальчишески сбежать от позора. Ничего не поделаешь, такое вот первое впечатление.

— Аркадий Филинов. Прибыл из Серпухово, нахожусь в процессе трудоустройства. А Вы?

После небольшой паузы, словно немного сомневаясь, достоин ли я знакомства с ней, она, впрочем, тоже представилась:

— Ангелина Колонкова, государственное обвинение. Не знаете, Аркадий, Демид Фирсович освободился?

Невольно залюбовался. Девушка очень изящная, высокая, стройная, длинноногая, волосы прямые светло-песочного цвета.

— Освободился, настроение хорошее. Удачи вам, Ангелина!

Поклонился учтиво, но без прогиба, кажется, начинаю осваивать местную культуру общения. После чего, сохраняя достоинство, наконец, покинул храм правосудия. Дежурный за конторкой у входа проводил меня рассеянным взглядом, ничего не сказав.

На улице по-осеннему прохладно, в желудке удручающе пусто. Но обед подождёт. Мне нужна информация. Нужен местный аналог интернета. На другом конце длинной улицы обнаружилось низенькое здание с вывеской «Библиотека имени графа Кротовского», выполненной каким-то ужасным кривым шрифтом.

Медная ручка библиотеки туго поддалась, впуская меня в теплоту и тишину храма книг. За деревянным бюро восседает седовласая насупленная тётенька, следящая за моими манипуляциями с дверью, примерно, как жаба следит за траекторией полёта комара.

— Позвольте отрекомендоваться, выпускник Серпуховского статского колледжа Аркадий Ефимович Филинов, баронского роду, гражданский правовед.

Она в свою очередь перевела взгляд на мой перстень. Наличие перстня, похоже, всё же произвело определённое впечатление.

— Что Вам угодно? — в её скрипучем, как несмазанные дверные петли, голосе не слышалось даже капли дружелюбия.

— Недавно в Вашем городе. Вот, хотел бы почитать книги, окунуться в положение дел в Кустовом и окрестностях.

— Положение дел можете узнать на базаре у старика Йосифа, — без тени иронии ответила тётя-библиотекарь. — А книги подберём. «История вольного города» и «Сборник законодательства Кустовской республики». Вам это точно надо знать обязательно! — она бодро встала, ушла за книгами и шлепнула их на конторку, словно два кирпича.

Спорить с библиотекаршами так же глупо, как спорить с судьёй. Ничего хорошего из этого не выйдет. Просидел до позднего вечера, изучая выданную литературу, и наверно, читал бы и дольше, если б тётя-библиотекарь не сообщила, что закрывает. А я и не заметил, как стемнело. Сказалась профессиональная привычка подолгу работать с документами.

Расписавшись в формуляре, что стал читателем этой библиотеки, вышел на улицу. Стало намного прохладней. Зябко поежился и попытался сориентироваться, в каком направлении мои «номера».

В какой-то момент меня обогнала тройка самых настоящих казаков с шашками и нагайками на поясе. Один из них скользнул по мне цепким взглядом, в манере, как это делают патрульные всех времён и народов. Никакой враждебности от них не исходило, скорей они олицетворяли собой порядок и закон, твёрдую руку, которая этот порядок защищает.

На широкой улице тем временем зажглись газовые фонари. Чем дальше я шёл, тем менее людно становилось. Однако, судя по всему, спать тут ложатся рано. Сунув немного озябшие руки в карманы пиджака, нащупал там трофейный кастет от того утреннего гопника.

Навстречу прошёл разбитной улыбчивый мужчина, держащий за горлышко увесистую бутыль игристого вина, в сопровождении весёлой девушки. Она смеялась над шутками мужчины, он что-то рассказывал в полголоса и поправлял шикарные усы. Ну, эти меня точно не ограбят.

Лёгкий ветер зашелестел листвой, я расслабился и погрузился в свои мысли, перебирая в памяти местную историю и законы. Как вдруг, подняв глаза, наткнулся взглядом на уже знакомую мне тройку казаков на пересечении улицы с переулком.

— Молодой человек, зря Вы здесь так поздно ходите. Здесь иногда прорывы случаются.

— Домой иду, из библиотеки… — мой ответ звучит странно, хотя сказанное было чистая правда, — … а, простите, что ещё за прорывы?

— Прорывы с Изнанки, — сухо пояснил казак и посмотрел на меня с большим подозрением, будто я спрашиваю про какую-то всем известную очевидность.

А в следующий миг я услышал резкий звук, от которого перехватило горло, а перстень тревожно сжал палец. Какой-то частью себя понял, почувствовал, что это именно он, прорыв с той самой Изнанки.

Я не мог объяснить словами, но понимал, что опасность буквально разлита в воздухе. Твари Изнанки, это буквально — смерть.

Из переулка на слабо освещённую улицу рывками выскочили странные и без сомнения, опасные твари. Даже в темноте видно множество зубов. Казаки синхронно развернулись навстречу опасности, с металлическим шуршанием деловито обнажили и подняли шашки.

Чёрт! Мудрость, что «гулять ночью по улице опасно» заиграла новыми красками! Нащупываю в кармане кастет и торопливо вдеваю пальцы.

Через пару долгих мгновений жуткие твари добегают до нас. Казаки молча и сурово рубятся, твари наседают, а я близок к панике. К такому на юрфаке меня не готовили. Ближайший ко мне боец покачивается, монстру почти удалось сбить его с ног.

Кольцо на пальце вибрирует. Иллюзия.

Из ниоткуда в воздухе возникает большой рыжий сеттер, собака моего соседа из моего прошлого мира — словно живая. Сеттер привлёк к себе внимание твари, и та прыгнула на собаку, но ее челюсти клацнули, схватив пустоту. Не понимая, как такое возможно, тварь взбеленилась, не замечая меня. Роняя пену из пасти, она в ярости ещё несколько раз попыталась вцепиться клыками в иллюзию. Я воспользовался моментом и со всей силы влепил ей кастетом в висок. Тварь — не гопник, тут силу придерживать ни к чему. Удар, между тем, непривычно весомо и болезненно отозвался в запястье. Жуткая зверюга дёрнулась и неловко завалилась на землю, задрыгав ногами в предсмертной конвульсии.