— Так это правда? Вам было скучно? И смерть Эдуарда, только месть?

— Да! А этот идиот мой муженек только и мог ныть, что Хромов такой молодец, что всего добивается. И ныл, что платить алименты надоело! Я ему составила схему получения завода, затем варианты получения наследства. Я всё придумала, он только исполнял, кстати бездарно! Я как в виртуальном мире жила, за ниточки дергала. Гениально, не так ли? Игру я закончила. Где прячешь ребенка? У твоих родителей?

— Нет, я её действительно отправила, и родителей.

— Значит, чуть позже найду девчонку.

— Это все вы сами придумывали? Все комбинации?

— Я! Кто же ещё, неужели ты думаешь, что у этого хватило бы мозгов? Надьку настропалить на тебя оказалось легче легкого. Завидущая баба. Теперь вот калекой будет, как и её дочка. Но Надька мне не нужна. Пусть живет. Ты чуть меня не переиграла. Было интересно знать, как ты выкрутишься, но потом ты разозлила меня, ты не должна была отказываться от наследства и ломать мой сценарий! И надоели твои постоянные исчезновения! Только найду тебя, поставлю человека наблюдать, ты исчезаешь.

— Тебе не уйти! — Венера не собиралась сидеть в ожидании выстрела. Она шагнула к столу.

— Стоять! Я не Надька, чтобы поверить, что ты овечка! Не уйти говоришь? Отчего же? Сейчас добавлю краски в грим, измажусь твоей и его кровью, изображу жертву, которая смогла выжить в кровавой бойне. Мне немного жаль, что ты не увидишь конец игры, ты слишком серьезный противник, чтобы тебя оставлять!

— Тебе не поверят. — Венера уже достала из кармана баллончик, но применять не решалась, пистолет был направлен на неё.

— Поверят, ещё как, свидетели-то мертвы, — улыбнулась банкирша. Это был оскал измазанных гримом окровавленных губ.

И она выстрелила Венере в грудь.

Пуля что-то разорвала внутри, и девушка, отступив на шаг, споткнулась, села на диван и завалилась на бок.

Кровь сначала окрасила её рубашку, затем плащ, который Венера так и не сняла и испачкала покрывало, белоснежное и мягкое.

Венера понимала, что у неё стремительно утекает время.

Боли она ещё не чувствовала, только сразу навалилась усталость и желание уснуть. Она завозилась, пытаясь подняться, но тело стало плохо слушаться.

Ей очень хотелось жить, потому что она не успела сказать Максиму, что любит его и будет с ним на его Урале встречать старость. Ей надо было успеть, как-то ему передать эти слова, и она стала искать телефон, чтобы позвонить ему.

Её рука наткнулась на скотч, и она обрадовалась.

Ольга Васильевна могла вернуться в любой момент и как-то помешать ей, поэтому Венера торопилась.

Кровавыми руками наматывала на себя полоску за полоской, прямо на плащ, потому что ей не хватит сил и времени его снять. Она наматывала скотч на себя, пока он не кончился, остановилась ли кровь, она не знала.

Ей стало холодно, и она, пытаясь согреться, закуталась в белоснежное покрывало. У неё осталось только одно желание, успеть послать Максиму сообщение. Телефон лежал от неё далеко, она не могла до него дотянуться. Глаза её закрылись и насколько слезинок из глаз скатились на кожаный диван.

Ольга Васильевна вернулась из кабинета с сумкой, куда были уложены документы, деньги из сейфа, драгоценности. Надо было до конца довести партию.

— Вот дрянь! Любимое покрывало испортила!

Она протерла пистолет, вложила его сначала в руку убитого мужа, затем немного испачкала в крови Венеры и вложила ей в руку. Пистолет упал.

— Все! До встречи в аду, голубки.

Камчатская подошла к входной двери, открыла её и спустилась к консьержке. Той не оказалось на месте. Жаль! Ещё одна курица. Спектакль, тщательно продуманный, сорвала. И жертву не перед кем разыграть. Скучно.

Вернуться и смыть грим? Или сразу пройти в гараж? В машине влажные салфетки есть.

Ольга Васильевна передернулась. Лучше умыться, салфетки она не любила. Да и посмотреть ещё разок на картину. Все точки поставлены. Кроме калеки. Ну, с этим просто, найдется, к мамашке она обязательно приковыляет. А там и от мороженого не откажется, примет от сердобольной тети.

Так, быстро умываться и в салон. Там все свои, никакой проблемы, алиби на весь день.

Ольга Васильевна вернулась на свой этаж. Дверь квартиры была закрыта, хотя она её оставляла открытой. Женщина осторожно прошла в гостиную. Возле девки возился какой-то мужик. Она тихо отошла, на цыпочках пробежала к ванной, вошла и закрылась на задвижку. Выходит, судьба изображать жертву. Правильно, что она не смыла грим.

Когда Ольга Васильевна произнесла фразу: «Ну почему же! Как раз собираюсь», Зяблов стянул наушники и скомандовал: «Вперед»!

Они побежали к двери подъезда, вызвали по домофону консьержку. Номер квартиры не знали, поэтому она не открывала.

Андрей Сергеевич дозвонился до «неотложки», огнестрел, должны быстро приехать, если не застрянут в пробке. Адрес назвал, номер квартиры придумал и оставил Антона встречать докторов. Сам ругался с упертой бабкой. Лешка подпрыгивал рядом.

— Покажи ей корочки.

— Не верит! Я сейчас войду и пристрелю тебя! — проорал в микрофон Зяблов.

— Я вызвала полицию!

— Хоть одно умное дело сделала! Мы сами из полиции, открывай, дура чёртова! Из-за тебя человек может умереть!

Они теряли время из-за упрямой глупой курицы.

— Лешка, смотри, что-то мужик задергался, бери его, а я здесь буду стоять.

Алексей побежал к машине, та уже почти совсем смогла выехать, но тут подоспела национальная гвардия. Хоть в чем-то повезло! Он подскочил к водительской двери, вытащил пистолет:

— Вышел! Руки на капот! Живо!

— Помогите! — закричал бритый мужик. Венера бы опознала в нем Олега.

— Щас! Помогу!

— Брось пистолет, стреляю в спину! — Орал молоденький полицейский.

Алексей аккуратно положил пистолет на асфальт, отодвинул ногой подальше от себя и водителя и медленно развернулся.

— Я из тридцать восьмого. Удостоверение в кармане.

— Доставай, только….

— Знаю, знаю. Смотри!

— Что за фрукт?

— С этим разберемся. Огнестрел в квартире, там наш человек. Консьержка не пускает, вон майор её уламывает, помогите ему.

— Какая квартира?

— В том-то и дело, номер не знаем, банкир там живет. И этого заберите, он как-то причастен.

— Я не причем!

— Ага, а я Дюймовочка.

— О, да здесь арсенал! В войнушку поиграть собрался? Или в Сирию намылился? Святыни защищать? Чья машина?

— Банка «Доверие». Я охранник, у меня разрешение есть.

— Хороший банк. Я кредит там брал. А тут что делаешь?

— Босса жду.

— А чего уезжал?

— На обед.

— Ну, да. Ну, да. Двигай, у нас бесплатно накормят.

— За что?

— Разберемся.

Алексей побежал в квартиру банкира. Зяблов уже выносил Венеру.

— Осмотри, как следует квартиру, я ничего не успел проверить. И аккуратней, где-то жена жмурика прячется. Где скорая?

— Да понял, я, понял. Ещё нет.

Андрей Сергеевич медленно нес Венеру и бормотал.

— Вот так, девочка! К лифту бы добраться, лишь бы протез не подвел, не испытывал я таких нагрузок на нем. А ты держись! Ты молодец, скотч придумала намотать, это хорошо! Он помог. Ты держись, вытащим, держись только. Только держись.

Он уже еле шел, нога подводила, не выдерживала нагрузки. Он не дошел до лифта. Не смог. Вместе с ней на руках сполз по стене и сидел, просто прижав её к себе.

— Ты прости меня, девочка, я не смог.

Он не слышал её сердце. А скорой так и не было. Почему он не отговорил её? Почему не пошел с ней?

Вдруг все пришло в движение. Поехал лифт, по лестнице загрохотали тяжелые ботинки.

И он закричал.

— Я здесь! Быстрее!

Врачи. Два молодых парня и женщина подбежали, отняли у него ношу, уложили на пол.

Женщина командовала.

— Поднимите её, в сидячеё положение! Ножницы! Быстро противошок! С вами что?

— Протез на ноге.

— И ты её нёс? Силён. Кто ещё есть?

— Труп.