Венера заявила, что если они её не пустят, босс выгонит их со службы, когда узнает, что не пустили к нему женщину его погибшего друга Хромова.

Начальник охраны приказал пропустить в приёмную. Однако секретарь попросила присесть и ждать, а сама отправилась докладывать.

Петр Павлович Камчатский радушно улыбнулся и встал из-за стола. Он напоминал снеговика, весь состоял из круглых шаров, тело, голова, руки и ноги. Лицо было также круглым.

Его улыбка сползла, едва из-за спины Венеры вышла Надежда Андреевна.

— Что вам угодно?

— Нам угодно многое прояснить, господин Камчатский. Первое, что я собираюсь сделать, это предать огласке ваше бесчеловечное отношение к собственному ребенку. К вашей дочери Любочке! — отчеканила Венера.

— Надежда, кто это такая и что ей надо?

— Это Венера Милославская, бывшая невеста Эдуарда Хромова и его наследница, — продолжала Венера, — что касается вашей дочери и Надежды Андреевны, то условия таковы. Вы, Камчатский переводите на счет Надежды Андреевны два миллиона, это лично ей, как компенсация за поруганную честь. Любе, своей законной дочери вы открываете счёт и переводите алименты. По одному миллиону за каждый год. Итого набежало тринадцать миллионов.

— Вы, что, обе рехнулись? Я ни копейки не переведу, ни той, ни другой! Эта сука меня шантажировала со дня рождения дочери! Я исправно платил ей каждый месяц!

— Сколько?

— По пять-шесть тысяч отправлял.

— Это так, Надежда Андреевна?

— Да. Но этого недостаточно!

— Я так же считаю. Значит, сумма меняется. Один миллион в год за вычетом ранеё переведённых пяти или шести тысяч. Вы не хотите проблем, Петр Павлович?

— Вам что за корысть? С какого бока здесь вы? Или за проценты стараетесь? Не можете дождаться, когда в наследство вступите? — прошипел Камчатский.

— А моя корысть в том, что я за справедливость борюсь! Вы свою дочь видели?

— Нет, не видел! Вон из моего кабинета, иначе охрану вызову!

— Не советую. — Надежда Андреевна демонстративно села за стол. — У нас не останется выбора. Твои жена и двое сыновей обрадуются, что у них есть сестра-калека? Младше братьев на один и три года? И не забывай, дорогой, ты меня изнасиловал. Спасибо моей соседке, это она мне подсказала, как действовать. Я на следующий день к врачу обратилась, справка до сих пор хранится. Свидетельские показания от неё тоже есть, она и крики слышала, и твою машину видела.

— Замолчи!

Камчатский заметался по кабинету. Хромова закурила и елейным голосом спросила:

— Петенька, ты баб до сих пор насилуешь? Сами так и не дают тебе?

— Хватит! Сколько стоит справка от врача и показания?

— Два миллиона мне и пятнадцать Любочке.

— У меня нет таких денег!

— Мы согласны на квартиру в Питере, машину, — пожала плечами Хромова.

— Это непросто, — вдруг успокоился Камчатский, сел за свой стол и нажал кнопку. Ответила секретарь. — Вызовите начальника охраны, пусть зайдёт через пять минут.

— Так и детей воспитывать нелегко, — ответила Надежда. Она переглянулась с Венерой, та незаметно кивнула, мол, продолжаем.

— Зачем ты рожала? — задал бессмысленный вопрос Петр Павлович.

— Я, в отличие от тебя, людей не убиваю!

— Ты совсем обнаглела! За такое обвинение к суду привлекают!

— И что тебя останавливает? — ехидно уточнила Хромова.

— У нас мало времени, — вмешалась Венера, — Нам известно, что вы организовали моё похищение, отправили Надежде Андреевне письмо с документами о моем будущем вступлении в наследство. Вы её проинструктировали, как действовать, а курировал всё Олег. Он признался. Все записано и хранится в надежном месте. Надо сказать, вы блестяще спланировали операцию, лишь не учли, что я сбегу. Вы убили Эдуарда, чтобы завод перешёл вам. Затем узнаете о наследнице и придумываете хитрую комбинацию, каким образом уйти от шантажа Надежды Андреевны.

— И каким же? — уточнил Камчадал.

Чем дольше находилась здесь Венера, тем всё сильнее она убеждалась, что они что-то упустили и теперь проигрывают с каждым шагом. Не должен так себя вести человек, которого обвиняют в убийстве.

— Надежда Андреевна заставляет меня отречься от наследства, сама вступает, но уже поздно, завод, по условиям кредита, отошёл вам и тогда вы делаете заявление, что это она убила Хромова из мести. Все знают, что она ненавидела Эдуарда, а когда узнала, что он собирается жениться, расстреляла его. Хромову сажают, завод ваш, а шантаж прекращен.

— А если бы она вас убила, разозлившись, что вы не подписываете отказ?

— В любом случае её ждет тюрьма, а вас свобода от алиментов. Скажите, за что вы убили Хромова?

— Вы не докажете! — пожал плечами Камчатский.

— Может и так. Итак, Перт Павлович Камчатский, он же Камчадал, когда будем приступать к оформлению документов?

— Убирайтесь обе! Я ничего и никому не собираюсь платить, а то, что вы здесь рассказали, это чей-то нездоровый разум придумал!

— Жаль, Петр Павлович, мы надеялись, что вы болеё благоразумны. Придется обратиться за помощью к вашей жене. Она, как женщина, должна понять, что такое растить детей.

Венера и Хромова вышли из кабинета, им навстречу спешил охранник.

Когда они вышли из здания, Венера бодрясь, сказала:

— Не сдаёмся, Надежда Андреевна! Он непременно попытается с вами договориться, только без меня. Соглашайтесь на одну треть, это неплохие деньги.

— Он скорее убьёт нас, как Эдика, — покачала головой Хромова.

— Не посмеет. Вы поезжайте домой. А я поеду в редакцию. За скандал они ухватятся.

— Может не стоит?

— Ещё как стоит!

Они разошлись в разные стороны.

Надежда Андреевна переходила проспект. Откуда взялась та черная машина, Венера не увидела. Машина мчалась на Хромову, вильнула, сшибла и, прибавив скорости, исчезла, свернув на ближайшем перекрестке.

На остановке молодой парень оглядывался по сторонам, словно искал поддержки и пятился от лежавшей сбитой женщины.

Венера побежала через дорогу к упавшей, Надежда Андреевна лежала навзничь. Позже Хромову отвезли в больницу. Вроде бы ничего серьёзного не было повреждено, от удара она потеряла сознание.

По показаниям парнишки, он не видел, откуда могла взяться машина, лишь сообщил, что окна сильно затонированы.

Блеф не удался, Камчатский ничего не оставлял на самотек. Наезд на Надежду Андреевну нельзя было назвать случайным.

Венера приехала домой к родителям, рассказала Любочке, что с её мамой случилось. Объяснила ситуацию маме, поручила позаботиться о Любе и ушла.

Она наняла такси, договорилась с водителем, что придётся следить за машиной банкира.

— Зачем это вам? Бывший любовник или муж?

— Ни то, ни другое. Обидел мою лучшую подругу. Хочу знать, где он живет, и отомстить за неё.

— Криминалом попахивает.

— Дерьмом, извините, запахнет, когда ведро этой субстанции на дверь ему плесну.

— Где же столько наберёте?

— Ну, этого добра у нас полно.

— Что верно, то верно, — философски заметил водитель. — Значит, поиграем в сыщиков, тем болеё, об оплате договорились.

— Задаток возьмете?

— Я как-то привык людям доверять, так что не надо.

В этот день они напрасно прождали, Камчатский не появился ни возле одной машины. А вот затонированную чёрную машину Венера увидела у себя у парадной.

— Не останавливайтесь, проезжайте мимо! Едем на другой адрес.

— Да, с вами не соскучишься. Увидели что-то? Кстати, меня Максимом зовут. Завтра продолжим?

— Меня Вера. Да приезжайте. Не буду другую машину вызывать. Даже удобнее, ничего объяснять не придется.

Венера прошла в комнату к маме. Люба спала на диване в гостиной. Они позвонили в больницу, Надежда Андреевна получила сильнейший удар, сломаны ребро, рука и нога и получила сотрясение мозга. Состояние стабильное, завтра можно навестить.

Не спалось. Венера перебирала в уме весь разговор с Камчатским и поняла, что тот принял решение убрать Хромову, как только перестал бегать по кабинету. Хладнокровный господин. Мужу Венера позвонить не может, он в тайге. Если бы у неё было подслушивающее устройство, а ещё лучше, пишущее, и чтобы Камчатский прямо в микрофон ясно и чётко сказал, что это он убил Эдуарда, и едва не убил её, Венеру и Хромову! Милославская тихонько засмеялась. Кино. Кого бы попросить о помощи? Или хотя бы совета, как поступать?