— Глупости! Кто на это в наш век смотрит! Подруги надо мной потешались, что я в девятнадцать лет ещё с мужиком не была, старуха! Они чуть не с восьмого класса все, а я Максима ждала!
— Сколько же глупости, в ваших головах! Ты собой гордиться должна! И везучая, что с Саввой, он порядочный человек. Теперь он точно от тебя не отстанет, — засмеялась Венера. — Будет очень гордиться тобой, рассказывать, что себя берегла для него!
— Он сказал, что я уже беременная, — Юля фыркнула, — а ты не знаешь, когда признаки проявляются?
— Представления не имею. Давай посмотрим в интернете, нам все расскажут. Ты чем занимаешься, кроме как гонять на байке можешь?
— Я медсестрой работаю в поликлинике, закончила медучилище. А тебе сколько лет?
— Я взрослая. Мне двадцать семь.
— Я думала моложе.
— За собой слежу. Саввушка тебя холить и лелеять будет. Я рада, что это ты, а не фифа английская.
— У него кто-то есть?
— Нет пока, он собирался из Англии жену привезти, раз уж я не досталась ему. Не обращай внимания, у него иногда идея разные появляются, потом забывает их благополучно. Родители твои знают?
— Мы решили, что вернутся с охоты мужчины, тогда и сообщим.
Юля ещё посидела с полчаса, обещала научить Венеру водить мотоцикл и ушла.
Венера ходила из угла в угол.
У неё появилась идея, но чтобы составить план, надо было поговорить с Саввой, он дока по организации бизнеса. Если все получится, скучать она точно не будет.
Возможно, её идею поднимут на смех и не станут поддерживать, а может и наоборот. Пока не попробуешь, не узнаешь. А всего-то навсего, ей захотелось создать пансион для девочек. Предположим, с третьего класса. Закрытый. Обучать всему, что должна уметь будущая жена, но самое главное, прививать нравственные устои.
Максим и Савва явились под вечер, довольные собой и друг другом.
— Венера, у меня для тебя новость! — с пафосом провозгласил Савва, после ужина. — Я женюсь!
— А как же охота? — невинно спросила Венера.
— Любишь ты все испортить! Где нормальная реакция? Ты должна была спрашивать! Как? На ком? Когда? Ручки заламывать. Ещё спросить, а как же я?
Максим, глядя на это представление, посмеивался.
— Да знаю я всё! Юля приходила, рассказывала.
Случилась немая сцена, мужчины переглянулись.
— И что же она поведала? — спросил Максим.
— Что хотела выяснить с тобой отношения, вот и все.
— Да, пыталась. Савва пресек все её поползновения радикальным, можно сказать, образом.
Они захохотали.
— Савва, а не торопишься? Она молоденькая, ты старше её. И, да, на ночь у нас останешься?
— Вот с пеленок, можно сказать, и воспитаю себе жену. Нет, не останусь. Ну, вас! В гостиницу за мной заедут. Вернусь, поговорим.
— Да, у меня к тебе есть дело, поговорим.
Савва, косясь на Максима, обнял Венеру и поцеловал в лоб.
— Пока, старушка.
— Вообще-то, это ты старик, а мы с Максом молодые.
Максим ушел ни свет ни заря.
— Я все же хочу съездить в Питер, — сообщила Венера мужу.
— Езжай, — хмуро ответил он.
— Ты ничего не спросишь?
— Зачем? Ты приняла решение. Счастливого полета.
— Берегите себя, и позаботься о Морозове. И вам ни пуха, ни пера.
— К черту.
Вот и весь разговор. Не поцеловались. Не обнялись.
Было слишком рано, чтобы куда-то выходить, Венера бродила по квартире. Поведение Максима не укладывалось в голове.
Вечером было всё нормально, проводили Савву, немного прогулялись. Максим рассказывал о щенке, что завез к Татьяне Алексеевне. Смешной, почти квадратный, тот был наполовину от ризеншнауцера, глаза умные и хитрые. Порода хорошая, в дом любого запустят, но уже не выпустят. Она может хоть завтра сходить, познакомиться.
Венера сообщила, что хотела бы за это время, пока его не будет, слетать домой. Максим спросил, а разве не здесь её дом. Она ответила, что пока нет. Он промолчал. Не спросил даже, зачем?
А ей хотелось посмотреть новым взглядом на свою прежнюю жизнь и понять, стоит ли за неё цепляться.
Он сказал, что любит и сказал, что дает ей свободу. Вот что это? Понимай, как хочешь. Получается, если она решит уйти, он даже и не подумает её удержать. Если бы он ей сказал, что уходит, стала бы она его удерживать? Венера честно себе ответила, да, стала бы, попыталась бы точно. А он не попытался.
Ночь была, как все предыдущие ночи с ним, безумная.
А утром он ушёл.
Она ещё подумала и решила, что раз он дал ей свободу, она ею должна воспользоваться.
Ей не слишком хотелось заниматься убийцей Эдуарда Хромова, но она мысленно давала обещание, что хотя бы попытается что-то предпринять. По крайней мере, хотя бы поговорит с Надеждой Андреёвной. А дальше решит, есть ли смысл продолжать или остановиться.
Венера вызвала такси. Адрес Хромовой ей сказала Марина. Через полчаса она подъехала к дому Надежды Андреевны. Хозяева уже не спали, машина стояла за воротами.
Венера прошла во двор, собаки не было, и постучала в дверь. Через какое-то время ей открыла сама хозяйка.
— Опять ты?
— Я пришла с миром. И по делу.
— Проходи, раз пришла. В гостиную прямо. Я сейчас.
Венера огляделась. Мебель стояла современная, безликая. В таком доме лучше смотрелись бы бабушкины шкафы и серванты.
— Слушаю тебя.
— Я хочу вывести убийцу Эдуарда на чистую воду, вы можете помочь.
— Зачем мне это?
— Я собираюсь часть наследства передать Любочке. Она не его дочь, но, думаю, он бы, не возражал. От завода я отказалась, чтоб вы знали.
— Я считаю, что ты дура.
— Не думаю. Я ещё не успела в наследство вступить, а уже дважды чуть не погибла. Мне хочется нормальной спокойной жизни. Пусть за завод бьются акционеры. Сколько-то акций будет выделено мне, так что я вполне довольна. Но я пришла предложить поехать со мной в Питер. С Любочкой поживёте у меня. Нам всего-то надо вывести Камчатского на разговор и записать его. Без вас он мне слова не скажет, а при вас может и проболтается.
— Сомневаюсь. Но помогу, он меня достал своей жадностью. Что я должна сделать?
— Я расскажу. А где Олег?
— Он уехал сразу, как нас освободили.
— Он человек Камчатского?
— Да. Это он организовывал твое похищение.
— Он вам признался?
— Пьяный мужик да в постели, что только не расскажет, — усмехнулась Хромова.
— Жаль, что у нас нет доказательств.
— Кое-что есть. Я всю жизнь с Камчатским воюю за алименты, все бумажки собираю, складываю. А Олежек много чего пьяный наболтал на телефон, так что запись есть.
— Что же, значит, придется заняться шантажом Камчатского, только внесем некоторые коррективы, — прослушав запись пьяного Олега, сделала вывод Венера. — Для суда это не пригодится, но кто нам мешает соврать Камчадалу?
Надежда с Венерой подробно составили план, продумали, что должны говорить, как они должны действовать. Надежда Андреевна курила, почти не переставая.
— Ну, что? — спросила Венера, когда они разработали план действий.
— Когда выезжаем?
— Как только вы соберетесь. Я готова хоть сейчас.
Они успели на рейсовый автобус, доехали до аэропорта, билеты были, поэтому под вечер уже были в Санкт-Петербурге. Венера разместила гостей у себя, а сама уехала к родителям.
Утром Любочку отвезли к Венериной маме Софье Дмитриевне, та обещала сводить девочку в кафе, полакомится мороженым, и погулять по Невскому проспекту.
Заговорщицы зашли в нотариальную контору, сделали копии со справок, что хранила Надежда Андреевна, отправили вместе с подлинниками по почте к Катерине Мухиной. Подруга у Венеры стала личным поверенным.
С собой взяли только копии, по одному экземпляру каждая. Венера купила записывающеё устройство. Можно было записать разговор на мобильный телефон, но она решила подстраховаться.
День был солнечный, но не жаркий и очень удобно было поместить диктофон в кармане пиджака. Попасть на прием к Камчатскому оказалось непросто. Охрана стояла насмерть.
