— Лиля, это действительно важно? У меня кое-какие планы были. — Венере совсем не улыбалось ехать в другой конец города, да и рань несусветная, ещё нет девяти утра.

— Венера, приезжай, — крикнула Лиля и, заплакав, отключилась.

Милославская встревожилась. Лиля бы не стала настаивать, а уж тем болеё, рыдать в трубку.

Планы субботние поменялись, но Венера решила, что в сауну она всё равно пойдет, поэтому собрала банный набор, разные важные мелочи и поехала к Лиле на «Просвет».

Хорошо было раньше, когда Лиля жила по соседству, на Фонтанке, два шага добежать, но теперь подруга живет у мужа.

Всё же есть своя прелесть в раннем субботнем утре, когда город и не собирается просыпаться раньше десяти часов, на улицах простор, никаких пробок и в подземке свободно.

Метро Венера любила. В жару здесь было прохладно, в морозы тепло.

С тех пор, как у большинства появились машины, в метро стало меньше давки даже в часы пик.

Раньше люди читали газеты и книги. Сейчас в основном сидели, уткнувшись в телефоны, смартфоны, айфоны, одним словом, в «фоны».

На эскалаторе тоже многие вели себя не так, как раньше, могли сидеть на ступеньках.

Некоторые парочки целовались.

Она их не осуждала, но сама не стала бы так делать, «прошу прощения, брезглива». И вообще, поцелуи, вопрос интимный, делать это на публике, считалось всегда дурным тоном.

Ей нравилось, когда молодежь пожилым людям места уступала. Традиции сохранялись, но пассажиры перестали спрашивать друг у друга, «вы выходите»? Только от более взрослых услышишь.

Словом, мир менялся. И не всегда к лучшему.

Мест в вагоне оказалось много, Венера села, устроив сумку на коленях, и дремала, досматривала сон.

Подруга жила на улице Симонова, от метро можно было доехать в транспорте, но Венера шла дворами, добиралась за десять-пятнадцать минут. Она размышляла, что такое могло произойти и надеялась, что ничего страшного, Лиля, возможно, преувеличивает свою проблему, как делаем мы все. Милославской хотелось быстро решить вопрос и освободится часам к одиннадцати, тогда успеёт в сауну.

Лиля открыла дверь, и Венера ахнула, та выглядела как с похмелья, непричесанная, неряшливо одета, круги под глазами. И это её подруга-хохотушка?

— Привет, ты чего так выглядишь? Пойдем со мной в сауну, я записалась на двенадцать, — предложила она сходу.

— Венера, ты Эдуарда Хромова помнишь? — похоже, подруга была или уже пьяна или ешё не протрезвела. Ещё бы она не помнила!

— Естественно! Я же звонила тебе, рассказывала, что он погиб. Где, кстати, Ленчик?

— Леонид пропал.

— Как? — Милославская сморщилась. Обычно аккуратистка Лилька не допускала такого бардака в квартире. Сейчас тут, словно притон был, грязно, всюду пепельницы с окурками. Срач, право слово!

— Он почти две недели назад уехал, как всегда на службу, и пропал. Ни его, ни машины. Я вся извелась. В понедельник в розыск подам.

— А раньше, почему не написала заявление? И почему мне не звонила?

— Я всё жду его. Может, он к другой женщине ушел, ты же знаешь, тот ещё волокита был. Ушел, а признаться боится.

— Не мели чепухи! Он с тебя пылинки сдувает!

— Значит он погиб! Как Эдуа-ард, — заревела Лиля.

Венера раскрывала окна в гостиной, в спальне, в кухне. Невозможно было дышать, Лилька прокурила всю квартиру. На столе, возле компьютера, лежали стопкой бумаги, которые Лиля просматривала.

— Придумала, тоже! Лилька, а если он сейчас войдёт, увидит, во что квартиру превратила, расстроится. Ты чего так распустилась? Давай немного приберём. Посуду иди вымой, а я тут похозяйничаю. И что у тебя за бардак с документами? Ты считаешь, Лёня в бумагах прячется? Что ты ищешь? Явки, адреса, пароли? Письмо восторженных поклонниц твоего благоверного? Нашла что-то важное о нём?

Венера споро наводила порядок, подруга ходила за ней по пятам, не предприняв никаких действий. Видимо, до нее не дошёл смысл сказанного Венерой.

— Пока ничего, зато для тебя кое-что нашла! — тусклым голосом сказала хозяйка.

— Для меня? Ты, Лиля что-то путаешь! Причём здесь я и Леонид? — поразилась Венера.

— Ты и Леонид не причём, зато Лёня и Эдик были в студенческие времена закадычными друзьями, поэтому Эдуард оставил Лёне папку с документами. В ней указания, в том числе и о тебе! Видимо ты Эдику крышу снесла! — нервно хихикнула Лиля, протягивая пластиковый конверт.

Венере было неудобно перед Лилей, но она больше не хотела ничего знать об Эдуарде.

Знакомство с ним принесло ей столько неприятностей, на полжизни хватит.

Его было жаль, как погибшего знакомого человека, но полюбить она его не успела, наверное, потому и не горевала. И не хотела возвращать его в свою жизнь.

Лиля не заметила заминки Венеры.

— Вот это письмо ты просто обязана прочесть, хотя оно адресовано не тебе, а Леониду! — и сунула конверт Венере.

Венера села в кресло, повертела письмо и открыла, что скрывать, Лиля её заинтриговала.

Странно было читать письмо от человека, которого нет.

«Лёнька, на случай, если что со мной случится, вскроешь и прочтёшь»! — было написано на конверте.

«Я познакомился с удивительной женщиной и надеюсь на взаимность. Пускай не сразу, но я её покорю, ты меня знаешь, я всегда добиваюсь своего. Веришь ли, мы с ней до сих пор на «вы». И боюсь её обидеть проявлением чувств, все же разница в возрасте больше десяти лет, у меня хватает смелости только руку ей поцеловать. Как мальчишка влюбился! После моей стервы Наденьки, думал, никогда не посмотрю на баб. Счастье, что ошибся!

Это мои искренние чувства, просто, чтоб ты знал.

А теперь о делах. Очень важных! Ты знаешь, что я занимаюсь раскруткой одного проекта. Я всё оформил! Нотариальные копии документов у тебя в столе. Ты удивишься, наш знакомый Камчадал хорошо поднялся, он выручил меня, и теперь я совладелец единственного в Уральском регионе завода, у меня контрольный пакет.

Сделка оформлена. Камчадал в доле, куда ж без этого, тем и живёт, но доля его небольшая.

Думал ли ты, что мы станем Демидовыми, владельцами заводов? Газет и пароходов не имею, да и ни к чему они мне.

Эту папку с документами ты береги, случись, что со мной, передай её Венере, она моя официальная наследница. Всё оформлено по закону, как полагается.

Брату Федьке не доверяю, после того адюльтера, ну ты знаешь, не хочу об этом.

Возможно, все мои страхи напрасны, но я решил, что завещание не помешает.

Увидимся на моей с Венерой свадьбе».

Эдик».

Венера перечитывала, глотая слёзы.

Она и не предполагала, что вызвала у Хромова такие чувства. Было горько осознавать, что она узнала слишком поздно о его чувствах, если бы он открылся ей, может, всё было бы по-другому.

Он боялся проявить свои чувства, а она воспринимала их встречи как просто легкий роман. Когда он предложил выйти за него, она была смущена, но не болеё того. И теперь выясняется, что он пылал к ней страстью.

— Лиля, у тебя есть водка?

— Есть.

— Давай помянем Эдуарда. Я не успела его полюбить, он мне просто нравился. Замуж думала выйти. Неуютно как-то себя чувствую.

— Хватит! Теперь тебе в наследство надо вступать! Радуйся! Богачкой стала, — язвительно сказала Лиля.

Венера пропустила мимо ушей её реплику. Злилась подруга не на неё, а на пропавшего мужа. Лилька притащила в комнату водку, бутылка была початой, две рюмки, кусочек хлеба и сморщенную сардельку. Видимо, больше у неё ничего не было. Они, не чокаясь, выпили за упокой души Эдуарда Хромова, царство ему небесное! Венера отломила хлеба, закусила, вспомнив стишок:

«Кто ходит в гости по утрам,

тот поступает мудро,

то тут сто грамм,

то там, сто грамм,

на то оно и утро».

Грустно подумала, что слишком необычно суббота началась, уж не закончит ли она день в канаве, только на сей раз по своей вине. Пить с утра водку не входило в её привычки.

— Как ты думаешь, Леонид читал это письмо? — уточнила она у подруги, тоже прикурив. Какая пьянка без сигареты?