– Александр Андреевич, вы помните эту вашу записку?

– Помню.

– На чем основывались приведенные в ней пугающие данные?

– И что вас в ней так напугало? – удивился штабист.

– Вот эта фраза про пять подводных лодок.

Свечин заметно смутился:

– Ну… здесь же сказано: есть непроверенный слух.

Алексей Николаевич выпятил челюсть:

– Как возможно частным лицам держать у себя подводные лодки? Ангар потребуется. Или сухой док. А обслуживание? А обученный экипаж? Пробные погружения, горючее, ремонт двигателей. И все это втайне от властей?

– Я предлагал генералу фон ден Бринкену убрать эту фразу. Но он приказал оставить. Именно с целью напугать правительство.

– Александр Андреевич, – продолжил расспросы сыщик, – включение подобных фантазий в серьезный документ подрывает доверие ко всему документу. Согласны?

– Как вам сказать…

– Тогда продолжим. Как вы представляете стотысячное войско при населении всего в три миллиона? Это не очередная фантазия?

Полковник пожал плечами:

– Чуть больше трех процентов населения.

– Включая стариков, женщин и детей. Разве такие армии бывают?

– Алексей Николаевич, тут вы вторгаетесь в мою сферу. Где, извините, я более компетентен.

– И что? – Лыков начал заводиться.

– Нас в скором будущем ждет большая европейская война. В которой, уж поверьте специалисту, воевать будут вот такие армии – массовые. Финляндцы для разрыва с Россией вполне могут выставить одного солдата из тридцати человек населения. Если захотят.

Теперь смутился статский советник. Свечин говорил уверенно, как человек, знающий предмет. Лыков попробовал отыграться:

– А сорок горных орудий тоже реальность? Где они их взяли?

– Привезти морем небольшие горные пушки сепаратистам вполне по силам. И шестьдесят пулеметов тоже. А данные о наличии в крае двухсот тысяч винтовок получены, кстати, из Департамента полиции. Вам кажется мало – двести тысяч враждебных штыков под боком у столицы? От пограничной реки Сестры досюда всего тридцать четыре версты.

Тут впервые в разговор вступил генерал Таубе:

– Алексей Николаич, ты чем так недоволен? Подводные лодки, пожалуй, здесь действительно приплели зря. Но в Суоми давно зреет идея вооруженного восстания. Это бесспорный факт.

– Для восстания им понадобится организация! То есть армия, а не горсть партизан.

– Вот! – барон поднял ладонь. – Вот мы и подошли к сути дела. Да будет тебе известно, что именно ее, армию, финляндцы сейчас и формируют. Втайне от имперских властей. На всей территории Великого княжества имеются скрытые военные кадры, которые очень интересуют нашу контрразведку. Ты не хочешь разобраться в этом вопросе?

– Каким образом?

– Упомянутые кадры в основном опираются на полицию и существуют легально в виде полицейского резерва.

– Резерва? – удивился Лыков. – Он в самом деле есть, что у них, что у нас. Полицейские резервы Петербурга и Москвы крупные, исчисляются сотнями человек. Что тут предосудительного или подозрительного?

– Представь, твое высокородие, что полицейский резерв Гельсингфорса еще крупнее. И насчитывает почти две тысячи человек.

– Сколько? – сыщик даже привстал.

– Две тысячи. Выходит, что людей в столичном резерве больше, чем в самой полиции, в пять раз.

– Это правда? Точно не слух или сплетня с целью напугать правительство?

– Увы, Алексей Николаевич, чистая правда. Которую финляндцы тщательно скрывают. А еще есть резервы полиций других городов. Плюс добровольные пожарные команды, спортивные общества, клубы лыжников, велосипедистов, охотников. И все обучаются военному строю, стрельбе, маневру на поле боя. Зачем велосипедистам обучаться стрельбе? У этих обществ есть свои унтер-офицеры и офицеры, интендантское ведомство, разведка, топографическая служба. Одних городовых – по-их констеблей – подготовлено на восемь батальонов. Во главе дела стоят опытные люди. Такие, как Генерального штаба полковник Альфтан, бывший губернатор Нюландской губернии.

Лыков сидел ошарашенный и размышлял. Вчера он говорил Сергею о распущенной финской армии. А сегодня выясняется, что она существует. Скрытно и понятно для каких целей. Таубе прервал его мысли:

– Ты ведь собираешься туда?

– Точно так. Получил приказ министра. Еду разыскивать одного жулика.

– Не убийцу, а именно банковского афериста, – поддел разведчик сыщика. – Мельчаешь в глазах начальства! Скоро карманников начнешь ловить.

– Да, говорят, кроме меня, финляндцы никому помогать не будут. Это, положим, чушь. Меня тоже станут водить за нос… если захотят. Неприятно ходить в дураках.

Вдруг Виктор Рейнгольдович попросил:

– Помоги нам.

– В чем?

– Выяснить насчет этой спрятанной армии.

– Как я вам помогу? – удивился статский советник. – Кто меня к ней подпустит?

– Кроме тебя, действительно, никто с их полицией говорить сейчас не сможет. По чисто полицейским вопросам, я имею в виду, – уточнил генерал-майор. – Но ведь и резерв, в котором прячется армия, тоже формально полицейский. Ты сможешь хотя бы подглядеть в щелочку. Мы, военные, лишены даже такой возможности.

– Подглядеть в щелочку… Как ты это себе представляешь? Не зная языка, занимаясь поиском конкретного мошенника, что я там смогу высмотреть? Да цена этому будет пшик!

Тут опять заговорил Свечин:

– Алексей Николаевич, вам ведь не впервой выполнять совместные секретные поручения МВД и Военного министерства. Даже я об этом наслышан. Сахалин, Дагестан, Семипалатинск, Смоленск… Мы, контрразведка, просим помочь в тонком вопросе. Финляндцы закрылись от нас, как только могли. Темень, ни зги не видать. Мы внедрили в их структуры несколько своих агентов. Передадим их вам. Сыщик Лыков дознает кражу в русском банке, ищет в Великом княжестве вора. Юнас Кетола не откажет вам в помощи…

– Вы и о Юнасе знаете?

– Знаем, Алексей Николаевич. Случай уникальный. Вы имеете хороший повод залезть в темный мир финляндской полиции. Читай – армии! Грешно будет его упустить.

– Александр Андреевич, вы предлагаете мне напроситься на совместную операцию? Чтобы над моей шеей висели сразу два топора – моего министра и вашего? Вот спасибо!

Таубе хмыкнул:

– Напрашиваться тебе не придется. Сухомлинов уже говорил с Маклаковым, и тот дал согласие.

– На что?

– На совместную секретную операцию. Капкан захлопнулся, ты попался. Ха-ха… Не представляешь, как я этим доволен. Мы уже все варианты перебрали и ничего не сумели придумать. А тут Лыков едет в холодный Гельсингфорс. Большая удача.

Сыщик не собирался сдаваться:

– Говорю же тебе, то, что я подсмотрю в щелочку, не имеет никакой ценности. Кто допустит меня до секретов? Юнас Кетола? Да он хитрее нас с тобой, вместе взятых.

– Мы дадим тебе своих людей в помощники. Секретный агент есть очень хороший, финляндец, но прорусских убеждений. Редчайший случай!

– Но…

– И добавим штабс-капитана Насникова. Помнишь такого?

Лыков впервые за разговор улыбнулся:

– Олег Геннадьевич? Штучный человек.

– Вот видишь, а ты отказываешься. Никто не требует от тебя невозможного. Сделаешь ровно то, что в твоих силах. Просто там поджигают фитиль к пороховой бочке, а мы имеем только догадки. Надо хоть что-то делать. Ты подвернулся со своим беглым кассиром очень вовремя. Извини, но права отказаться у тебя нет. России целят в спину.

– Однако…

Таубе опять не дал другу договорить:

– Ты знаешь, что из Финляндии готовят тайный выезд за границу молодых людей призывного возраста? И не просто за границу, а в Германию.

Алексей Николаевич насторожился:

– На учебу?

– Если бы. Они поступят там на службу в учебные военные лагеря. Будут потом командирами в финской повстанческой армии, когда начнется война.

– Ты уверен в этой информации? Такими обвинениями не бросаются. Извини, когда я читал записку барона Бринкена, то крутил пальцем у виска. Военные любят наводить тень на плетень. Дескать, дайте нам еще войск и денег, а то караул. Вот и появляются в служебных бумагах подводные лодки и горные орудия. Может, финские повстанцы – такой же миф?