– Вот такие пироги, баронище. Твой приятель опростоволосился, как мальчонка. Как пойка! Ладно, хоть живой остался.

Таубе на удивление внимательно выслушал приятеля, но спросил о другом:

– Ты уверен, что деньги из банковской ячейки забрал именно убийца?

Сыщик помолчал, потом ответил:

– Надеюсь, что да.

– Надеешься. Но не уверен?

– Нет, конечно. Как можно быть уверенным хоть в чем-то в этой стране, где все тебе врут.

– Значит, ты допускаешь, что двести пятьдесят тысяч, на которые нацелились партизаны, они же и присвоили. Ты сообщил Кетоле, где лежат средства. Он начал оформлять ордер на обыск и изъятие и делал это долго…

– Но такие бумаги действительно за полчаса не сделаешь, – напомнил сыщик. – У меня в Петербурге ушло бы на это времени не меньше. Может, даже больше.

Барон пропустил его слова мимо ушей и продолжил:

– Пока бумаги готовили, комиссар позвонил активистам и сказал им, где хранятся деньги. Те явились в банк и забрали все подчистую.

– Как это явились в банк? Средства в ячейке, у ячейки есть хозяин. Кто выдаст им четверть миллиона?

– Другие патриоты, – пояснил генерал. – Это же очевидно. Хозяин, как ты его назвал, просто бандит, который хотел лишить партизан крупной суммы, предназначенной для борьбы за независимость Финляндии. Партизаны объяснили это банкирам. И добавили, что если им сейчас не откроют ячейку, то следом явится русский сыщик Лыков и конфискует все.

– А почему тогда активисты не поставили засаду возле банка? – усомнился Алексей Николаевич. – Бобыль пришел бы за деньгами, которых уже нет, и попался бы мстителям!

– Они так и сделали, но у бандита нашелся внутри банка сообщник, который его предупредил.

– Как ты догадался? – опешил статский советник. – А ведь так, наверное, и было…

– Я не догадался, а просто знаю.

– Откуда? Как ты в Петербурге можешь знать, а я в Гельсингфорсе гадаю на кофейной гуще?

– Мне сообщил об этом полковник Ниеда, японский военный атташе в Стокгольме, – невозмутимо заявил барон. – Мы с ним познакомились год назад. Он ученик знаменитого Мотодзиро Акаши, сменил его на должности в Скандинавии.

– Акаши – это тот самый, что тайно поставлял в Россию оружие в лихолетье мятежей? – припомнил сыщик. – Он же враг. Опасный враг.

– Был врагом, – подтвердил разведчик. – Не забудь: именно японцы оторвали мне руку. Акаши и правда поставлял винтовки всем подряд. Встречался с Лениным и Плехановым, финансировал боёвки Пилсудского, вооружал отряды активной борьбы Конни Циллиакуса… Но сейчас у нас с японцами мир, и Ниеда вызвал меня на переговоры. Он написал: если хотите узнать про сеть германских шпионов в Великом княжестве Финляндском, то приезжайте. Кстати, помогу найти и триста тысяч, которые прикарманили партизаны – это, Леша, твои тысячи. А взамен…

Виктор Рейнгольдович подлил себе коньяку. Лыков ждал, разинув рот. Неужели помощь ему придет из Японии?

Таубе выпил рюмку и продолжил:

– Взамен он просит нашу сеть в Циндао.

– В Циндао? В германской колонии на юге Китая? И у нас там есть сеть агентов?

– Есть. Ее создал Буффаленок, нынешний германский резидент. А начинал-то он именно в Циндао – забыл?

– Забыл, – сознался Алексей Николаевич. – Как он?

– Жив курилка, – улыбнулся генерал-майор. – Я встречался с ним год назад, велел приостановить деятельность. Германцы знают, что у нас имеется в Берлине резидент. Федор попал под подозрение, и сейчас с ним нет связи, он ведет жизнь обычного промышленника. Так вот, в Циндао Буффаленок оставил агентурную сеть из китайцев и малайцев. Япония нацелилась отобрать базу у тевтонов, им сейчас крайне важно получать изнутри секретные сведения. Там большая сильная крепость, битком набитая артиллерией. Мастерские и доки Тихоокеанской эскадры, угольная станция, части морской пехоты. Японцам придется попотеть, чтобы взять ее осадой. И они готовы обменять свои тайны на нашу сеть. Ведь еще со времен антироссийской деятельности Акаши их разведка завербовала Циллиакуса и его Партию активного сопротивления. Финский авантюрист долго жил в Японии и сам пошел на вербовку. Теперь его люди косоглазым стали не нужны, а наши китайцы, наоборот, понадобились.

– И ты едешь?

– Конечно. Не упускать же такой шанс. Активисты якшаются с германской разведкой, японцев они разлюбили. Но кадры там прежние. Так что, Алексей, жди весточки. Не исключено, что я помогу тебе отыскать деньги, украденные уже трижды: сначала кассиром, потом бандитом и, наконец, партизанами.

Друзья навалились на жаркое, потом ударили во фланг и тыл коньяку. Осоловев, Алексей Николаевич спросил:

– Когда ты едешь в Стокгольм?

– Сегодня ночью.

– Под своим именем? Таубе вполне себе шведская фамилия.

Генерал-майор раздраженно ответил:

– Есть такой человек, Генерального штаба подполковник Эрнст фон Валь. Тоже вполне себе шведская фамилия. Самомнения у него на троих, а с мозгами похуже. Два года назад он посетил Швецию по заданию нашей разведки. Там на севере выстроили новые дороги, стратегические, ведущие к нашей границе. Чисто военное предприятие, многие из тех дорог до сих пор не используются, зарастают травой… А ГУГШ надо было наложить их на карты. Военный агент туда поехать и картировать не мог, его не пускали. И разведка предложила желающим за пятьсот рублей скататься и осмотреть пути сообщения. Согласился фон Валь. Сбрил усы, взял с собой сестру под видом жены и сел в Ревеле на пароход. Не подумал, дурак, что сам он служит в том же Ревеле, в штабе корпуса, и его могут узнать многочисленные знакомые. Нет бы поплыть из Петербурга, еловая башка. Так и вышло. Уже на палубе подполковник встретил соседей по дому и прочих приятелей. Все они знали, что он офицер Генерального штаба. И вот вдруг сбрил усы и плывет в Швецию, а в паспорте у него написано, что он коммивояжер. Короче говоря, в Стокгольме сразу несколько человек побежали в полицию и выдали незадачливого шпиона. Дальше – больше: он отправился за инструкциями к тому же военному агенту. Который всегда под наблюдением контрразведки! Вышел фон Валь оттуда уже с хвостом. Долго рассказывать, но кончилось все тем, что он проехал на нанятом авто по некоторым из дорог. И из окошка якобы что-то там зарисовал. Неслись они по деревням на бешеной скорости, желая успеть на курьерский поезд, чудом никого не сбили, и фон Валь успел-таки на этом поезде ускользнуть в Финляндию. Пользы от такой «разведки» не было никакой, а вреда много. До сих пор шведы не могут отойти от выходки подполковника. И теперь всех въезжающих в королевство из России рассматривают в лупу.

– Как же ты пролезешь?

Таубе усмехнулся:

– Я приду к ним пешком, по мосту. Слышал про Хапаранду?

– Да. Шведский город на границе с Финляндией. Чухонцы ходят туда пить водку и буянить.

– Народ валит через пропускной пункт толпой, поскольку водку шведы продают с утра до ночи, а в Суоми строгие ограничения. Заграничный паспорт не нужен. Вот я в этой толпе и прошмыгну. Встречусь с японцем в ресторане, посидим часа два, все обсудим, обменяемся сведениями. И я вернусь обратно.

– За ним наверняка следят, – напомнил сыщик.

– Пускай следят. Дело уже будет сделано.

– А потом газеты напишут: русский разведчик генерал Таубе встречался с японским военным атташе!

– Для этого им надо будет меня сфотографировать. А я изменю внешность.

– Усы сбреешь, как твой Валь? – хохотнул Алексей Николаевич.

Барон протянул руку к бутылке:

– Допьем и пойдем. Мне еще бороду клеить…

Штабс-капитан Насников ответил на приветствие часового и зашел в малозаметный флигель во дворах по Мариинской улице. Здесь помещались офицерская гауптвахта, отделение военных сообщений и контрразведывательное отделение штаба Двадцать второго армейского корпуса.

В тесной комнатке сидел подполковник Казанцев и чертыхался. На столе горела спиртовка. Подполковник держал в руках письмо и водил им над пламенем туда-сюда.