– Упомянутый мной Риекки, тот еще студент, недавно объехал некоторые районы Суоми. А именно те, где решено провести диверсии.

– Диверсии?

– Да. Не сегодня или завтра, а когда начнется война. Этим пряником можно заинтересовать германцев. Риекки осмотрел мосты через Сестру на самой границе, через Черную речку между Райволом и Мустамяками, два моста около Выборга, мост через Кюмень у станции Куовола и мост через бухту Похья. Еще Ланский виадук между Петербургом и Выборгом. Самые уязвимые точки в железнодорожной сети. Если их взорвать, сообщение надолго прекратится. Студент изучил местность, составил кроки, указал посты охраны. А еще ему поручено создать первый этап в Германию для будущих беглецов. Конечный пункт уже выбран – это город Олу на берегу Ботнического залива. Оттуда пароходы отвезут добровольцев в Стокгольм, Кенигсберг или Данциг.

– С властями Германии и Швеции эта инициатива, надо полагать, не согласована? – предположил Алексей Николаевич.

– Нет, это пока лишь проект, пожелания сепаратистов. Швеция еще подумает. А вот тевтоны могут заглотить.

– Клэс, ваше мнение: если тевтоны нападут, чью сторону примут финляндцы?

Лииканен задумался:

– Кто знает… Народ не однороден. Есть активисты, есть пассивисты, а много таких, кому все равно. Лишь бы их не трогали.

– Но активистов все больше? – насел сыщик.

– Да, и спасибо за это скажите вашему царю. Именно он начал отбирать у нас права, дарованные предыдущими государями. Мы мирно трудились, не восставали, как поляки, – и получили афронт. Чего ж вы теперь от нас хотите?

Странный осведомитель, в который уже раз подумал Алексей Николаевич. И продолжил задавать вопросы:

– Идея с переброской молодежи на обучение в Германию тоже лишь проект?

– Да, но Совет старейшин его уже одобрил. Это совет старых активистов, пользующийся уважением в обществе. Туда входят бывший сенатор Эльт, статский советник Гриппенберг, профессора Эрлих и Вестермарк, доктор Цильякус, барон фон Бунсдорф. Решено отослать проект в Стокгольм, в качестве пробного шара.

– Почему не в Берлин? – удивился Лыков.

– В Стокгольме германским послом сидит некто Люциус, германский разведчик под видом дипломата. Он интересуется финскими делами и свяжет Совет старейшин с военными.

– Знакомый господин, – рассмеялся Алексей Николаевич. – Граф Гельмут Люциус фон Штедтен был в Петербурге советником посольства. Кое-как его оттуда выставили, так он в Стокгольме объявился? И в ранге посла?

Но освед шутливый тон не поддержал и продолжил сыпать фамилиями – сыщик едва успевал записывать:

– Год назад отсюда в Берлин уехал Фриц Ветергоф. Был тут мелким чиновником, потом адвокатом в Тавастгусе и проникся идеями сепаратизма. Активист с большим замахом. В Берлине он открыл информационное бюро. Фактически это представительство «Союза свободы», которому поставлена задача наладить связи с германской военной разведкой.

Обратите внимание на двух братьев Мексмонтан. Мауриц – преподаватель фехтования в Александровском университете. Старший брат Николай – полковник в отставке, последний командир Финляндского гвардейского стрелкового батальона. Мауриц – германский агент, а полковник спит и видит, когда у Суоми появится своя армия и он ее возглавит…

В том же университете большим влиянием среди студентов пользуется профессор Гуммерус. Он прямо призывает в своем кругу направить молодежь в военные школы и готовить их к войне за независимость. Ему вторит Вяйнё Кокко, директор банка и ярый сторонник силового решения «финляндского вопроса».

Другой ученый, доктор географии Эдвард Кайла, создал тайное общество «Братья ненависти». Он постоянно встречается с коммерции советником Гольдбек-Леве, немецким консулом в Гельсингфорсе. А этот Леве не столько дипломат, сколько разведчик – он резидент в нашей столице. Кайла у него на связи. Он только что создал «Новое лесное бюро» – вроде бы как обычное коммерческое предприятие. Сидит на Георгиевской улице, в доме номер двадцать пять. На самом деле это будет вербовочный пункт для добровольцев.

Укрывать этих добровольцев поручено доктору Вальтеру Освальду. Он главный врач в здешней психиатрической лечебнице «Камио» и тоже большой патриот. При необходимости выдаст кому надо бумажку, что человек болен и направляется в Германию на лечение. Вот так, Алексей Николаевич. Повторю: это лишь начало. Еще не сеть этапов по переброске горячей молодежи во враждебную вам страну, а только эскиз. Но активисты уже начали выстраивать систему. Кстати, запишите: придорожная гостиница «Осула» на окраине города Кеми выбрана для того, чтобы сделаться главным этапным пунктом маршрута в Швецию. Ее хозяин, Юхо Хейсканен, германский агент.

– Так куда поедут добровольцы – в Швецию или в Германию? – уточнил сыщик.

– Кто примет, туда и поедут. Шведы, скорее всего, не захотят ссориться с Россией, а значит, с Францией и Англией. Зачем? Если случится война, им выгодно сохранить нейтралитет. У них сильная военная промышленность, и продавать оружие они будут обеим воюющим сторонам. Отличная позиция – Швеция озолотится! Но и немцам мешать они тоже не станут. На пароход в Германию в финских портах может сесть любой желающий. А граница со Швецией никак не охраняется. Есть пропускной пункт в Торнео, таможенники смотрят багаж, записывают паспорта… Но достаточно обойти его в километре выше или ниже по реке Торниойоки, и можно спокойно перебраться к скандинавам.

Лыкову пора было уходить. Он убрал блокнот во внутренний карман и попросил вывести его через черный ход. Оказавшись на Судовладельческой улице, сыщик спешно отправился в штаб корпуса. Был уже вечер, и генерал Новиков принял гостя в домашней куртке.

– Что случилось, Алексей Николаевич?

– Вот, Павел Максимович, нужно ваше заключение. Что это за цифры про батареи и воздухоплавательные роты?

Начальник штаба взял блокнот, пробежал глазами абзац и резко спросил:

– Откуда это у вас?

– Лежало на столе у председателя гельсингфорсского отделения «Союза свободы» Каарло Тиландера.

– Сукины дети!!!

– Ваше превосходительство, что это за цифры? Откуда они взяты?

Новиков стал наливаться кровью, но взял себя в руки и ответил:

– Это из «Большой программы по усилению армии». Планы по наращиванию военной мощи в преддверии войны. Совершенно секретный документ!

– Она принята?

– Нет. Военное министерство год ее разрабатывало, я давал заключение. Сейчас программа в Ливадии, лежит на столе у государя, ждет Высочайшего утверждения.

Лыков тоже почувствовал, как кровь прилила к лицу:

– На столе у государя. И на столе у Тиландера!

Новиков прошел к горке, вынул бутылку коньяка и две рюмки. Не спрашивая гостя, налил в обе. Мужчины махнули по рюмке и сели. Оба были подавлены.

– Ваш агент раздобыл?

– Он не мой, а контрразведывательного отделения ГУГШ.

– Но его передали вам на связь?

– Да, – лаконично подтвердил сыщик. Он не собирался выдавать личность агента генералу. У того есть свои контрразведчики в корпусе, жандармская команда Свеаборгской крепости, Финляндское жандармское управление. Новиков почувствовал это, но стал уточнять:

– Он не сказал, как мог попасть к финнам документ?

– Его принес некто Эско Риекки, студент университета и активист движения. Он негласный староста землячества Южной Эстерботнии. Риекки дружит с каким-то молодым офицером из вашего штаба. У офицера, похоже, длинный язык – надо бы укоротить.

Павел Максимович подошел к телефонному аппарату, снял трубу и попросил соединить его с номером сорок один сорок четыре. Сказал через плечо сыщику:

– Сейчас я вызову сюда полковника Еремина, пусть примет меры.

Еремин возглавлял жандармов в Великом княжестве Финляндском. Он считался выдающимся разыскником, долго руководил Особым отделом Департамента полиции и был переведен в Финляндию всего два месяца назад.

Полковник явился через четверть часа. Увидев Лыкова, он обрадовался: