А потом случилось то, чего никто не ждал и не мог объяснить. Невеста подобрала подол, скинула туфли и шагнула под водопад. Фотограф продолжал снимать, как завороженный, вскинутые тонкие руки и солнечные струи волос, смешавшиеся с водяным потоком. Пётр, который пришёл, чтобы позвать гостей к столу, восхищённо любовался Настей, пока не заподозрил неладное. Стоя под ледяным душем, она колотила руками о скалу, и тело её содрогалось в бессильной ярости.

Пётр скинул пиджак и бросился к ней. Оскальзываясь на камнях, он приговаривал:

– Наська, Наська, ты чего? Давай, вылезай оттуда, простудишься!

Когда он добрался до неё и подал руку, она не сопротивлялась. Синими от холода губами прошептала:

– Я не знаю, как я с ним буду жить, Петя. Я так ошиблась, так ошиблась…

– Ну, ошиблась. Это же не повод в речку бросаться, – он накинул ей на плечи свой пиджак и, подхватив на руки, побежал в домик, арендованный для молодых. Там, к счастью, была душевая с горячей водой. Пока Настя отогревалась, Пётр задумчиво сидел на краю кровати. Пришёл недовольный, обеспокоенный Олег.

– Петя, что случилось?

– Настя поскользнулась и упала в воду. Я был поблизости и помог ей выбраться, – механическим голосом ответил Пётр, – ты тут справишься, я думаю. – Он поднялся и пошёл на воздух, оставляя после себя мокрые следы.

Олег нетерпеливо ходил по комнате несколько минут, потом резко открыл дверь душевой. Настя инстинктивно прикрылась руками. Олег скривился:

– Да ладно, что там прятать-то? Как маленькая, ей-богу. Иди ко мне. – Он стал раздеваться.

– Нет, Олег, пожалуйста, нас уже гости заждались. Сейчас не время.

– Ну, хоть минет сделай, целка, а то притомился ждать.

– Я не хочу, – Настя сделала попытку выйти из душевой, но новоиспечённый муж преградил ей путь.

– Не умеешь? А подруга твоя – мастерица. Надо было на ней жениться, – не унимался Олег, снимая брюки.

– Ты сейчас нарочно меня и Нину оскорбляешь? Пусти меня! – воспользовавшись его неустойчивой позой, Настя толкнула вдруг ставшее омерзительным хорошо сложенное тело и бросилась бежать. Она схватила платье, сумку и балетки, заперла дверь снаружи и оделась на веранде. Олег уже стучал в дверь. Она понимала, что вскоре он сообразит выбраться в окно и побежала к воротам базы, на ходу набирая номер Петра. Он долго не отвечал, потом в трубке послышался его пьяненький голос:

– Наська, ну вы где там? Гости дорогие, давайте позовём жениха и невесту!

Гости заорали, и Настя вместе с ними завопила в трубку:

– Петя!!! Послушай меня! Задержи Олега. Он очень зол, я его боюсь. Беги к домику и задержи! Пожалуйста, я тебя прошу!

Позади стукнуло распахнувшееся окно, и девушка юркнула с освещённой дорожки в глухую тень дровяного сарая. Вскоре она услышала хруст гравия, телефонный звонок и голос мужа. Он с кем-то раздражённо говорил:

– Нет, не получится ничего сегодня. Сбежала коза. Не трогал я её. Ну так сам бы женился и опекал чучело это. Слушай, я мужик, мне баба нужна. Меня ваши игры с девственницами достали. Пусть бежит. Всё.

Настя слышала, как Олег топчется на месте. Наверное, осматривает территорию. Послышались чьи-то шаги, но это был не Пётр, а Нина:

– Ах, вот ты где! Там гости бузят, молодых требуют.

– Скажи, что жених и невеста уединились в опочивальне, а их просили пить-гулять и танцевать.

– Ясно. Настя, значит, в постели, а ты тут сбежавшую козу ищешь? Что происходит, Дергачёв? Может, объяснишь наконец?

– У кого-то длинные уши? Что ещё ты слышала? – Олег вдруг схватил Нину за ухо и притянул к себе. – Если у тебя ещё и язык длинный, придётся укоротить.

– Да ты что творишь?! – Нина свободной рукой ударила снизу вверх ему в нос и вырвалась. Но убежать не удалось. Олег схватил её сзади за шиворот, платье затрещало. Обхватил за шею, зажал рот и потащил в дровяник, приговаривая: "А ты как думала? Будешь хвостом передо мной вертеть, а я буду терпеть?".

Настя слышала, как летели поленья, – видимо, Нина пыталась сопротивляться, хватая всё, что попадало под руку. Вдруг на Настю посыпались дрова, и она повалилась, успев лишь прикрыть голову. Что-то хрустнуло внутри, дышать стало больно. Борьба в сарае продолжалась, но вдруг Нина вскрикнула и затихла. Настя слышала ругань и пыхтение Олега перед тем, как потерять сознание.

Она очнулась от звука незнакомых голосов, мужского и женского. Женщина настаивала на том, чтобы вызвать полицию, а мужчина возражал:

– Распугаем всех гостей. Посмотри, может быть, она жива.

– Сам смотри. Пульс потрогай. Да на шее. Господи, шея вся синяя. Бедняга. Ну что?

– Кажется, есть. Слава Богу. Эй, девушка, очнитесь…

– Всё, я скорую вызываю.

Настя силилась шевельнуться, но попытки эти приносили страдание. Грудная клетка была сдавлена, и она с трудом произнесла сиплое "Помогите". Потом появилась мысль, что этот шёпот никто не заметит, и Настя затянула не то "а", не то "ы", пуская звук в нёбо, в нос. Гласные не вызывали такой боли и получались сносно, это уже могли услышать, и услышали.

В больнице первым посетителем Насти был полицейский. Не успел он устроиться на табурете, положив длинные худые ноги одна на другую, как Настя озадачила его вопросом:

– Скажите, как мне признать мой брак недействительным?

– Только через суд по письменному заявлению.

– Если мне стало известно, что мой муж не хотел создавать со мной семью, это убедит суд?

– Почему нет? Не забывайте, что он изнасиловал и чуть не убил вашу подругу. Я, собственно, здесь за этим.

Настя поморщилась:

– Его задержали?

– Да.

– Хорошо… Он как озверел в тот день. Я просто не узнавала его. Он и от меня требовал… В самый неподходящий момент. Вроде как на законных основаниях. Мы поссорились, даже подрались, потому что я не хотела. А потом ему Нина подвернулась. Я думаю, у них что-то было раньше. Он обвинял её в том, что она сама его соблазняла. И меня с ней сравнивал. Гадость какая. – Настя заплакала. – Это я виновата. Я не заметила. Нафантазировала себе то, что хотела видеть и не замечала того, что могло бросить тень на мои отношения. А никаких отношений и не было. Одни иллюзии.

– Вот это вы сейчас зря: винить себя задним числом бесполезно и даже вредно. Особенно в случае насилия.

– А что полезно? Если бы я послушала свои сомнения, не было бы этой позорной свадьбы, не пострадала бы Нина…

– Все хотят, чтобы их считали счастливыми и успешными. Ради внешнего одобрения многие врут себе и насилуют сами себя. Ради «лайков».

– Жёстко…

– Просто факт. Но в этом нет состава преступления. Успокойтесь и постарайтесь вспомнить детали этого дня. Всё подробно. Что странного заметили, что видели и слышали?

– Да всё пошло наперекосяк…

Олег Дергачёв с криком проснулся в камере предварительного заключения. Он даже не помнил, что конкретно ему снилось: какая-то темнота, которая поглощала его и обездвиживала, лишая воли. В этой темноте – ещё более тёмные тени, напоминающие очертания людей. Ужас перед беспомощностью заставил его проснуться. В камере он был один. Сильно болела голова. Предшествующие события Олег помнил смутно. Дворец бракосочетаний. Непонятная ссора с Настей. Он был с ней? Вспышка памяти принесла ему ощущение крови на губах и вид истерзанной женской груди. Он что, кусал её? Как такое могло быть? Он убил её и поэтому здесь? Нет, нет, не может быть. Ему же пояснили причину задержания. Подозрение в нанесении тяжких телесных и в изнасиловании. Кого? Об этом вроде тоже говорили. Но он не помнил.

Звякнула дверная щеколда, повели в допросную. Всё как в тумане. Вопросы долетают словно из-под воды, и вместо ответов он просит:

– Мне нужен врач. Наверное, даже психиатр. У меня что-то с памятью и сильно болит голова.

– Да ладно косить под невменяемого! Вот это вы тоже не помните? – Следователь выложил перед Олегом фотографии с места происшествия. – Вы знаете эту женщину?