На несколько минут воцарилась гробовая тишина. Даже те, кто во всём поддерживали вождя, не могли поверить его словам. Слишком невероятными казались обвинения против Забавы и Воислава. Молчание прервала знахарка, которая нахмурилась во время речи Жирослава.

– Вождь, я не могу верить тебе. Раз ты позволил себе переврать мои слова, слова члена Совета старейшин, твои обвинения могут быть клеветой.

Толпа испугалась. Все, затаив дыхание, слушали знахарку.

– Я предупреждала тебя и твою жену об опасности. Ты знал, что, если не принести зверя в жертву Мокоши, всё может закончится печально, но даже не переступил порог её храма!

– Глупая старуха! Я сделал всё, как ты сказала! – Крикнул Жирослав. Она ничего не ответила.

Толпа пребывала в смятении. Никто не знал, кому верить – вождю или знахарке, в племени уважали их обоих. Тогда вмешалась Рогнеда. О, как она умеет владеть собой! Её глаза пылали, руки дрожали, но голос был твёрд и спокоен:

– Люди, я Рогнеда, старшая сестра оклеветанных вождём Забавы и Воислава, дочь покойных Всеслава и Лады, внучка Нездилы, правнучка Твердислава, сирота, которая не получала от Жирослава никакой помощи. Как и ты, мудрая бабушка, я могу уличить его во лжи. Он солгал не только сейчас, он лгал все эти годы, незаконно отобрав у Воислава, моего младшего брата место вождя племени. Позвольте мне доказать, что он бесчестный человек!

Старуха вновь нахмурился. Вождь хотел что-то сказать, но та, серьёзным и пугающим тоном перебила его:

– Жирослав, я позволю себе говорить от лица совета старейшин. У меня есть основания верить этой бесстрашной девушке и её брату. Я хорошо их знаю. По Закону лишь старейшины имеют право вынести приговор обвинённому в убийстве, совершённом при помощи чёрной магии. Суд состоится через неделю. Если за это время Рогнеда сумеет доказать свою правоту, обвинения будут сняты. Во избежание беспорядков, вся её семья будет жить у меня. Теперь отпусти Воислава. Я не позволю тебе воевать с тринадцатилетним мальчишкой. Я всё сказала. – Она замолчала. О, если бы ты видела, как величественно в тот момент выглядела старейшина, и как ничтожно вождь. Её безмолвие было красноречивее всех его громких угроз и пламенных воззваний.

Лицо Жирослава было страшно. Если бы старуха не была одной из самых уважаемых старейшин, вождь попросту убил бы её!

– Три дня! – крикнул вождь.

– Не торгуюсь! – Холодно ответил знахарка. Потрясённая толпа долго не расходилась. Вождь велел своим приближённым освободить Воислава и покинул поляну. Разгневанный мальчик, на чьём теле остались синяки и ссадины, бросился к нам. Он хотел было что-то сказать, но Рогнеда жестом заставила Воислава замолчать. Под сочувствующие и осуждающие крики толпы мы отправились на тот берег озера вслед за старухой-знахаркой.

Она поселила нас в своём доме. Это была маленькая старая избушка с подгнившим полом. Везде были развешаны сушеные травы, ягоды и грибы. В углу стояли идолы Даждьбога, Велеса, Мокоши и Хорса, высеченные из дерева. Спать пришлось на полу, но нас не заботили бытовые трудности. Надо было спасать сестру и брата.

Воислав вёл себя так, как будто вовсе не боялся за свою жизнь. В первый день временного изгнания мы с трудом удержали брата дома у знахарки. Он рвался немедленно мстить Жирославу, совершенно не думая о последствиях! Бедная Забава всё время плакала. Ей было сложно отвечать на вопросы, но добрая бабушка сумела добиться от моей сестры толку:

– Что вы! Я никогда! Добронега Мудрая, в которой от мудрости одно название, – бестолковое, бесполезное, но абсолютно безобидное существо! Она в основном играла и задирала нас. Да, мы ходили в лес, я там видела дочь вождя, но мы собирали подорожник! Да, она учила меня кое-чему, но это был отвар, предназначенный для лечения лёгких ран! А Воислав? Каждый подтвердит, что он нашёл Перунов цвет, который, между прочим, Добронега и украла, честно!

Мы подтвердили её слова.

– Я верю тебе, девочка, – сказала старейшина. А теперь, Рогнеда, что ты хотела поведать всем о вожде.

Вновь глаза моей старшей сестры загорелись! Наконец-то кто-то готов был выслушать то, что она мечтала рассказать вот уже двенадцать лет! Рогнеда собралась с силами и начала:

– Вождь никогда не помогал нам. Мне пришлось научиться охотиться, чтобы прокормить сестёр. А ещё… её голос задрожал. Я уверена, что мои родители умерли не своей смертью.

Мы были поражены! Забава перестала плакать. За столько лет Рогнеда, которая, казалось, доверяла нам во всём, столь тщательно скрывала от нас свои подозрения! Самое сильное впечатление её слова произвели на Воислава.

– Что ж, это страшное обвинение, Рогнеда. Оно даже серьёзнее того, которое предъявил вам вчера Жирослав. Я умею исцелять, принимать роды, но не умею гадать, так что, ничего не могу знать наверняка. Однако, у меня есть основания верить тебе. Если ты сможешь доказать вину вождя, совет старейшин тебя поддержит. Мы сами не доверяем Жирославу, и не позволим ему оставаться безнаказанным.

Рогнеда посмотрела на знахарку счастливыми, благодарными глазами и тихо произнесла: «Спасибо».

Ночью никто из нас не мог уснуть. Времени оставалось шесть дней, а всё, что у нас было – уверенность Рогнеды и намёки старухи. Нужно было искать улики, но мы не представляли, где и как! Вся надежда была на старшую сестру – она одна хорошо помнила смерть отца и могла восстановить события того страшного дня. Рогнеда сама понимала, что мы четверо мало чем сумеем помочь ей. Быть может, она даже недооценивала нас, всё ещё видя в младших сёстрах и брате детей.

Я заснула на рассвете. Остальные, не считая Воислава, тогда же. Когда мы проснулись, старуха уже куда-то ушла, что даже обрадовало Рогнеду. Можно было спокойно обсудить план действий. Старшая сестра выглядела бледной и измученной, но, вместе с тем, воодушевлённой.

– Слушайте меня внимательно. – Обратилась она к нам. -Чтобы доказать вину Жирослава нужны либо улики, либо свидетели. Прошло почти пятнадцать лет, и найти первые мы вряд ли сможем, остаются только очевидцы. Охотники, которые в тот день были с нашим отцом и Жирославом должны что-то знать. Беда в том, что я не представляю, кого спрашивать! Я помню почти всех, кто ходил на ту проклятую охоту – пятеро из них – самые преданные приближённые вождя, они точно не будут ничего говорить. Троим тогда было немало лет, и сейчас их уже нет в живых, кто-то погиб на охоте, один утонул – пошёл купаться после весёлого пира… Такое чувство, что Чернобог преследует всех, кто ходил тогда на медведя. Ах, подождите! – Глаза Рогнеды засияли – Воислав, наш дядя, который воспитывал тебя, тоже был с отцом! Он может что-то помнить! Спроси у него!

Воислав вздохнул: – Это бесполезно. Дядя самый смелый охотник из всех, кого я знаю. Он ничего не боится! Ничего, кроме истории с нашими родителями. Два года назад, расспрашивая об отце и матери, я задал ему вопрос, как такой хороший охотник как Всеслав мог погибнуть от лап медведя. Дядя сказал, что на охоте может случиться всё, что угодно, и не стоит ворошить прошлое. Тогда я в первый и последний раз увидел, что он по-настоящему испугался.

– Так я и знала, что с этой охотой что-то не чисто! – почти закричала Рогнеда. – Но кто-нибудь, хоть кто-нибудь должен что-то помнить!

Тогда мне в голову неожиданно пришла идея, которую я поспешила озвучить. Я вспомнила, что во время наших занятий старейшины часто говорили что-то о судьбе племени. Однако, меня куда больше интересовали их рассказы о травах и заклинаниях, так что, я не обращала внимания на эти туманные намёки.

– Рогнеда, – сказала я, – старейшина, который живёт ещё дальше, чем приютившая нас знахарка, очень странно повёл себя, когда несколько лет назад я спросила его о том, хорошо ли он был знаком с нашими родителями. Старик избегал прямых ответов, говорил намёками. Мне кажется, он знает что-то такое, о чём тогда рассказывать было рано. Быть может, сейчас старейшина сумеет нам помочь!