– Вот именно, – с сомнением в голосе поддержал ее я. И тут же удостоился от нее недоуменного взгляда – мол, а ты-то что в этом можешь понимать? Эх, снова прокололся…

– Не знаю даже… – пожал плечами Петр.

– Вы с этой соседкой, что кормить готова, очень сильно дружите, – посоветовал я, – продукты покупайте, подарки. Она вам очень сильно жизнь облегчит. Я уже не говорю о здоровье малого.

Договорились, что завтра Пётр приедет к нам до половины десятого и поедем с ним в Шереметьево. А пока что он выпросил у нас одну раскладушку и потащил её к электричке.

Во вторник мама и жена вдвоём собирали меня, зная, что мне предстоит сегодня трудоустройство в Кремле. Обе были чрезвычайно горды и, почему-то, абсолютно уверены в моём успехе. Это меня, с одной стороны, конечно, очень порадовало, приятно, когда в тебя верят.

Но с другой стороны… А если меня вызывают, всего лишь, для того, чтобы вежливо отказать?

Решил отсидеть половину первой пары, чтобы дома не торчать, дожидаясь, пока пора уже будет выезжать. Хуже нет ждать и догонять. Вышел с уверенным видом с пары, просто кивнув преподавателю. Тот и говорить ничего не стал, понял по моему виду, что основание для такого поступка у меня есть.

Приехал без пятнадцати одиннадцать, протянул в бюро пропусков паспорт, сказал, что меня вызвали в отдел кадров к одиннадцати часам.

Видимо, дежурный позвонил куда-то, потому что, пока мне оформляли пропуск, за мной вышел незнакомый мне сотрудник, уточнил мою фамилию, представился Логиновым Игорем Васильевичем. Он был ниже меня ростом, молодой, лет под тридцать, уверенный в себе. Остался стоять рядом в ожидании моего пропуска и снисходительно поглядывал на меня, когда думал, что я не замечаю.

Логинов привёл меня в другой кабинет, не к тому заместителю начальника отдела кадров, что категорично был настроен против меня в прошлый раз. Ну, наверное, так надо.

– Павел Тарасович, поздравляю, – пафосно начал он, – мы получили все согласования и готовы оформить вас на работу в Верховный Совет СССР.

– Хорошо, спасибо, – ответил я, а сам подумал – готов оформить, так оформляй, к чему эти прелюдии.

– Осталось соблюсти формальности, – сказал он и вытащил из стола папку документов. – Ваш паспорт и трудовую, пожалуйста.

– Пока, только паспорт, – положил я перед ним свой документ. – Трудовую ещё не забрал с прежнего места работы.

Да, подумав, я решил отказаться от первой пришедшей в голову идеи сказать, что еще нигде не работаю, и завести в Верховном Совете новую трудовую книжку, оставшись работать со старой на ЗИЛе. Махинация ненаказуемая, но мне и так хватает острых ощущений.

– Почему не забрали? – удивился Логинов.

– Ну, мне же никто не сообщил заранее, что я прошёл все проверки и могу приходить устраиваться, – спокойно ответил я. – Чтобы уволиться с прежнего места работы, тоже время нужно. И зачем я буду бежать впереди паровоза и увольняться раньше времени? Вдруг, вы меня не возьмёте на работу. Терять сразу оба места я не готов.

– Вам нужно написать заявление о приёме на работу, – положил он передо мной чистый лист, явно сбитый с толку моим спокойствием.

– Конечно, – достал я бабулин трофейный паркер и приготовился писать.

Под его диктовку написал шапку заявления, далее попросил его продиктовать мне название должности, на которую я устраиваюсь и приписал «на ½ ставки». Поставил дату и расписался.

Тот внимательно прочитал, чему-то усмехнулся и положил передо мной бланк заявления о вступлении в местный профсоюз. Заполнил и его.

Далее Логинов положил передо мной направление на медкомиссию.

– Чем быстрее пройдёте медосмотр, тем быстрее устроитесь. Вот адрес поликлиники, – положил он передо мной маленькую бумажку с печатным текстом. – И последнее, – положил он передо мной ещё чистый листок.

– Пишите, – велел он, – Согласие на сотрудничество с Комитетом Государственной Безопасности…

– Это зачем? – отодвинул я от себя лист, не написав на нем ни слова.

– Ну, а как вы думали? – пристально смотрел на меня Логинов. – Вы не член партии. Как вас допускать к работе в таком серьёзном учреждении? Без этого никак, – подвинул он ко мне обратно лист.

***

Москва, отдел кадров секретариата ВС.

Ну, давай, что ты пялишься на меня? – думал Логинов. – Пиши уже. Куда тебе деваться?

– Очень жаль, – вдруг сказал Ивлев. – Вообще-то, о таких вещах надо заранее предупреждать, – спокойно закрыл он свою авторучку и спрятал в карман. – КГБ я уважаю, готов лекции читать и, вообще, помогать посильно, как патриотично настроенный гражданин. Но агентом быть не хочу и уговора такого не было. Только время друг у друга отняли, – с досадой сказал он и поднялся из-за стола. – Всего хорошего. Воронцову из комиссии по промышленности сами доложите, что не взяли меня? Или мне самому ему сообщить?

Вот же зараза! – думал Логинов. – Этак мне сейчас же и прилетит! Ясно, что все знают, что я сотрудник КГБ, но вербовку при оформлении документов на работу мне не простят. У меня тут совсем другие функции… Что же делать? Мля, он же уйдёт сейчас!

– Постойте! – вскочил Логинов и улыбнулся как мог приветливей. – Не горячитесь. Это была, всего лишь, проверка. И вы её прошли. Поздравляю, ещё раз. Никакого согласия на сотрудничество подписывать, конечно же, не надо. Проходите медосмотр и возвращайтесь как можно скорей. И не забудьте трудовую книжку.

– Угу, – недовольно ответил Ивлев и вышел.

А Логинов напряжённо опустился в кресло. Ну и работка! – подумал он тяжело выдохнув.– Наплодили блатных… никого и ничего не боятся… Говорили – без проблем все пройдет, он же так рвется на эту работу. Ага, как же, рвется, такое впечатление, что ему не очень это и надо… И почему это, интересно? Отец, мать – из простых. Есть еще какой-то важный дядя, про которого старшие товарищи не знают, который для племянника красную ковровую дорожку стелет прямо до порога Верховного Совета? Да нет, нашли бы такую информацию без труда. Ничего не понятно…

***

И что это сейчас было? – думал я, выйдя из отдела кадров. – Проверка, как же. Попытка вербовки в чистом виде, и уже не первая. Нафига? Что за глупости, блин?! Я же никогда не отказывался от сотрудничества с КГБ, когда меня в открытую об этом просили. По экспертному профилю. Стучать не буду, это я сразу сказал. Но у них стукачей и без меня хватает. Нафига им эта бумага и мои доносы? Решили компромат на меня таким образом слепить?

Точно!.. Вот же, какие хитровывернутые! Обязательно надо каждого за яйца держать. Чтоб ни шагу в сторону. Чтоб чихнуть без их разрешения не смел. Так, значит. Буду иметь в виду.

Ладно, благополучно проскочил эти проблемы, возникшие на ровном месте, и хорошо. Только теперь ещё более внимательней надо ко всем бумагам относиться, что на подпись подсовывают и всё будет нормально. Послал его, так вон он как сразу заднюю дал. Ничего они мне не сделают, особенно когда в партию уже вступлю.

Вернулся в университет и сразу зашёл к Эмме Эдуардовне, как обещал.

– Ну, что? – сразу отложила она все свои бумаги и сняла очки, с нескрываемым любопытством уставившись на меня. – Устроился?

– Ну, почти, – улыбнулся я. – Осталось самое трудное: пройти медосмотр.

– Почему это самое трудное? – не поняла она моей шутки и озабоченно уставилась на меня.

– Уколов боюсь, а завтра кровь сдавать.

– Да ну тебя, – улыбнулась она. – Шутник… Значит, финишная прямая?

– Похоже, что да.

Она отпустила меня, удовлетворив своё любопытство. Пошел на обед, а потом, на третью пару.

После пар посмотрел в шпаргалке адрес поликлиники и поехал на медосмотр. Конечно, представлял себе, что поликлиника номер один должна быть чем-то выдающимся, но то, что я увидел, превзошло все мои ожидания.

Большая сталинка, похожая на дворец с причудливой башней с колоннами. Внутри красиво и торжественно, как в большом театре, только без позолоты. Всё значительно, дорого и богато. Кругом мрамор, картины, под ногами ковровые дорожки. Бронзовые люстры, декоративные карнизы на потолке и лепнина. На окнах тяжёлые портьеры. Массивные кожаные диваны и кресла.