– Товарищи, роль железнодорожного транспорта невозможно переоценить. Развитие железных дорог является локомотивом любой экономики. Благодаря железной дороге быстро начинает развиваться промышленность, появляется возможность перевозки сырья и полуфабрикатов к заводам, готовая продукция также легко перевозится из одного региона в другой. Появляется возможность быстрого перемещения больших объёмов грузов на огромные расстояния, а это развивает хозяйственные связи в рамках всей экономики, способствует развитию экспорта и импорта. Снижаются транспортные издержки и не только для промышленности. Население становится более мобильным, активнее развивается внутренний туризм и связанные с туризмом отрасли.

Много чего ещё рассказывал. Про новые рабочие места, про развитие отдалённых регионов. Про скоростные поезда будущего особенно студентам понравилось. Вопросы после лекции в основном этого направления касались.

Мишин вынужден был сам подняться ко мне и принудительно закончить моё выступление.

– Товарищи, лекция окончена, прошу поблагодарить товарища лектора, – сказал он в микрофон и захлопал в ладоши, показывая всем пример.

г. Москва. МИИТ.

Его довольно активно поддержали начавшие вставать со своих мест студенты.

– Хорошо пообщались, – улыбнулся я.

– Да, жаль только, что вопросы какие-то совсем примитивные задавали… Молодёжь, нынче, не та пошла, – на полном серьёзе огорчённо проговорил Сергей Борисович. – Тяги к знаниям нет.

– Много отсеивается после первого курса? – сочувственно спросил я, переходя в наступление.

– Прилично, – ответил он.

Ну, я именно это и хотел услышать. Отлично!

– Подскажите, такой вопрос. Друг хочет перевестись из Брянска в Москву. Он в институте транспортного машиностроения год отучился. Может, ему посоветовать именно к вам перевестись?

– Толковый парень? – серьёзно посмотрел он на меня. – Лоботрясов у нас своих хватает.

– Толковый. Комсорг группы. Видел его оценки за первый семестр, без троек парень отстрелялся. Готов за него поручиться.

– Это хорошо. Значит, старается, говоришь, – задумчиво взглянул он на меня. – Пусть переводится, почему нет.

– Что для этого нужно?

Мы остановились у большого окна. Я разложил блокнот на подоконнике. Он мне рассказал, с чего Мишке начать, я всё подробно записал.

– А не подскажите, а общежитие-то есть при МИИТе? – решил уточнить я.

– Несколько.

– Ну, вообще, здорово. Напишу ему сегодня же.

– Давай, давай, – улыбнулся он, подводя меня к вахте и протягивая руку на прощанье. – Нам толковые студенты нужны.

– Спасибо вам, – пожал я его руку.

Ну, вот и пристроили Мишку с первого раза. Всё-таки, правильно мы с Ионовым ВУЗ выбрали.

От метро набрал Воронцова из комиссии по промышленности, надеясь, что у него ещё не закончился рабочий день. Сообщил, что устроился сегодня на работу и получил удостоверение референта Президиума Верховного Совета СССР.

– Не подскажите, Матвей Фёдорович, а куда мне дальше? – спросил я. – К кому и когда мне явиться?

– Ты же в МГУ учишься? Приезжай завтра после занятий, позвонишь мне. Я к тому времени всё выясню, – пообещал он.

– Спасибо большое.

– Не за что. До завтра, – попрощался он и положил трубку.

***

Москва, отдел кадров секретариата ВС.

Памятуя о личной просьбе Межуева насчет помощи Ивлеву с трудоустройством, Воронцов не решился отшить сейчас парнишку, а продолжил его опекать, хотя по должности они совсем не пересекались. Для начала, он решил уточнить в кадрах, были ли там какие-то указания сверху по Ивлеву.

Жана Кисько не было на рабочем месте, пришлось обратиться к его сотруднику Логинову. Тот охотно раскрыл все карты и Воронцов отправился к Пархоменко, чья подпись стояла второй в приказе о назначении Ивлева на должность.

Уж непосредственный начальник точно знает, где это молодое дарование должно работать, – решил Воронцов.

Поднявшись на второй этаж, он постучался в кабинет Пархоменко.

– Приветствую, Василь Николаич, – протянул он руку хозяину кабинета через стол.

– Какими судьбами, Матвей Фёдорович? – глава секретариата жестом предложил коллеге присесть.

– Да я по поводу твоего нового подчинённого, Ивлева. Какие планы на него?

– У меня никаких. Вообще, не пойму, что это за фрукт и зачем мне его навязали. Может, ты знаешь? – лукаво посмотрел он на Воронцова. – Чей он?

Матвей Федорович прекрасно знал, что все тот знает, иначе не подписал бы приказ. Просто хочет от него лично все услышать. Ну что же, ему не сложно.

– У нас ничей. Это со стороны. Межуев на него внимание обратил. Считает перспективным, хочет застолбить для дальнейшей работы, пока его другие не перехватили.

– Межуев, Межуев… – недовольно проговорил Пархоменко. – И не откажешь. А мне что прикажешь делать? Зачем, вот, он мне? У меня люди по пятнадцать-двадцать лет работают. И заметь, работа у нас ненормированная, праздники – не праздники, ночь – не ночь, Новый год – не Новый год, люди жизнь на этой службе уже положили. А тут новенький, на ту же зарплату и на свободный режим посещения. Это что такое?

– О полставки же, вроде, речь шла, – возразил ему Воронцов.– Со свободным посещением. Межуев сказал, какую-то записку пусть он делает раз в две недели. По новейшим достижением науки и техники у нас и за рубежом.

– Ну и что? Полставки, по-твоему, это мало? Какой еще свободный режим посещения?

– Даже не знаю, что тебе сказать, – равнодушно ответил Воронцов поднимаясь. – Ну, если тебе эта записка не нужна, найди ему работу, которую он может делать вне этих стен. Завтра он придёт после обеда, вот и обсудишь с ним поле деятельности, – он протянул руку Пархоменко, они попрощались и Воронцов вышел из кабинета.

Межуев просил устроить Ивлева на работу, – думал Воронцов, – Ивлев устроен. Все, что он сказал передать о должностных обязанностях новичка, он Пархоменко передал. А дальше в работу чужого подразделения мне лучше не вмешиваться. Пусть тут все уже без него решают.

***

Вернувшись домой, застал одну маму. Она возилась на кухне. Галия ещё не пришла с работы. Перекусил и сел писать Мишке письмо с подробной инструкцией по переводу в Москву. Надеюсь, он оценит. Просил звонить, если соберётся приехать, чтобы мне планы свои подстроить под его приезд. Хорошо, что мама ключей ещё сделала, чувствую, будет Мишка у нас в квартире тусить первое время, пока в общагу не устроится.

Пошёл за машиной и забросил по пути письмо в почтовый ящик, благо, они на каждом шагу. Когда вернулся, уже и Галия дома была.

Достал и положил на стол свое удостоверение.

– Ой, это то самое? Получил? – спросила Галия, осторожно протягивая к нему руку, словно оно было ядовитой змеей, которая может метнуться и укусить.

– Да, оно.

Галия взяла в руки, медленно раскрыла.

Тут уже и мама, тоже ойкнув, к ней подскочила, принялись вместе смотреть.

– Надо, наверное, как-то отметить новую работу, – сказала мама через минуту, когда они с Галией вдоволь насмотрелись и наохались.– Да еще и такую!

– И верно, да как – нам же сейчас на машине ехать к Жариковым… – ответил я.

– Ну тогда, отметим, когда приедем обратно, – решила мать, – а Жариковым говорить будем?

– Наверное, пока не надо. Не до того им. Совсем другие хлопоты, – предложил я. – Да и у них сейчас свой праздник. Малыш родился. Не надо моей новостью такое событие принижать.

– Хорошо, подождем, пока Инна домой не вернется, – согласилась со мной Апполинария.

Я бы и потом не стал рассказывать – да что толку? Такая работа, такая корочка – не утаишь от близких родственников. Мама скажет Эльвире, кто-то из них обязательно скажет Инне или Петру, а те обидятся, что сам не рассказал.

Съездили с женой и мамой в Мытищи, отвезли Жариковым коляску. Заодно посмотрели, как они там справляются. У Инны Викторовны явно большой опыт по уходу за младенцами. У неё всё так ловко получалось, и за малышом присмотреть, и на стол накрыть. Пеленала она его, конечно, жестко. Как положено в СССР. Якобы, чтобы ножки кривые не были, когда вырастет. Но я не стал советовать от этого отказаться. Понял уже, что Инна Викторовна не тот человек, что будет от молодого пацана советы по младенцам с интересом выслушивать. Нечего впустую воздух сотрясать. Своего малыша так не будем пеленать, а этому придется потерпеть.