Пока Чёрный говорил, Желтый и Синий о чём-то перешептывались. Но Красный не обратил на это внимания. Он сжал кулаки, а на последних словах Чёрного и вовсе пошел к тому, явно готовый пересчитать собеседнику рёбра. Пришлось Синему хватать его за плечо. В самый последний момент успел. Потом посмотрел на Чёрного, заставляя того замолкнуть. И предложил:

– Раз уж мы ранее обсуждали наши подарки с точки зрения пользы, как насчёт подобного обсуждения того, что мне вручили? Фонарик вас, бойцов, ни на какие мысли не наводит?

– Наводит, – буркнул Чёрный. Он был обижен тем, что его прервали. – Из этого абсолютно логично следует, что предыдущие размышления на тему смены освещённости оказались правильны. Впрочем, на данном этапе это подтверждение довольно бессмысленно. Нужно лишь минимально проявить внимание, и заметить, что освещённость меняется, сможет и младенец.

Красный, тоже собиравшийся наговорить помешавшим ему товарищам по несчастью всякого неприятного, при этих словах Чёрного задумался. Какое-то время помолчал. А потом выдал:

– В детстве, помню, было что-то… такое. Вроде мы с братом так играли. Лимонным соком на бумаге писали, или водой. Тайные послания, всё такое. А чтоб тайну проявить, послания греть надо было, – он посерьёзнел, насупился. – Так вы об этом? Да ладно! Там же, в фонарике, фотоэлементы! Тепла от них – никакого! Не сработает!

– Тепло, конечно, не сработает, – кивнул Синий, крутя в пальцах фонарик – семигранный, с насечками по бокам. – Но сама идея… мне кажется, вполне вариант. Спасибо Желтому, что напомнил. Я к тому, что… У нас же столько карточек осталось от прошлых заданий! Если их как-то расположить по краям моего «подарка»… Хотя бы попытаться имеет смысл, я думаю.

Ну они и «попытались». И всё получилось. Не сразу – то есть, с первой-то карточкой как-то так совпало, что почти сразу высветилась пара «фигура – пятно». Цвета у них, правда, не совпадали, и это повторилось для всех кроме Чёрного. Но это как раз ладно. Беда в том, что с последующими карточками пришлось повозиться, а некоторые – покрутить, повставлять в насечки разными сторонами чтоб найти решение. Так что, к тому моменту как все последние пятна оказались тронуты в нужном порядке и в центре круга из кроватей поднялась металлическая колонна с цветными кнопками, замечание Чёрного о смене освещения во многом потеряло смысл. То есть, не заметить его к тому моменту мог только слепой.

Колонну Красный воспринял без энтузиазма. Пошел к ней, ворча:

– Да достали уже эти задания! Опять какой-то бред решать! Что, просто так нас выпустить нельзя?

Впрочем, пошел всё же впереди остальных. Да и «свою» кнопку нажал с такой уверенностью, будто точно знал, что дверь в результате откроется сразу же.

Хотя он, конечно, не знал. И, когда так и случилось, удивился настолько, что замысловато выматерился. Впрочем, улыбаясь в процессе – так по-детски искренне, как будто ему только что подарили перевязанную ленточкой личную вселенную. Шагнул вперёд… а потом побежал, как будто гонясь за смыслом жизни! Вкладываясь всем сердцем!

Потому что открытая им дверь вдруг начала закрываться. Непонятно, как он собирался этому помешать – втиснувшись между смыкающихся створок, что ли? Но Красный, естественно, ничего такого не успел. О поверхность только что захлопнувшейся двери он грохнулся пусть с кратчайшим, но опозданием. Рыча от бессильной ярости, замолотил по ней кулаками, внутренне замирая от ужаса при виде того, как даже контуры двери исчезают на фоне стены. Потом потерянно обернулся к прочим…

И зарычал снова, на сей раз в раздражении – потому что заметил, во-первых, ещё одну открытую дверь. На смежной стене, практически в самом углу. А во-вторых, смущённого Зелёного, всё ещё держащего ладонь над собственной кнопкой. Глаза его сузились от внезапного озарения.

– Прости. Я не сообразил, что твоя дверь от этого может закрыться, – покаянно сказал тем временем Зелёный, косвенно подтверждая посетившую Красного мысль.

Тот вдохнул. Выдохнул. Быстро – но всё же уже не бегом – пересёк комнату, вернувшись к колонне. Врезал по своей кнопке. Убедился, что «его» дверь снова открылась. После чего развернулся к Зелёному и заорал:

– Никогда так! Больше! Не делай! – Потом снова продышался и добавил уже тише и чуть виновато: – Нет, правда. Если не собираешься свести меня с ума, не делай, а? Ты не представляешь, что я пережил, пока не увидел твою дверь и не догадался, что произошло!

– Да нет, сейчас вполне представляю, – виновато улыбнулся Зелёный. – Потому и не обижаюсь. И ещё раз прошу прощения.

– Прощаю, – улыбнулся и Красный. – Без обид?

– Без, – согласился Зелёный.

Они пожали друг другу руки.

– А раз теперь всё хорошо, давайте сходим посмотрим, что там за дверью? – предложил после этого Синий.

– Давайте, – кивнул Красный. И даже вполне бодро зашагал вместе со всеми прежде, чем до него полностью дошел смысл предложения и он, чуть притормозив, уточнил: – А почему «посмотрим»-то? Сразу и пойдём!

– Так ночь лучше провести в знакомом месте. Темнеет же, – пояснил Белый, тыкая пальцем в потолок.

Последнее – это просто по привычке тыкать в небеса, говоря о светилах. За весь день они так и не поняли, откуда именно в комнате исходил свет. Даже сейчас, когда он уже заметно начал уходить, найти его источник так и не удалось.

Красный на жест не обратил внимания, а вот с утверждением заспорил:

– Ну темнеет, и что? Мы всё равно можем идти вперёд! У нас же есть мои очки, забыли, что ли? Готов спорить, я в них увижу дорогу даже в абсолютной темноте!

– Ты, может, и да, – не стал спорить Синий. – А вот мы не увидим. Моего фонарика всё же маловато для нормального освещения пути всем остальным. Не говоря уж о том, что мы запросто можем что-то важное пропустить. Ну или придётся идти ужасно медленно, оглядывая и освещая все возможные углы и поверхности, чтоб избежать подобного риска. Именно поэтому и не думаю, что это такая уж хорошая идея.

– Значит, пойдём медленно! – гнул своё Красный. – Зато пойдём! Хотя бы ещё один шаг к свободе успеем сегодня сделать! Оно же того стоит!

– Не уверен, – задумчиво не согласился Желтый. Постарался объяснить: – Ну смотри. День был длинный, все и сейчас уставшие. Если мы пойдём, то и правда медленно. Значит, много не пройдём прежде, чем устанем настолько, чтоб на ходу засыпать. И придётся проводить ночь в незнакомом, а потому возможно небезопасном, месте, да ещё и без какого-либо комфорта. Тут хоть кровати есть, а там, возможно, придётся спать на голом полу. Да ещё и по очереди, чтоб хоть кто-то часовым оставался.

– А я согласен с Белым, – подал голос Чёрный. – Ночевать в знакомом месте разумнее.

– Один за, четверо против, двое невысказавшихся погоды уже не делают, – подытожил Зелёный. – Демократия называется. Извини, Красный. Придётся тебе либо оставаться с нами, либо идти вперёд самому. Группе проще пока остаться тут.

– Остаться! Ох уж мне эта ваша… дерьмократия! – пробурчал огорчённый Красный. Впрочем, вполне мирно. Видимо, и сам понимал справедливость сказанного. Потом, оживившись, протолкался вперёд. – Тогда хоть дайте и правда просто посмотрю, что там, снаружи.

За дверью начинался коридор, во многом схожий с уже знакомой им комнатой. Поуже, естественно, а так – стены такие же, потолок такой же. Только пол чуть отличался, был не гладким, а выложеным шероховатыми на вид квадратными плитками шириной в шаг. Метров через двадцать коридор загибался. Впрочем, очень может быть, что это им казалось из-за того, как менялось освещение. В коридоре отчего-то темнело гораздо быстрее, чем внутри комнаты. Но даже в этом исчезающем свете Красный успел заметить, что на дальней стене, около «поворота», что-то нарисовано.

– Есть задание, – отметил он удовлетворённо, и попытался его разглядеть.

Но тут ничего не вышло. К тому времени в коридоре уже стало слишком сумрачно, чтобы воспользоваться приближающей функцией очков, а в ночном режиме она не работала. Красный высказался в том смысле, что мог бы быстро сбегать и рассмотреть следующее задание вблизи. Мол, как насчёт подумать сегодня о том, что собираемся делать завтра, а?