– Не, – охладил его пыл Желтый. – Не стоит. В смысле, идея как таковая, может, и логична. Но, чтоб от твоего «сбегаю посмотрю» был какой-то смысл, сбегать лучше не тебе, а Фиолетовому. Чтоб не на память значки запоминать, а зарисовать. Только сбегать он не успеет. Помнишь, сколько мы в прошлый раз Чёрного уговаривали «фломастер» одолжить? За это время десять раз стемнеет.

– А свой фонарик для «в темноте сбегать» я вам точно не дам, – предвосхитив мысль Красного, заметил Синий. – Пока не закончим кровати вместе сдвигать, точно нет. Ещё пара минут, и это будет единственный доступный группе источник света. Передвинуть все кровати за столь короткое время мы точно не успеем, а делать это в полнейшей темноте, согласись, довольно травмоопасная идея.

– Не понимаю, зачем их вообще двигать, – пожал плечами Красный, всё же уходя обратно в комнату вместе со всеми. – Они вроде нормально стоят.

– Мы пока шли и смотрели, я перекинулся парой слов с остальными, – пояснил Синий. – Меня просто беспокоила мысль что, если кому-то ночью потребуется встать… Впишемся мы в эту колонну с кнопками только так. А чёрт её знает, вдруг она обратно под пол уйдёт от сотрясения? Или просто дверь твою закроет, а ты с ума от огорчения утром сойдёшь прежде, чем сообразишь снова открыть её? – Красный передёрнулся. – Ну и, если сдвинуть все кровати вместе, часть одеял мы сможем скатать и использовать как подушки, укрываясь всего несколькими оставшимися. Всё чуток удобнее, чем как есть, – заключил он. – Что скажешь?

– Скажу, что очень не хочу проверять твою идею насчёт колонны, – пробурчал Красный, упираясь вместе с Фиолетовым в одну из кроватей. – Ну, потащили?

Как и предполагал Синий, до наступления темноты они не управились. Правда, и наставшая тьма не оказалась беспросветной. Скорее уж как ясная, но безлунная ночь где-то далеко от больших городов. То есть темно, но не глаз выколи. Но с фонариком Синего составить кровати в какую-то общую конфигурацию и правда получилось быстрее. Да и настроение он создавал… хорошее.

– Как походный костёр, – вздохнул Фиолетовый, устало присаживаясь на один из краешков общей большой кровати.

– Какой он «походный», – тоже вздохнул Красный. – Пошли бы дальше прямо сегодня – вот тогда да, был бы «походный». А как есть… скорее «домашний».

– Как в камине, – фыркнул Желтый. Потом спросил у Красного: – То есть ты всё же жалеешь, что мы не пошли? Но мы и правда едва ли успели бы много…

– Сейчас я больше жалею, что не отобрал у Чёрного фломастер, у Белого – лист «бумаги», и не рванул записать то задание, – признался Красный. – С остальным-то вы, по зрелом размышлении, правы. А вот это… Возможность обдумать наперёд наш следующий шаг…

– Ну сбегай, если душа просит, – пожал плечами Желтый. – Только я б не стал. Потому что смысла нет. Даже если мы разберём, что от нас требуют, прямо сейчас, действовать-то всё равно придётся не раньше чем завтра. А кто его знает, останется ли задание таким же или изменится за ночь?

– Изменится? Ну ты и горазд всякую депрессивную муть придумывать! – вздрогнул Красный.

– Чем она депрессивная? – Желтый только плечами пожал. – Она логичная. Ну согласись, те, кто нашли способ как-то сначала создать, а потом в нужном порядке загасить несколько сотен цветных пятен на стенах этой комнаты вполне могут такое устроить. Другое дело что неприятно знать, что задания могут быть непостоянны. Но нам ведь и не важно, насколько они постоянны в целом! Важно только, чтоб правила не менялись прямо в процессе выполнения, так? Ну вот… с этой стороны как раз и получается, хорошо, что ты ничего записать не успел!

Красный только головой покачал. Потом снова вздрогнул всем телом. Но уже не от мыслей, вызыванных словами Желтого, а потому, что пришедший со стороны душевой загородки Синий положил ему на плечо мокрую и от того холодную ладонь со словами: «Иди мойся, твоя очередь.» Не особо приятное ощущение вышло.

– Ёжик, ты б, блин, сушился! Главное, есть же чем! – ругнулся он. Но мыться пошел.

Душевая зона оказалась предметом споров не меньшим, чем ранее «подарки». Как только они закончили передвигать кровати, в одном из более удалённых от проявившейся двери углов неуловимым образом поменялась конфигурация стен, создав огороженное тонкими металлическими поверхностями пространство. Там был «душ» с непривычной им системой подачи воды и сложной конструкцией, обдувающей «выкупавшегося» обжигающе горячим воздухом – то есть, действительно как будто сушилка для рук, только размеров таких, чтоб «хватило» на всё тело. И эта зона слабо светилась в процессе использования.

В общем, комфорт и крастота! Поэтому, собственно, о ней и заспорили. Для некоторых членов группы совпадение показалось черзмерным. Появление что душевой зоны, что туалетой – обозначенной согнувшейся пополам во вполне недвусмысленном танце фигуркой и, кстати, в углу, противоположном нынешнему душевому – пришлись как нельзя кстати. Второе (а хронологически первое) событие почти до секунды совпало с тем, как Белый, вцепившись в самый важный орган и пританцовывая на месте от переживаемых неудобств, возгласил: «Нет, нас явно даже крысками подопытными не считают. Крыскам хоть стружки, в которые писать можно, набрасывают.» Первое – с окончанием передвижения кроватей. Стоило ли удивляться, что Белый, Фиолетовый, и Красный поверили – за ними наблюдают?

Тем не менее, не всем эта мысль показалась логичной. Синий и Чёрный, например, истово верили что замеченные их товарищами «совпадения» – всего лишь следствие некоей механической программы, запускающейся по достижении группой некоторых целей. Так, появление туалетной зоны они объясняли тем, что к этому моменту группа получила довольно большое количество фляг с водой. «Имея о нас некоторые минимальные физиологические данные и наложив на них объём переданной нам жидкости, должно было быть несложно угадать, когда нам потребуется восстановить баланс», по словам Чёрного. Передвижение же кроватей в более удобную группе конфигурацию, утверждали они, послужило причиной появления душевой, так как свидетельствовало о намерении группы устроиться на ночь.

С этими воззрениями спорили Зелёный и Желтый, увереные, что на самом деле их согрупники всё как-то слишком усложняют. При чём тут наблюдения, вздыхали они. При чём тут какая-то механика? Не связанные с решением заданий но важные для комфорта пленников события могли и, по логике, должны были просто-напросто запрограммировать. Прошло два-три часа с момента пробуждения в плену – получай еду за простейшие действия. Прошел ещё час-другой – поставь в приоритет воду, им ведь теперь её не хватает. Ещё час – и выпитую ранее воду пора сливать. Шаг за шагом, шаг за шагом.

В общем, группе действительно нашлось о чём поговорить за ужином и после него. Правда, в процессе споров никто никого так и не убедил. Все стояли на своём бескомпромиссно. С другой стороны, чтобы спорить и соглашаться нужны силы. Стоять же на своём, не слушая аргументов, гораздо менее затратно. А группа, как бы ни бравировали её члены собственными упорством и устремлённостью, действительно крепко устала за день.

Поэтому со временем споры среди собравшихся в круг на общей кровати согрупников замолкли сами собой. Полностью же в них поставил точку Чёрный, задумчиво сказавший Зелёному:

– Мне, конечно, неприятно это признавать. Но вы были правы. Тогда, в начале. Мы не то, что до сих пор не знаем, кто нас тут запер. Мы даже решить, как именно они нас обеспечивают нужными благами, не можем. И тем не менее, выход из этой комнаты уже нашли. А, если завтра наши пленители не совсем поменяют то, как они с нами взаимодействуют… то, может, и вовсе выберемся. Это радует.

– Радует, – улыбнулся Зелёный. – Но я б не рассчитывал, что всё так удачно сложится. В смысле, что мы так уж быстро выход найдём. Подозреваю, в начале даются простейшие задания, а дальше, конечно, будет сложнее. – Помолчал, подумал, и добавил: – Но я польщён тем, что вы решили согласиться с одним из моих ранних предположений.