– Ромо Стикс, – сказал Гомес.

– Это что, его так зовут?

– Да.

– Судя по всему, у этого типа странная привычка рассовывать свои копии по всему дому, когда они не заменяют его на всяких малозначительных шоу, – пояснил Ганс Ганнер. – Судя по этим жутким чучелам, не слишком симпатичный молодой человек.

Ганс принимал Джейка и Гомеса в гостиной арендованного им дома, в секторе Беверли-Хиллз. Косые лучи утреннего солнца, проникавшие через высокие, большие окна, освещали одиннадцать Ромо Стиксов, сидевших и лежавших во всех углах обширной комнаты с декорированным деревянными балками потолком. Все эти Стиксы были щуплыми юнцами с белесыми волосами. Каждый из них щеголял костюмом в обтяжку из какого-то блестящего материала. Все они были сейчас дезактивированы.

– А как насчет того, – предложил Джейк, – чтобы перво-наперво объяснить нам, почему вы не можете доверить расследование убийства Уинтергилда ребятам из МАКН?

Ганс, по-братски деливший диван с двумя дремлющими Ромо Стиксами, глубоко вздохнул.

– Как и любой способный, преданный своему делу человек, Уинтергилд имел много врагов, врагов в собственной организации, – объяснил он. – Теперь руководителем оперативной работы назначили Фредерика Гринбурра, а Фредди, как это ни печально, не слишком-то любил беднягу Курта. Конечно же, он заверил меня, что убийство будет раскрыто, убийца не избегнет справедливой кары и все такое. Но как-то не очень верится.

– Но ведь они просто не могут позволить себе оставить такое дело нераскрытым, – заметил Джейк. – Это поставит их в дурацкое положение.

– Si, тогда ребята, связанные с тэком, решат, что они могут спокойно и без помех гробить любых федеральных агентов.

Ганс задумчиво потер скулу.

– У меня ощущение, что здесь что-то нечисто, все это – нечто вроде ширмы, для отвода глаз.

– А что может скрываться за этой ширмой?

– Именно чтобы узнать это, мистер Кардиган, я и плачу агентству «Космос» такой огромный гонорар.

Он взглянул на потолок, слегка прищурив левый глаз, словно прицеливаясь.

– Понимаете, потолочные балки в этой комнате – голограммы. Вам не кажется, что та, которая прямо над роялем, время от времени слегка мутнеет?

Гомес посмотрел вверх.

– Да, точно.

– А над чем работал Уинтергилд, – спросил Джейк, – в последние дни перед смертью?

Ганс продолжал недовольно взирать на мерцающую балку.

– Принимая во внимание непомерно высокую арендную плату, которую с меня содрали за этот дом, можно было бы ожидать, что он находится в полном порядке, – пожаловался он. – Так что вы спросили, мистер Кардиган?

– Занимался ли Уинтергилд каким-либо конкретным расследованием?

– Да, наверняка. Однако мы с ним мало говорили о работе, хотя первоначально встретились именно на основе общего желания вырвать с корнем эту заразу – тэк. – Ганс снова вздохнул. – Теперь я очень жалею, что не расспрашивал его побольше. Возможно, тогда я мог бы догадаться, что стало причиной его смерти.

– Но хоть что-нибудь вы можете вспомнить? – спросил Гомес.

– Последние дни он вел себя очень беспокойно. Скорее всего начинал догадываться о чем-то очень важном. В таких случаях, – объяснил Ганс, – Курт всегда становился нервным и возбужденным. Бедный Курт, в нем было так много мальчишеского.

Джейк перевел взгляд на голографическую листву внутреннего сада.

– А не упоминал ли он какие-нибудь имена, не говорил ли о людях, связанных с его расследованием?

– По правде говоря, я не могу...

Ганс выпрямился так резко, что ушиб локоть об одного из Ромо Стиксов.

– Подождите, подождите. Он спрашивал меня, не слыхал ли я чего-нибудь про Гордона Честертона.

– Про доктора Гордона Честертона? – Теперь Джейк снова смотрел на своего клиента. – Он был когда-то известным необиологом, работал в Юкалтехе, но уже пять или шесть лет как попал в Холодильник.

– Я слышал о Честертоне только то, что он прежде работал над каким-то правительственным проектом, – сказал Ганс. – Ну и конечно, что он убил свою жену – об этом тогда кричали все газеты.

– Почему Уинтергилд им заинтересовался?

– Это было как-то связано с делом, которое он расследовал. Там всплыло имя Честертона. Очень жаль, но больше я не могу ничего вспомнить.

– А как насчет его информаторов? – спросил Гомес.

– Вы не забывайте, что в это время я был очень занят своей собственной ооновской работой.

Ганс снова хмуро посмотрел на мерцающую балку.

– У меня тогда сложилось впечатление, что Курт с нетерпением ждет встречи с каким-то человеком, который должен дать ему важную информацию.

– И эта встреча состоялась?

– Нет, тут ворвалась эта ужасная баба и...

Он умолк, не закончив фразы, и зачем-то потер рукою лоб.

– Может быть, – снова спросил Джейк, – вы можете сообщить нам имя хотя бы одного из информаторов покойного Уинтергилда?

Ганс нахмурился еще сильнее.

– Как-то в разговоре проскочило одно такое имя, точнее – не имя, а кличка. Ведь не может же Сабвей быть настоящей фамилией?

– Бинго![4] – послышалось из угла, где сидел Гомес.

Ганс недоуменно повернулся к нему.

– Вы что, слышали такое имя?

– Сабвей, – ответил вместо друга Джейк, – это парень, торгующий информацией. Обычно он ошивается где-нибудь на задворках сектора Скид-роу.

– Вы сами когда-нибудь имели с ним дело?

– Нет, так как по совместительству он – сутенер. Я предпочитаю таких не использовать.

– Но вы можете все-таки найти его и допросить?

– Конечно, – кивнул Джейк. – Конечно же, я обязательно с ним побеседую.

– А как насчет тэк-лордов? – спросил Гомес. – Были какие-нибудь новые угрозы с их стороны?

– При нашем роде занятий, – ответил Ганс, – от них всегда исходит потенциальная опасность. Но я почти уверен, что Курт не слыхал ни о каких новых планах отомстить ему. И в частности – ни о каком планируемом возмездии за уничтожение картеля Хокори, если вы интересуетесь именно этим.

Несколько секунд Джейк молчал.

– А почему вы выбрали для такой работы агентство «Космос»?

– Потому что там работаете вы.

– Значит, вам был нужен именно я. Почему?

– Курт ненавидел вас; вы, несомненно, знали об этом, – ответил Ганс. – Однако он пришел к выводу, что, несмотря на срок в Холодильнике, вы – предельно честный человек и первоклассный оперативник. Поэтому мне показалось логичным поручить именно вам задачу узнать, кто убил беднягу Курта и почему.

– Так вот оно что получается, – ухмыльнулся Джейк. – Меня рекомендовал сам Уинтергилд. – Он встал. – О'кей, попробуем. Вы можете сказать еще что-нибудь?

– Боюсь, нет.

Ганс тоже встал и хмуро оглядел развалившихся на диване андроидов.

– Надо попробовать договориться, чтобы весь этот кукольный театр перетащили пока куда-нибудь в подвал. Как так его зовут?

– Ромо Стикс, – ответил Гомес.

Хромированный официант протянул указательный палец к стакану Гомеса; из пальца хлынула холодная струя пива.

– Обед вы можете заказать, как только пожелаете, джентльмены, – сказал он, прежде чем уйти. – Чувствуйте себя как дома.

Джейк с Гомесом сидели на третьем этаже галереи «У Текно», нового ресторана, расположенного в секторе Вествуд. Сочетание хромированных металлических лесенок, схожих на вид с корабельными трапами, с полом, потолком и стенами из разноцветного матового пластигласа показалось, видимо, удачным какому-то дизайнеру. Клиентов в заведении было негусто – на их этаже не больше десятка.

– Эта забегаловка не успела еще набрать клиентуру, – заметил Гомес, отхлебнув пива. – Вчера вечером я приводил сюда свою нынешнюю жену, и еда оказалась просто потрясной. Их шеф-повар парижского производства.

– Да, французские роботы – самые лучшие повара.

Джейк пил минералку.

– Когда наш уважаемый клиент упомянул доктора Честертона, ты сделал стойку, заметную лишь человеку с таким тренированным глазом, как мой. Ты что, знал этого мужика, amigo?