Следующим выскочил Джейк – изящный прыжок, как с вышки на пляже: в воду вошел аккуратно, только чуть ее вспенив.

Спустившись до высоты бреющего полета, Гомес отдал аэрокару указание:

– Бей из парализаторов каждого, кто высунется из этой халупы.

– Будь спокоен.

Едва не цепляясь за гребни волн, аэрокар завис над местом, где ушел под воду Джейк.

– Бинго, – известил речевой аппарат. – Один готов.

– Bueno[21].

Гомес тронул клавишу приборной панели, и в брюхе аэрокара распахнулся люк.

– Джейк, мне не хотелось мешать твоим водным процедурам, но если тебе вдруг надоело бултыхаться, можешь лезть сюда! – крикнул он вниз, в темную воду.

Голова Джейка появилась среди волн. Он немного поморгал, сплюнул воду и ухмыльнулся.

– Вернулся, что ли?

– Как видишь, amigo.

Гомес тронул другую клавишу, и вниз упала лестница.

От днища аэрокара до воды было футов пять.

По раскачивающейся веревочной лестнице Джейк вскарабкался внутрь машины. Насквозь промокший, он пересек салон и обессиленно рухнул в кресло.

– Спасибо, Сид.

– Por nada[22]. Заходите еще, всегда будем рады.

Гомес велел аэрокару подняться и лететь обратно.

– Как главный тюремщик? Был дома?

– Был, но теперь нет. Его зашибло одним из осколков. – Вытащив насквозь мокрый носовой платок, Джейк осторожно промокнул глубокую кровоточащую царапину на щеке. – Я вовремя упал на пол, а то и меня бы изрезало в полоску. С этими грубыми ребятами, которые ломанулись в окно, все было тип-топ, но потом...

– Я заметил одного, который с твоей помощью выполнил фигурный прыжок в воду.

– Вот-вот, и второго я тоже уложил. Но тут появились еще пятеро, прошли, видимо, через парадный вход.

– Самое время мотать удочки.

– Точно так и я подумал.

– А успел Нивенхауз что-нибудь рассказать тебе до появления гостей?

– Да, и теперь нам лучше всего двинуть в направлении сектора Палм-Спрингс.

– В какую его часть – в Похабный Голливуд?

– Да, – ответил Джейк. – Именно туда нам и надо.

– Один из колоритнейших районов Большого Лос-Анджелеса, – заметил его напарник.

И снова Гомес вел аэрокар сквозь ночь, но теперь – в глубь материка.

– Как дела у Кейт?

– Без улучшения.

К этому времени Джейк успел снять с себя мокрые куртку, рубашку и брюки. Все это хозяйство он разложил сушиться на полу, около вентиляционной решетки. Сам он сидел на корточках тут же и тоже сох.

– Зато у Дэна все в порядке. Не заразился, но из больницы все равно не выпускают.

Гомес понимающе кивнул.

– Бэском пересказал мне коротенько, что ты узнал про Честертона. Так что, этот начальничек и вправду организовал ему увольнительную из Холодильника?

– Да, Честертона передали Фрэнку Хольцу.

– А-а, этому самому порнопродюсеру. Я всегда подозревал, что Фрэнк связан с тэк-гопой.

– Нивенхауз был почти уверен, что здесь замешан картель Хокори. Честертона умыкнули еще до смерти Сонни.

– Создается впечатление, amigo, – сказал Гомес, – что картель Хокори процветает по-прежнему. Судя по тому, что я успел подслушать в «Казино», Тора Хокори пытается прибрать к своим ручкам всех конкурентов.

– Ты имеешь в виду покойную Тору Хокори?

– Уважаемая леди так и не покинула пределы мира сего, во всяком Случае, так считают семеро вполне трезвых и здравомыслящих тэк-лордов.

Гомес рассказал партнеру о своей прогулке в летучий игорный дом и обо всем, что удалось там узнать.

– Тогда нет ни малейших сомнений, что за чумой стоят тэк-лорды, – подытожил его слова Джейк.

– Si, и это, в основе своей, обыкновенный шантаж. Отстаньте от нас, или мы сотрем с лица Земли несколько городов, начиная с Фриско.

– А как насчет вакцины?

– Нас прервали до того, как удалось что-нибудь толком узнать. Однако, судя по всему, именно вакцину они и собираются продавать.

Джейк потыкал пальцем в лежащие на полу брюки.

– Считай, высохли.

Придя к такому глубокомысленному выводу, он начал их натягивать.

– А как ты поступил со своими спасительницами?

– Отослал всю троицу к одному своему дружку, который содержит спортивный комплекс в секторе Сан-Педро. Он не очень-то придирчив, когда дело касается родословной андроида.

– А Натали Дент?

– Не сумев придумать, куда бы отправить эту красотку, просто смылся от нее, как только мы оказались в Большом Лос-Анджелесе.

Теперь Джейк надел и рубашку.

– Необходимо поторопиться. Если мы не найдем Честертона достаточно быстро, Кейт вряд ли можно будет помочь.

– Найдем.

– А если она умрет... – Джейк не закончил фразу. – Черт, мне даже самому непонятно, как я к ней отношусь. Словно после этого долбаного Холодильника я вернулся совсем в другой мир. Все изменилось, ну совершенно все. Оказалось, что Кейт меня не любит, что она помогла засадить меня в тюрьму.

– А может, Джейк, мир не так уж сильно изменился, пока тебя не было? Может, ты просто начал видеть его малость отчетливее?

Теперь настала очередь куртки.

– Сид, но ведь я обязан был увидеть, что происходит, еще до того, как они начали шить мне дело.

– А ты не увидел, и хватит об этом, – остановил его Гомес. – Только не забывай, что я остался прежним. Неприступная твердыня посреди всеобщего смятения, маяк, все так же указывающий путь посреди бурь моря житейского, желанное прибежище для души и тела, манящее к себе в темной, непроглядной...

– А ко всему – и высочайший образчик скромности. – Почти против воли Джейк улыбнулся. – О'кей, кончаю плакаться тебе в жилетку.

– А вот и блистательная цель нашей ночной прогулки! – объявил Гомес.

Похабный Голливуд занимал семь кварталов в самой южной части сектора Палм-Спрингс. Семь кварталов, полностью посвятивших себя производству и распространению порнографии и родственных ей жанров искусства. От блеска вывесок и афиш сперва хотелось зажмуриться. Джейк с Гомесом, уже пешком, прошли под огромной сверкающей аркой, извещавшей пришельца: «ПОХАБНЫЙ ГОЛЛИВУД. ПОРНОСТОЛИЦА МИРА!», и двинулись по начинавшейся здесь главной улице района.

Со всех сторон манили, подмигивали светящиеся вывески – «КРУТЫЕ ФИЛЬМЫ ЛИМИТЕД»; «БРАТЬЯ ПОЦ, КНИГИ»; «ПОРНОГРАВЮРЫ ДЛЯ КОЛЛЕКЦИОНЕРОВ»; "ПОРНОМАГАЗИН «ПЭНСИ» – ВСЕ ДЛЯ ГЕЕВ; «ПОРНОСУПЕРМАРКЕТ „СЕКСИ ЛЕКСИ“ – ПЯТЬ ЭТАЖЕЙ ПОХАБЕЛИ»; «ФОНОСЕКСОВЫЙ САЛОН – ПРИХОДИ К ВАМ И ПОГОВОРИ НЕ СТЕСНЯЯСЬ»; «ПОРНООБЕДЫ».

– Обед – это то, что нам надо.

Проскользнув между зеваками, Гомес нырнул в дверь.

Внутри заведение было стилизовано под вагон-ресторан середины двадцатого века. Длинное, узкое помещение со стойкой вдоль одной стены и кабинками вдоль противоположной. Почти во всех кабинах сидели посетители.

Гомес подошел к стойке.

– Когда-то я знал очаровательную юную леди, работавшую здесь, в Похабном Голливуде, – сказал он Джейку, примостившись на краешке табуретки и внимательно оглядывая зал. – Очень хорошенькая девчонка с каштановыми волосами по имени Тина. К сожалению, она снималась в фильмах Фрэнка Хольца. Если удастся найти ее, возможно, мы получим совет, как без лишнего шороха связаться с этим типом.

– Она бывает здесь?

– Раньше бывала.

Через две табуретки от них сидела толстая женщина в заношенном платье, с одутловатым лицом и лохмами ярко-морковного цвета. Уперев локти в стойку, она обеими ладонями сжимала кружку эрзац-кофе.

– Кого вы ищете?

Гомес продолжал осматривать помещение.

– Так, знакомую.

Толстая женщина встала и пригладила ладонью волосы.

– Господи Боже, да это же ты, верно ведь? – Протянув руку, она схватила его за рукав. – Гомес, ну как ты живешь?

– Madre...[23] Это ты, Тина?