– Ясненько. Поправь меня, если я ошибаюсь, но это, видимо, значит, что ты просто не сумел вовремя сообразить, над кем именно издеваются в этом купе. В противном случае ты не останавливаясь прошел бы мимо, насвистывая одну из этих дурацких песенок, которые ты почему-то так...

– Нэт, я буквально в доли секунды узнал твой незабываемый голос.

В кармане пиджака бандита оказалась электрошоковая дубинка, а к массивной голени был пристегнут столь же внушительный электронож.

– Однако я еще с материнским молоком впитал стремление помогать тем, кто нуждается в моей помощи. Поэтому я, презирая опасность, мгновенно бросился в битву, чтобы помочь тебе, даже несмотря на то, что мы с тобой далеко не всегда находились в самых лучших...

– Мгновенно бросился? Господи, да ты топтался и топтался в коридоре. Ты чуть не целый час чего-то там бормотал, с прямо-таки непристойной убедительностью изображая из себя какого-то гомика.

– Андроиды не бывают гомиками. И не час, а какие-то две-три минуты. – Гомес встал, нагнулся и ухватил бесчувственного, как куль, бандита под мышки. – Представление было великолепно задумано и столь же великолепно исполнено. В результате я смог уложить этого громилу без малейшего кровопролития.

– Вообще-то, если разобраться, ты и вправду вполне чисто и профессионально спас меня от этого бугая.

Открыв шкаф, Гомес с трудом запихнул туда бандита, а затем, с не меньшим трудом, закрыл дверцу.

– Ты свалил его прямо на мой чемодан, – пожаловалась Натали.

– Да он ничего не почувствует, будет в полной отключке еще часов двенадцать, а к тому...

– Не хотелось бы брюзжать по всякому поводу, но мне совсем не нравится, что этот хулиган будет лежать на моем чемодане всю дорогу до самого Токио. Он его в лепешку раздавит.

Горестно вздохнув и что-то пробормотав по-испански, Гомес открыл шкаф, вытащил из-под бандита маленький бежевый чемодан, затолкал бесчувственное тело поглубже и снова закрыл дверцу.

– Гомес, я довольно прилично знаю испанский.

– Muy bien.

Улыбнувшись, Гомес сел рядом с ней.

– Ты, кажется, не понял, почему я это сказала. Я предпочла бы больше не слышать, как ты потихоньку называешь меня потаскухой, кошкой драной и прочими не более лестными словами каждый раз, когда тебе вздумается вдруг разозлиться из-за какого-нибудь пустяка.

Теперь улыбка Гомеса стала просто ангельской.

– У меня есть еще одно врожденное качество – умение быть вежливым и сердечным с дамами при всех условиях. Даже тогда, когда они не способны расщедриться и на такой пустячок, как простое «спасибо».

– Я уже говорила тебе спасибо.

– Я как-то не расслышал.

– Если бы ты поменьше свистел и говорил сам с собой, возможно, ты бы лучше воспринимал происходящее вокруг. – Натали пригладила свою рыжую шевелюру. – А на тебя самого в поезде не было никаких наездов?

– Пока Бог миловал.

– Как знать, не ты ли следующий в списке.

– Что ж, будем держать ухо востро. Возможно; у него есть напарнички, – сказал Гомес. – Но только зачем ты ему потребовалась?

– Каким-то образом они узнали, зачем я еду в Токио.

– А зачем ты едешь в Токио?

– Знаешь, прекрати эти дурацкие игры. Они мне еще по пути в «Казино» вот как надоели. – Энергичным жестом Натали показала Гомесу, как именно ей надоели его дурацкие игры. – Ты ведь знаешь, какой я пронырливый репортер, так что мог бы догадаться, что я тоже – совершенно самостоятельно – узнала про доктора Хияку.

– А, конечно, доктор Хияку. – Гомес в жизни своей не слыхал ни про какого доктора Хияку. – Так ты тоже разрабатываешь этот вариант?

– Я и раньше знала, что Хияку – один из виднейших необиологов Японии, а также бывший ученик доктора Честертона. Знала я и то, что Хияку исчез несколько месяцев тому назад. Но я не понимала значения этих фактов, пока мне не стало известно, что почти в то же самое время из Холодильника исчез доктор Честертон.

– Так ты знаешь и про исчезновение Честертона?

– Слушай, Гомес, ты что, и вправду считаешь, что высшие премии по журналистике дают полным идиотам?

– Да пожалуй, нет, – согласился с ней Гомес. – Так, значит, ты, Нэт, предлагаешь, чтобы мы снова сотрудничали – объединили свои усилия в поисках пропавшего Хияку?

– А почему бы нет? По большому счету это – самое разумное. В «Казино» мы работали достаточно согласованно, без трений. Только не старайся, пожалуйста, вновь потерять меня, как ты это сделал в Лос-Анджелесе. У меня оставалось к тебе довольно много вопросов.

– Дорогая моя, – не моргнув глазом соврал Гомес. – Я ни на шаг не отойду от тебя все время нашего пребывания в Токио.

– Этот вопрос, инспектор, можно урегулировать двумя способами – по-хорошему и по-плохому.

– Вам просто нечем угрожать мне, мистер Кардиган.

– Не скажите. – Джейк ухмыльнулся. – Здесь вы серьезно ошибаетесь. Потому, возможно, что не успели подробно побеседовать с Итоко.

– Вы хотите сказать, что...

– Я хочу сказать, что агентство «Космос» весьма влиятельно, и я использую это влияние, если у меня не будет другого выхода.

– Возможно, в Южной Калифорнии оно и имеет какой-то вес, но я могу заверить вас, что...

– Мы можем сидеть здесь сколько угодно, – сказал Джейк, – обмениваясь оскорблениями и угрозами. Но если вы позвоните вместо этого главе детективного агентства «Сенуку», это сбережет уйму времени. Он расскажет вам про все ниточки, за которые пришлось дернуть прежде, чем я сюда отправился, про все лапы, в которые мы сунули, про все...

– Это что, обычный ваш образ действий? Совершаете сомнительные сделки за кулисами?

– Да, если по-другому не получается. А мой шеф, Бэском, вообще всегда так работает. Говорит, что это значительно эффективнее.

Хачимицу уронил паспорт Джейка на красный стол.

– Норман Итоко не рассказывал мне ничего насчет дела, которое привело вас в Киото. Что вы собираетесь расследовать?

– Я надеюсь найти доктора Гордона Честертона.

– «Надеюсь» – несколько неожиданное слово для такого старого и опытного сыщика.

– Вы, конечно, слышали про чуму, поразившую Сан-Франциско, – сказал Джейк. – Моя бывшая жена стала одной из ее жертв. Думаю, это дает мне личный мотив, в дополнение к служебному долгу.

– Вы считаете, что Честертон в Киото?

– Несколько месяцев назад его тайно вывезли из Холодильника. Вполне возможно, что далее он был переправлен сюда. Все так же в состоянии анабиоза. Предполагаемый адрес – складской комплекс «Араши».

Инспектор нахмурился.

– Мы давно подозревали связь между «Араши» и несколькими из крупнейших азиатских тэк-картелей, но не могли ничего доказать.

– А как насчет Торы Хокори?

На этот раз инспектор помедлил, прежде чем ответить.

– Тигрица. – Он помолчал еще секунду. – Считается, что она умерла.

– Мне в это не верится.

– Мне тоже.

– Может она быть в Киото?

– Ходили самые разные слухи, – сказал японец, – о местоположении ее штаба. Упоминался и наш город. Но ничего достоверного на этот счет мы не имеем. Вы подозреваете, что доктор Честертон работает на нее?

– Скорее всего похищение Честертона из тюрьмы устроил Сонни Хокори. Й предпринял он это для того, чтобы организовать производство синтетического вируса чумы. Видимо, после смерти Сонни операцию продолжила Тора.

– Вы ведь лично причастны к его смерти, верно?

– Не совсем, но произошло это на моих глазах. Вполне возможно, Тора включила меня в список виновных.

Инспектор задумался.

– Ведь эта искусственная чума – террористический акт, предпринятый с определенной целью.

Джейк кивнул.

– Пока еще не выдвинуто никаких требований, но тэк-лорды не дадут лекарства, пока все страны мира не прекратят свою борьбу с тэком, – сказал он. – Они заразят чумой и другие города, по всему земному шару, и так – пока не получат требуемого.

– Их надо остановить.

– Конечно же, над этим, работаю не я один, – сказал Джейк. – Но я хочу попытаться лично найти Честертона и вакцину.