Затем наступило затишье. Силы практически ее не трогали, лишь напоминали о своем присутствии. Свет внезапно включался или выключался, книга слетала с полки, огонь на плите затухал, стул отодвигался, а окно снова закрывалось, когда Диана его распахивала. Она поймала себя на мысли, что даже, если бы знала, что ей грозит опасность в этом доме, все равно бы не отступила – все равно бы нашла его и стала в нем жить. Сначала ее манила неизвестность, а теперь – опасность. Однако затишье длилось недолго. Новая волна жестокости навалилась накрыла Диану. Раз за разом сила становилась настойчивее, резче. Чем упорнее становилась сила, тем любопытнее становилось Диане, временами забывая про свой страх. «Что дальше? До чего это доведет?» Ее словно охватил азарт, она с интересом и даже с наслаждением ждала, что будет дальше. О страхе она решила не думать, как будто научившись им управлять. Ее лишь волновало, что будет дальше, к чему все приведет. Именно в это период она впервые почувствовала его присутствие – присутствие человека.

Как-то утром Диана встала с кровати, чтобы снова столкнуться со своими теперь уже ежедневными трудностями. Еле добралась до кухни, и тут сила подхватила ее и принесла в зал, в котором находилась та самая лестница из сна. Сила пригвоздила ее к стене, расправила ее руки на выцветших желтых обоях, затем согнула в локтях, подняв одну руку вверх, другую опустив вниз, согнула ноги в коленях и прижала их к стене набок одну за другой; и в этой неестественной позе сила стала медленно крутить Диану по часовой стрелке. Впервые Диана заплакала. Азарт куда-то делся, осталась только лишь усталость, и усталость полилась из ее глаз. Вдруг резко она оказалась у потолка, ровная как струна. Еще миг, и она стремительно проскользила вниз. Когда она была на расстоянии метра от пола, сила отпустила ее. Диана медленно встала, не стала отряхиваться от пыли, простояла с несколько минут неподвижно в ожидании новой атаки, но атаки не случилось, и она хотела было уже уйти, резко повернулась к окну. В окне никого не было, но ее не покидало ощущение, словно кто-то наблюдал за ней из сада через покрытое пылью стекло.

Впервые с того момента, как это началось, ее выпустили из дома. Она проходила мимо двери, и заметила, что дверь была открыта. Диана без раздумий вышла и направилась к креслу перед домом. Как же свеж был воздух! Он казался ей таким чистым, что мог бы за считанные минуты прогнать всю пыль, которая засела в ее легких за долгие недели заточения в доме. Из леса не доносилось ни звука. Солнце садилось, и деревья уже находились в тени.

«Сейчас бы я хотела уйти, – говорила сама себе Диана в своей голове, провожая вечернее Солнце, которое она уже не видела за верхушками деревьев, – но даже, если бы могла, я бы все равно вернулась или вообще бы не ушла. Я не могу уйти – я должна узнать, кто он. К тому же я точно знаю, что он меня все равно найдет – выследит. Одиннадцать лет назад, восемь лет назад, один раз в этом году – каждый раз он был рядом – и теперь он наконец нашел меня. Это все были предупреждения о том, что он где-то рядом. И последний сон, четвертый, был знаком его очередного приближения – его триумф. Долго же он меня искал, пока я сама его не нашла. Кто кого нашел?»

Лишь ее спальня на втором этаже, ванная, прилегающая к ней, и небольшая кухня на первом этаже были приведены Дианой в относительный порядок, остальная часть дома оставалась в нетронутом состоянии. Ее крестный последние годы своей жизни доживал в пансионате для пожилых, а до этого, когда еще жил в доме точно так же, как Диана, проживал лишь в одной комнате, пока остальные копили пыль и наполнялись затхлым воздухом редко посещаемых помещений. Это была одна из причин, почему Диана прибралась только в трех комнатах – они были не такими запущенными, как остальная часть дома. Другая причина, почему по которой она не спешили приводить дом в порядок крылась в ее желании оставить его в состоянии максимально приближенном к тому, что она видела во сне. Сон и все, что в нем находилось, манили ее, насколько бы губительным это не могло оказаться – жить среди пыли, плесени и затхлости не могло не сказаться пагубно на здоровье. Но Диану это не тревожило, на постоянно находилась на втором этаже в своей комнате с настежь открытыми окнами или сидела в кресле перед домом, словно показывая, кто здесь теперь властвует в этих пределах. Она принесла кресло из той самой комнаты из сна, заваленной мебелью, чтобы смотреть из своих новых владений на нечто неизведанное, в ожидании чего-то или кого-то – она еще не знала, чем или кем это могло оказаться. Диана без труда нашла комнату из сна, затем нашла подходящее кресло, которое издалека вопило о том, кто здесь хозяйка, отнесла его во двор и поставила перед домом прямо в траву – крыльца у дома как такового не было, только лишь пару невысоких ступенек. Так ее кресло было установлено там, где когда-то предполагался газон, а потом все заросло травой, пока Диана не нашла старую косу с деревянной рукояткой и частично заржавевшим лезвием. Она никогда не держала ничего подобного в руках, поэтому сначала долго выясняла с помощью метода проб и ошибок, что все-таки значит быть косарем. Наловчившись, она смогла обуздать этот инструмент и превратить заросли травы у дома в нечто отдаленно похожее на газон. Ее хватило примерно на пять квадратных метров, но пока ей и того было достаточно. Теперь кресло стояло в свежескошенной траве, запах которой одурманивал. Диане захотелось есть. Оставив геркулесовы столбы своих владений, она направилась на кухню, чтобы приготовить себе куриный суп и пожарить баклажаны. Она быстро освоила жизнь в уединении. Первым делом, она выяснила, где ближайшая деревня – она оказалась в двадцати километрах он ее дома, – там нашла группу старушек, сидящих у одного из домов, и расспросила их обо всем: где покупать продукты, куда девать мусор, где найти врача. Диана быстро разобралась со скважиной и солнечными панелями, которые обеспечивали дом электричеством и даже частично теплом, хоть иногда нужно было полагаться на прессованные опилки. В ее новой жизни не было ничего сложного, она быстро ко всему приспособилась. Ничего из старой жизни ее, казалось, не волновало. Она не задавалась вопросами: надолго ли ее хватит? Когда ей это надоест? Столкнется ли она с трудностями? Если да, сломают они ее или сделают только сильнее? Все это ее не трогало. Как-нибудь она поймет, как жить дальше.

В деревне, которая и сама находилась в отдалении от ближайшего крупного населенного пункта, постепенно узнали о ней. Им казалось странным, что молодая девушка приехала жить в доме в полном уединении. Но со временем, пообщавшись с ней, каждый приходил ко мнению, что пусть в ее поступке и кроется неясное им объяснение Дианы своих действий, в самой девушке нет ничего неясного – она дружелюбна, открыта и любознательна. Она зашла в сарай, готовый рухнуть в любую минуту, настолько он был старым, чтобы проверить, что полезного могла бы в нем найти для себя, и нашла скутер с багажником сзади и корзиной впереди. Он оказался на ходу. Помимо дома она обзавелась транспортным средством, приспособленным для того, чтобы ездить на нем по делам в деревню или даже выезжать за пределы округа. Один из жителей деревни, узнав, что Диана косит траву косой, приехал к ней с триммером и помог ей избавиться от травы, предложив, приезжать раз в неделю за символическую плату. Диану это устроило с той лишь оговоркой, что приезжать он будет раз в две недели – она не хотела утруждать себя даже никчемным общением с кем-либо у себя дома, да и к тому же звуки, которые производил триммер, кого угодно могли свести с ума. Так она постепенно создала нужную для себя рутина и стала жить в ожидании.

В деревне она познакомилась с Митей, высоким, тяжеловесным мужчиной за сорок, который проживал в самом большом доме на отшибе деревни и занимался земледелием. На своем участке он выращивал картофель, бобовые и голубику. Также у него на участке была теплица, в которой он выращивал шампиньоны, небольшой курятник и сарай для коровы с теленком, которых он не так давно приобрел. Несмотря на свою занятость, он чаще других ездил в город по делам, и согласился привозить Диане бензин для ее скутера. Диана была довольна этой неожиданным знакомством – теперь ей не нужно было выезжать за пределы деревни, если бы ей что-то понадобилось. Митя, немного замкнутый, но хозяйственный и заботливый парень, дал Диане понять, что она может рассчитывать на его дружбу в случае сложностей, которые могут возникнуть с домом или ее проживанием в нем. Однако Диана решила, что не будет злоупотреблять его вниманием, поскольку не хотела, чтобы он рассчитывал на что-то кроме дружеского общения соседей. В деревне было не так много молодых мужчин, в основном там проживали старики и дети, которых привозили им из города на лето родители. Из молодежи, если к ним относить в том числе и Митю, там осталось трое мужчин и четверо женщин. Одной из них была Лиза. Она была первой из числа оставшихся в деревне молодых женщин, с кем познакомилась Диана. Они столкнулись недалеко от дома Мити, когда Диана приехала забрать у него свой пакет с хозтоварами, которые он купил по ее списку в городе. Лиза же пришла купить у него курицу и два десятка яиц.