У трассы в лесу, ночью…

Арес, увидев аметистовое свечение, побежал так быстро, как только мог. Виктория на его руках вся сжалась, но вскоре смогла совладать со стрессом — осматривалась, готовая в любой момент подать сигнал или вступить в бой. На их пути, не смотря на все опасения, не встретилось ни одного человека по эту сторону. А когда оборотни подобрались к дороге, скрывшись в кювете, и увидели слева с десяток военных и служебных автомобилей, притаились.

— Что мы будем делать? — прошептала девушка.

— Придумаю, — ответил альфа, выглядывая.

Были слышны голоса и дребезжание раций, чувствовался табачный дым и невероятная сила амулета, луч которого медленно расползался по округе.

— Если побежим сейчас, то точно заметят, — размышлял вслух Арес. — Можно было бы пройти дальше, но, думаю, там уже установлены блокпосты, — он помолчал, осмотрел свою спутницу, уловив её непонимающим взгляд, цокнул языком и на одном дыхании произнес. — Аметист подавляет волю оборотня, заставляет тянуться к источнику энергии. Мутит разум, одним словом. Но, если коснешься — смерть. Потому нам никак нельзя попадать под его поле действия, — он на миг подметил, что в объяснении всячески пытается отделаться от фирменного говора дяди, который также его учил каких-то пару дней назад.

Виктория грустно улыбнулась своей мысли о том, что, вероятно, даже такое оружие против нее теперь и не подействует. Удивительным образом, это ее расстраивало, ведь она только-только ощутила себя собой и вновь это чувство улизнуло от нее, растворилась миражом перед носом.

— Но другого выбора у нас нет, — продолжал альфа. — Когда стена силы будет совсем рядом — нужно бежать. Они не ожидают здесь никого увидеть, целенаправленно вглядываться не будут. Но зато луч на пару секунд скроет наши шаги и тени.

Девушка кивнула, не в силах больше принимать близко к сердцу весь тот риск, который её окружал в эту ночь. Оборотни затаились, отсчитывая секунды до того момента, когда можно будет пересечь дорогу. Восемь метров. Пять. Три…

— Вперёд!

Арес вскочил на ноги и потянул за собой Викторию. Они больше не жались к земле и не беспокоились о громкости своего передвижения, просто мчались вперёд настолько быстро, насколько позволяли их тела. В противоположный кювет оборотни просто упали. Приземление не было мягким, но и останавливаться пока было нельзя. Только пробежав ещё три десятая метров, они сбавили темп. Вдалеке сияли окошки психиатрической лечебницы.

Чем ближе к цели, тем выше становилась сухая трава, уже достигавшая колен, тем бледнее светили звёзды, и тем более беспокойным становился Арес. Встретиться с отцом он был обязан, уйти с Викторией в, хотя бы относительно, безопасное место — тоже, но вот идея совмещать уже не казалась ему столь хорошей. Он не боялся реакции на столь значительные перемены в, до того, благополучной и правильной своей жизни — хотя стая и её мнение и была для альфы важна даже в городе, но ни одно из, принятых за эти сутки, решений, он бы не поменял. Он был готов к отказу на обе его просьбы: встреча с Арманом и помощь в укрытии возлюбленной, мог бы справиться и сам. Но риск нарваться в больнице на людей Себулы казался ему физически ощутимым. Когда до здания оставалось не больше пары километров, Арес оставил Викторию ждать в заросшем поле с четким указанием бежать при любой опасности. Девушка кивнула и уже было потянулась, чтобы поцеловать его на удачу, как раньше, но, одернула себя и отвела взгляд.

Оборотень этого не заметил. Все его мысли вертелись вокруг того, как лучше связаться с Брутом. Больница была обычной, человеческой и защищена магически лишь "для галочки", как и остальные подобные заведения. Душевнобольных волков отправляли на "строгую адаптацию" даже при возможности лечения, потому ещё с интернатов процветали народные средства, которые кто-то когда-то слышал от старейшин. Арес в этом всём не понимал, ему хватало знания о том, что для отца эта работа не в тягость и живёт он там же. Осмотрев каменный забор, он не увидел ни камер, ни амулетов. Чуть дальше, на контрольно-пропускном пункте лениво пульсировал адуляр. Как предположил альфа, это была система определения работников-оборотней. Но пользы в этом он искренне не видел, ведь энергии прочих минералов, которые бы могли остановить нарушителя или иным способом обезвредить, он не ощущал. Скрываясь в форме волка в кустах, он всмотрелся в металлическую кабинку охранника. Тот размеренно посапывал под журчание какого-то ночного шоу на маленьком экране. Тревога Ареса начала отступать. Пробравшись вдоль стены под шлагбаумом, а затем, чуть попотев, под железными резными воротами, он оказался на небольшой, но ухоженной территории лечебницы.

Предположив, что для проживания оборотней новое здание не выделили бы, он прыжками пробирался по кустам к самому неприглядному корпусу. И не прогадал — он был защищён рубинами, парочкой авантюринов и, в большей мере, знаками, позволяющими направить даже небольшой источник энергии в нужное русло на значительные площади. Издалека альфа принялся вглядываться в окна. Кое-где горели тусклые лампы, но рассмотреть мелькавшие за стеклами лица не удавалось. Когда сбоку послышались осторожные шаги, а потом белый свет ослепил Ареса, он, не раздумывая, прыгнул на пришедшего, повалив того на землю.

Днём в еловом лесу на возвышенности…

Мы методично разрывали лося на крупные жилистые куски, чтобы отнести в стаю. Вендиго, искалеченный и прихрамывающий, все также не проронил ни слова. Когда мы пересекались взглядами, мне казалось, что в нем нет никаких эмоций, лишь холодная отстраненность. Моя задетая и, вполне себе оправданная, гордость за свою роль в охоте, вынуждала меня тоже молчать. Воплотившись людьми, мы собрали столько мяса, сколько могли унести, и побрели к убежищу. Когда до прибытия оставалось не больше пары минут, брат резко остановился.

— Что? — вырвалось у меня.

— Я все думал, Алекс, что помогло тебе изменить намерения добычи, — он ответил сразу, спокойно и осмысленно, будто готовил эти слова. — Такой неопытный охотник как ты, смог не только поменять расстановку сил: вытащить лося на сушу, где у нас больше преимуществ, схватить за тонкое место и самому ещё не помереть. Ты сделал все четко и я удивлен.

— Надеюсь, приятно? — фыркнул я, понимая, как своим успехом на его поле, смог принизить, в его же глазах, Вендиго.

— А потом я понял. Ты действовал так, как действовал бы человек. Как человек напуганный, впадающий в ступор при виде опасности, подчиняющийся первичным инстинктам даже при наличии стратегии — обычный человек, — он недолго помолчал и продолжил. — Но эти самые инстинкты привели тебя к форме и действиям волка. И это стало твоим преимуществом.

— Ты удивительно многословен, брат, — сказал я, не желая пока обдумывать сказанное и вступать в полемику.

После этого Вендиго снова замолчал, но не сводил с меня взгляда и не двигался с места. Я прокручивал в голове его последнюю фразу, понимая, что пропустил что-то очень важное. А возможно, он и сам не сказал, давая мне волю трактования. Брат, со всей его дикостью и тяжёлым нравом, не был непробиваемо глупым, каковым его многие считали, но и абстрактными, наполненными глубинными смыслами, речами тоже не отличался. И этот разговор должен был мне дать что-то очень важное… Очень…

— О, сынок, какой ты молодец, — услышал я восторженные слова матери где-то впереди.

— Это заслуга Алекса, — в привычной хмурой манере ответил брат.

В психиатрической лечебнице, ночью…

Послышался хриплый кашель. Арес, продолжая лапами вдавливать человека в землю, сощурился и посмотрел вниз. Мужчина с проступающей сединой в волосах, сдвинув брови, смотрел в ответ.

— Отец? — оторопел альфа.

— Сын? — наигранно и недовольно спросил Брут.

— А я… к тебе. Почему я тебя не почувствовал? — эмоции на его лице сменялись одна за другой.

— А ты бы ещё ближе к этим глушилкам стоял, — сплюнул отец, неловко вставая с земли. — Сам же про такие рассказывал.