Домовиха плюхнулась обратно на стул и испуганно распахнула глаза. Артёмка достал из-под футболки цепочку с кулоном из серебра, аметистов и розовых опалов.

— Это не какая-то страшная штука, это защитный амулет, дающий полный иммунитет к магическим воздействиям, — прокомментировала ведьма, — Есть только побочный эффект. Любой, кто наденет его, лишится магии на время ношения. Если Вам не сложно, продемонстрируйте мальчику, что будет с Вами.

— Да ничего такого со мной не будет, в общем-то, — Вольбусинея осторожно взяла у мальчика кулон, — Разве что, не смогу невидимой становится и человеческий облик принимать.

Морщинистые руки ловко расстегнули замок цепочки и так же шустро застегнули уже за шеей. Домовиха зажмурилась в ожидании эффекта. Артёмка громко ойкнул и спрятался за спину опекунши.

Тело старушки на глазах перестало быть телом старушки. Рост существа уменьшился, и теперь домовиха была ниже Артёма на целую голову. Одежда растворилась в воздухе. Цветастое платье, кофточка и фартук стали грубой рубахой прямого кроя, перетянутой на поясе обычной бечёвкой. Руки стали непропорционально длинные и худые, а ноги наоборот — короткие и толстые. Всё тело и лицо существа обросли мягкой серой шерстью. Черты лица стали более звериными, верхняя губа раздвоилась, обнажив мелкие жёлтые зубки. Неизменными остались только голубой берет и взгляд мягких серых глаз.

— Я думал, домовые поменьше, — Артёмка любопытно выглядывал из-за спины Галины.

— Мы меняем размер в зависимости от необходимости, — пояснила Вольбусинея, — Но в этой бирюльке, очевидно, я могу быть только такой. Но в остальном, довольно сносно, если из дома не выходить.

— Сделать ещё один такой амулет будет довольно ощутимой проблемой, ведь тыквенное масло я извела до капельки, — напомнила о себе ведьма, — Так что, Ваше присутствие в моём доме в любом случае наложит ограничения на всех нас. Поскольку, на сегодня я уже работу закончила, предлагаю сутки на размышление нам всем.

С этими словами Галина встала со своего стула и вышла из кухни. Артёмка остался с домовихой и о чём-то с ней беседовал.

Астра, примостившаяся на диване в гостиной рядом с хозяйкой, задумчиво вздохнула. Ведьма разматывала пряжу и собиралась продолжить вязание, но опустила спицы, не успев их правильно перехватить.

— Ну что? — обратилась Галина к своему фамильяру.

— Хорошая домовиха же! Надо брать!

— У нас, конечно, лежит ещё три тыквы в погребе, но я как-то не хочу их дербанить, да и семечек из них не хватит.

— Да купи ты просто эти семечки! Двадцать первый век, всё можно достать, а семечки тыквенные — какой-то лютый дефицит.

— Помнишь, в середине октября я чуть не устроила в кухне пожар?

— Помню, конечно.

— Так вот, я тогда покупные семечки решила магическим способом почистить. Не знаю, чем на своих складах люди обрабатывают эти семечки, но, если такая реакция возникла от магической чистки, то представь, что будет, когда я начну варить зелье.

— М-дааа, — протянула собака, — безвыходная какая-то ситуация. Завтрак был шикарный.

— О, да! И я совсем не против домовихи. Будь я простой деревенской знахаркой, я бы ей даже хамить не стала. Но сама знаешь, в доме слишком много всего не самого безопасного. Нам с тобой не привыкать, но и саму домовиху жалко, и Артёмка ещё на нашей совести.

Грустно вздохнув, ведьма вернулась к вязанию. Астра сложила голову на колени хозяйки и задремала. Тишину нарушали только тихие разговоры на кухне, отдававшиеся лёгким неразборчивым гулом, и ритмично цокающие спицы.

Спустя час и примерно тридцать сантиметров шарфа дверь на кухню распахнулась. Артёмка вышел с довольно загадочным лицом, выражающим одновременно озадаченность и радость. Домовихи видно не было. Цепочка защитного амулета свисала между зажатых пальцев мальчика.

— Судя по твоему выражению лица, Буся ушла не насовсем, — Галина опустила вязание и посмотрела на подопечного.

— Она по делам вышла, — ответил Артёмка и плюхнулся рядом.

Ведьма убрала в журнальный столик недовязанный шарф, залезла с ногами на диван и повернулась к мальчику. Чёрно-белая бордер-колли просунула морду между спинкой дивана и боком хозяйки и вопросительно смотрела то на Артёмку, то на Галину. Оба они молчали.

— Просветите меня, пожалуйста, — нарушила тишину собака, — Почему Галя против заселения к нам домовихи, я уже услышала. Но я так и не поняла, почему перспектива нового, кхм, жильца так обрадовала тебя, Тём.

Мальчик мечтательно улыбнулся и поджал ноги под себя.

— Она мне бабушку напоминает…

Ведьма и фамильяр удивлённо переглянулись.

— Бабушку? — хором спросили они.

— Да, мою бабулю… Я скучаю по ней.

Галина догадывалась, что ребёнок у такой матери, как мать Артёмки, по идее должен был быть более проблемный, но списывала всё на особенности характера. Молнией в голове пронеслась мысль, что пожилая женщина горюет и не имеет ни малейшего понятия, куда делся её внук.

— А почему ты не рассказал мне про бабушку?! — возмутилась ведьма, — Она же с ума сходит!

— Не сходит, — грустно вздохнул мальчик, — Она умерла прошлой осенью.

Грусть и облегчение волнами прокатились по лицу Галины. Когда на Артёма оформляли новые документы, никто не проверял других родственников, а сам мальчик вообще по бумагам стал совершенно другим человеком. Ведьма притянула подопечного к себе и нежно обняла. Астра перелезла по спинке поближе к Артёмке и положила свою голову ему на ноги. Мальчик пару раз хлюпнул носом, но не разревелся. Его грусть тоже была разбавлена чувством облегчения. Новая семья была так же хороша, а новая жизнь стала в разы интереснее.

— Ну хватит! — улыбнулся Артёмка и осторожно высвободился из рук опекунши, — А то я сейчас расплачусь как девчонка!

Ведьма фыркнула. Борьба с гендерными предрассудками была одной из самых сложных задач в воспитании. И задача становилась сложнее от того, что в их детской компании были только мальчики. Факт, что девочек в этой компании не было, тревожил Галину.

Детей в деревне было не очень много, и почти всем им было по восемь-десять лет. Объяснялось это тем, что лишь двенадцать лет назад местные власти озаботились судьбой отживающего своё колхоза, и поселили в деревне пяток семей из числа выпускников агрономического ВУЗа. Вслед за молодыми приезжими подтянулась и пара местных семей. Соотношение мальчиков и девочек было одинаковым, но девочек почти никогда не было видно, если не считать летних каникул, когда по деревне носилась толпа ещё и городских детей. Так что, проблема была не в том, что мальчишки не брали с собой играть девочек, а в самих родителях, что припахивали дочерей к хозяйству круглогодично и почти не выпускали за калитку.

Ведьма лишь надеялась, что изменение поведения мальчишек заставит деревенских пересмотреть отношение к дочерям. По понятным причинам, права голоса в этом вопросе она не имела.

Увы, отсутствие общения с девочками и разделение детей по половому признаку родителями новых друзей Артёма, сказывалось и на самом Артёме. Но в этот раз ведьма не стала читать лекций, лишь фырканьем показывая, что ей слова подопечного неприятны.

Артёмка был слишком занят собственными мыслями, так что недовольства опекунши даже не заметил. Галина закатила глаза, но решила перевести тему. У неё появилась дополнительная возможность сблизиться с мальчиком. Ведьма получше многих понимала, насколько важны доверительные отношения в семье, хоть и не имела своих детей и уже несколько столетий не имела семьи.

— Расскажи мне про свою бабушку. Сейчас я только принесу нам чая.

Глаза Артёмки загорелись. Почему-то он решил, что его новую семью будут раздражать рассказы о прошлой жизни, и молчал как партизан, сухо и коротко отвечая лишь на прямые вопросы. Ему было приятно оказаться неправым.

— Я помогу! — он вскочил с дивана и побежал на кухню за посудой.

— Мне кажется, нам нужен столик на колёсиках, как в отелях. Тогда и я могла бы помогать, — Астра лениво потянулась и разлеглась почти на весь диван.