— Ксюха, открывай, медведь пришел! И не один! — Заорал я. Любовь Михайловна, наклонившись, стояла в углу и блевала, судя по звукам. И было от чего, в кабинете валялись несколько тел, изрядно обглоданных. — Твой начальник, сволочь, сейчас всю свою кодлу сюда соберет! Открывай!!!

— С кем ты? Как не один? — послышался из-за двери голос секретарши.

— Открывай, потом языки почешем, бля! — Я нервничал, потому что дверь содрогалась все сильнее, и мне казалось, что ребята с танцпола обязательно придут поинтересоваться, что здесь за шум. А еще тут кровавая тряпка, бывшая когда-то пиджаком бухгалтера из первого кабинета, и они могут наводиться на нее. Раньше я об этом не подумал — полагал, что босс этажа будет сидеть в бухгалтерии, и даже пооткрывал там все внутренние двери. Вот чего ему там не ходилось? Места много, музыку там слышно, опять же. Не ценят люди чужих стараний…

Дверь щелкнула замком, и я рванул ее на себя, открывая, а заодно выдернул из кабинета Ксению, как морковку из грядки. Девушка, не отпуская дверную ручку, неловко вылетела, взвизгнула и упала на пол. Я, не ожидавший таких пируэтов, лишь похлопал глазами, поднял ее и рявкнул бухгалтеру:

— Любовь Михайловна, подъем, потом домолитесь! Быстро в кабинет! — И закинул первой ласточкой Ксению.

Женщина встала и нетвердой походкой прошествовала следом. Покрутил головой — может, тут есть что полезное? Полезного ничего не было. В приемной стоял стол с компьютером и принтером сбоку, несколько шкафов, три стула, картина на стене и несколько трупов на полу, причем все — с сильными повреждениями головы. А если… Ну, хуже не будет. Обернулся к дамам:

— Так, прекрасные маркизы. Закрываете дверь и стоите возле нее. Я сейчас завалю входную дверь, лишним не будет. Если увижу, что не успеваю- буду ломиться к вам, не спите!

Ксения тупо смотрела на меня, Любовь Михайловна вообще не слушала. Я взял секретаршу за плечи, крепко встряхнул и заорал, в упор глядя в глаза:

— Эй, очнись, болезная! Нашла время потупить! Але, гараж!

Маленькое тельце в моих руках наконец-то сфокусировало на мне взгляд, всхлипнуло и пробормотало:

— Я испугалась, когда вы… ты выдернул дверь! И еще ударилась! — И она ткнула меня пальцем в грудь.

— Переживешь! Ты слышала, что я сказал? Закрываешь дверь, слушаешь меня, начну проситься внутрь — открываешь, ясно??

— Да, да, отпусти, мне больно!

Я отпустил девушку на пол и втолкнул в кабинет. Сам принялся за дело: сваливал шкафы, подтаскивал их к входу, нагромождал друг на друга, по очередности заталкивая в них мертвые тела для большего веса. Неприятное и грязное занятие, скажу я вам, но жить хотелось больше. Закончил минут за десять — страх и адреналин в крови придавали сил. Баррикада моя выглядела не особо надежно, но если дверь все же выломают, она задержит лезущих сюда. Ввалился в кабинет бывшего ученого, снял, наконец, куртку и уселся на стол.

Надо думать, что дальше делать. Я устал, я испуган, я не хочу верить, в то, что происходит… Но кому какое дело? Не знаю я, что делать. В голове только про полицию. Они же обязаны нас защищать, пусть работают. Ну, посадят — все лучше, чем здесь. Наверное…

А нет, сначала надо расспросить Ксюшу. Что-то же ей рассказал Николай Петрович, вот и мне надо это знать. Подошел к девушке. Она была вся зареванная, перепуганная, но, вроде бы, в истерику не впадала и пока не зависала.

— Ты как? Держишься?

Ксения посмотрела на меня затравленным взглядом, оглядела мои перепачканные кровью от трупов одежду и руки, ощутимо вздрогнула и кивнула.

— Это мы виноваты, Кирилл? Мы что-то сделали?

Эх, золотце, да мне-то откуда знать, вы это сделали или нет? И что именно вы сделали, сволочи умные…

— Брось, Ксюха, ни ты, ни я точно не виноваты. И даже Любовь Михална не виновата. Ведь так же, уважаемый бухгалтер? …

Знала секретарша не особо много. Из ее сбивчивого рассказа было понятно, что двое светил науки с самого утра были в лаборатории, потом Николай Петрович примчался с перебинтованной рукой, громко кричал, что это все ужасная ошибка и так не должно было быть. Ну это да, сомневаюсь я, что в своих планах он видел происходящее вокруг. Или он специально сделал себя Халком? Тоже здоровенный стал, как не знаю кто. Разослал всем строжайший запрет на вызов полиции и на выход с территории научного центра, как, оказывается, называется Вектор на самом деле. Потом он начал кому-то звонить и чего-то требовать, но чего именно — было непонятно, потому что он бегал по кабинету и приемной подобно бешеному зайцу. Тут я ее прервал, попросив перейти к сути — знает ли она, что это с людьми, почему так много трупов вокруг и почему она решила, что нас могут посадить?

Что с людьми она точно не знала, но была уверена, что это зомби. Почему? Потому что Николай Петрович умер на ее глазах. На очередном круге своего марафона по приемной, он замер и упал. На крик Ксюши прибежали двое работников, один из которых и заверил ее, что теперь она без начальника. И только он собрался звонить в скорую, как Николай Петрович схватил его рукой за шею и вгрызся в лицо. Второй работник попытался помешать произволу над трудящимися и кинулся оттаскивать начальство, но был пойман им же. Послышался хруст, и из трудящихся целой осталась одна Ксения, которая завизжала, нажала кнопку вызова охраны и убежала в кабинет, благоразумно закрыв за собой дверь. Что было дальше, она только слышала — прибежала сначала охрана (судя по следам на полу, кого-то из них успело стошнить, заметил при составлении баррикады), потом все остальные (чем, видимо, и объяснялись пустые кабинеты), попытались утихомирить ученого, но безуспешно. Кто-то точно смог бежать, потому что было слышно удаляющийся крик. Потом в приемной было слышно нескольких людей, как они странно скулят и толкаются у двери. Спустя какое-то время уже с разных концов здания доносились вопли, а потом наступила тишина. И она вспомнила о моем пистолете.

А то, что нас могут посадить — ей сказал начальник, когда она предложила вызвать полицию во время его беготни. Мол, органы не должны знать, он сам со всем разберется, а если они узнают — в его сейфе лежат документы, подтверждающие вину Ксении в том, что на территорию закрытого НИИ (буду его так называть, по привычке) попал американец с неизвестным содержимым в чемоданах. Именно от ее лица Джошуа был выписан пропуск в лабораторию, она его встречала в аэропорту, она его привезла в НИИ. Именно этот момент ей пришел в голову, когда она вызывала меня — на проходной я был записан вместе с ними как лицо, доставившеенекие кейсы и американца. А я подумал, что в акте выполненных работ именно я указан, как исполнитель. Может, и права она… Но, если не полиция, то как отсюда выбираться? Пристрелить всех в коридоре? Не хочется мне в людей стрелять. Даже если они и не люди, а это еще не доказано. И патронов у Макарова всего девять, а сколько там этих бледных — без понятия. Да и толпой задавят, плюс чертов Николай Петрович, не в меру прыткий…

Задал этот же вопрос вслух:

— Как нам выбраться из здания?

— Я хотела в окно вылезти, но там так высоко, я испугалась — тихо сказала Ксения.

— У вас тут нет решетки?? — Вскинулся я — Какого черта ты молчала? На хрена я эту баррикаду собирал, если мы можем отсюда убраться, Ксюша, мать твою??

Сборка конструкции из шкафов и трупов меня и правда впечатлила, как в плане нагрузки на тело, так и на психику. А тут оказывается, что я мог этого не делать! И сам не обратил внимания, благо, окно было скрыто за тяжелыми шторами.

— Но там же высоко — заныла секретарша — я не смогу!

— Не сможешь — останешься здесь, на охране кабинета и моей баррикады, а я валю! Любовь Михайловна, вы со мной или с ней остаетесь?

Эвакуация выдалась не особо сложной. Высота окна и правда была изрядной, но с помощью штор спустил сначала Ксению, потом, едва не надорвавшись, Любовь Михайловну, и выбрался сам. На улице было приятно тихо и пусто. Я покрутил головой, пытаясь понять, где мы находимся. Не понял. Сзади и спереди здание, справа забор, слева забор. Обернулся к Ксюше: