– От твоей идеи девчушка чуть копытца не отбросила, – голос женщины стал серьезным, и загремела посуда.

Само собой я поняла, что говорили обо мне, но вот эта последняя фразочка меня напугала больше, чем первая, что по их мнению я ведьма. У меня еще и копытца, оказывается, появились! А-а!!! Я с испугом резко, скрипя пружинами кровати, вытащила из-под одеяла ноги и ощупала их. Моих походных башмаков не было и… Фух. Вытерла выступивший на лбу холодный пот. Копыт не было тоже. Ноги как ноги. С пальцами и завязанными чистыми тряпками коленками.

– О, проснулась, – тут же услышала рядом лисицу, которая своей рыжей мордашкой выглядывала из-за занавески (такой же, как на окне), играющей роль двери. – Я уж думала ты того…

– Ежики пушистые, Ленуся. Не пугай нашу гостью, – занавеска откинулась и на пороге комнаты показалась дородная высокогрудая симпатичная женщина средних лет. – Здравствуй, красавица. Какого лешего тебя понесло ночью по нашему лесу? Ты дурная или скрываешься от кого?

– А вы кто такие? – я пропустила мимо ушей вопросы хозяйки и уселась на кровати, свесив ноги.

Стала легонько ощупывать матрас, пытаясь найти свой нож, которого в кармане кофты не оказалось. Хотя и не должно было быть, ведь я явно выронила его, когда в обморок брякнулась. Жаль потеряла. Хорошее оружие.

– Твой кухонный тесак мы вместе с тобой прихватили, думали волшебный, – хозяйка заметила мои манипуляции и улыбнулась. Но тоже не спешила представляться, пристально оглядывая меня. – Он на кухне лежит. Обычным оказался.

– Волшебные дорого стоят, у нашей семьи столько денег нет, – буркнула я и немного успокоилась.

Вроде никто обижать меня не собирался. Иначе зачем бы меня сюда притащили? Коленки перевязали, спать уложили. Хотя… как вариант это Баба-Яга, которая людей в котле варит и ест. Заживо варит. Фу-у… Мне снова стало страшно. Вот люблю я всякую чушь придумывать. Может, это просто добрая женщина… живущая в Гешкином лесу, где водятся тролли, и о которой никто никогда не слышал?!!

Я оглядела полноватую фигуру в цветастой, голубого оттенка, пышной юбке и белой блузке с коротким рукавом на пуговичках впереди. Отметила, что женщина с длинными черными волосами, забранными под белый платок, надетый банданой, ничем не отличается от наших деревенских замужних бабенок, собирающихся по воскресеньям на рыночной площади, чтобы обсудить последние новости.

– Долго в гляделки играть будем? – спросила она меня и подошла ближе, наклонилась и сдернула с моего правого колена повязку, пахнущую какой-то едучей травой. Или мазью, судя по темно-желтому цвету. – Смотри-ка ты, быстро зажило, – сняла вторую повязку.

– Ой, и правда, – удивилась я, увидев абсолютно ровную розовую кожу, даже без коричневой коросты, которая долго не проходит. – Спасибо, – сочла нужным поблагодарить. – Я, наверное, пойду? – соскочила с кровати.

– Иди, – хмыкнула женщина, освобождая дорогу к двери. – Если не хочешь узнать, кто ты такая, – остановила меня вместе с моим любопытством на самом пороге.

– Мне в город надо, – обернулась я, притормаживая и явно сдаваясь. – Вы расскажете, что случилось в лесу?

– Ну, слава владыке, не дурой оказалась, – улыбнулась женщина. – Пойдем-ка, чайку попьем, там и поболтаем. А в город свой успеешь. Ленусь! – крикнула лисице, скрывшейся за занавеской раньше меня. – Ножи-то подальше убери, а то не ровен час, еще чего случится.

– Я просто так не дерусь, – насупилась я, не зная, как реагировать на слова хозяйки. То ли она пошутила, то ли реально меня опасалась. Да и сама я теперь себя опасалась. Вообще ж не понятно, откуда взялся свет в моей руке. – Я не знаю, как вышло…

– Зато я знаю, – женщина показала мне на деревянный некрашеный табурет около чисто выскобленного стола. – Садись, в ногах правды нет, – и вышла из дома.

– Там орки мертвые были, – лисица запрыгнула на другой табурет и уселась, обернув вокруг черненьких лапок рыжий пушистый хвост с белым кончиком. – Я все время забываю, – улыбнулась вроде как виновато, обнажив с левой стороны все зубы, но получилось так кривенько, что мне стало не по себе. – Ой, – прикрыла лапой рот.

– Мертвые? – меня больше напугало это определение, чем орки, тролли и волки. – А почему они мертвые?

– Так умерли, – пожала лиса плечиками, не понимая моего страха. – Давным-давно. А по лесу шлялись, чтобы людей пугать. Их некромант из земли поднял.

Дверь распахнулась и в кухню ввалилась хозяйка, неся в руках пышущий паром самовар, чем почему-то удивила свою зверушку. Та выпучила глаза, наблюдая, как женщина водружает на стол блестящее медными боками древнее чудо, но ничего не сказала.

– Ты не с того начала, – пожурила лисицу хозяйка, вытирая пот с висков концом платка. – Уф, жарко. Давно эту бандуру не кочегарила, – достала с полки две красивые фарфоровые чашки с блюдцами и поставила перед собой и мной. – Ленуся чай не пьет, – пояснила, увидев, как я с жалостью посмотрела на лисицу. – Она мясо предпочитает, – стащила с полки блюдо с кашей и поставила на пол.

Лиса спрыгнула с табурета, а женщина заняла ее место.

– Я одного понять не могу, как ты в человеческой деревне оказалась, – еще более запутала меня.

– В смысле в человеческой? – удивилась я и уточнила. – Как-то странно вы спросили. У нас все люди так живут.

– Она еще и тупая, – чавкнула лисица явно по отношению ко мне.

– Я бы так категорично не утверждала, – обиделась я и ухватила со стола сладкий прожаренный сухарик, когда хозяйка поставила на стол корзиночку со снедью.

При виде ароматной выпечки в животе заурчало, хотя я перед побегом довольно плотно поужинала. Умяла полную тарелку окрошки с двумя кусками хлеба, а потом утрамбовала в желудок еще несколько пирожков со свежей капустой. Клара Немовна при этом весьма неодобрительно на меня посмотрела, но спрашивать по второму разу про беременность не стала. Хотя было видно, что сомнения снова закрались к ней в голову.

– Я бы тоже, – улыбнулась мне очень по-доброму гостеприимная хозяйка. – Ленуся у нас слишком непосредственна, и не может держать язык за зубами, даже когда ест, – последнее предложение было сказано немного угрожающе, явно намекая лисице, что уж лучше бы ела и не вмешивалась в разговоры взрослых. – А в человеческой потому, что ты не человек, – пояснила туманно, но главное я поняла.

– Думаете, я ведьма? – уточнила на всякий случай, хрустя сухариком и запивая его горячим чаем, приправленным какими-то вкусно пахнущими травами. – Но это не так. Я и колдовать-то не умею.

– Не умела, – поправила меня улыбчивая хозяйка. – А в лесу вдруг научилась, по-твоему? – посмотрела пристально мне в глаза, осторожно помешивая чайной ложкой в своей чашке. – Или ты думаешь, магический огонь, убивающий мертвых орков, взялся… с неба?

– Я не знаю, – скорчила я недоумевающее лицо и потянулась за пирожком. – А это с чем?

– С волчьей ягодой, – вполне серьезно ответила женщина, а через секунду расхохоталась, увидев, как я вытаращила глаза и перестала жевать откушенный кусок. – Ешь, ешь, с малиной это.

– Она еще и смешная, – не выдержала своего молчания лисица, доевшая кашу и чистившая лапками мордочку.

– Нормальная я, – на этот раз я не обиделась. – Только ничегошеньки не понимаю, что тут происходит. Может, уже объясните? – отодвинула от себя пустую чашку. – Спасибо. Очень вкусно.

– Ничего больше не хочешь? – спросила хозяйка, а после того, как я мотнула отрицательно головой, ткнула пальцем в самовар, и он исчез.

Исчез! Будто не было его! А вслед за ним испарилась корзинка с пирожками, а чашки с блюдцами сами плюхнулись в стоявший у входа на небольшом столике тазик с чистой водой.

– Импровизация с самоваром была для того, чтобы ты раньше времени не напугалась, – пояснила хозяйка, наблюдая за эмоциями, непроизвольно отразившимися у меня на лице. – Сейчас вижу, ты проще отнеслась к моему колдовству. И это радует.