И. Делич обратила внимание на связь символической природы ст-ния с «платоновской» темой «воспоминания» (анемнезиса): «Образный мир Гумилева содержит также усложнение идеи, и наиболее интересный тип усложнения создается через механизм перевоплощения. В основном этот механизм срабатывает благодаря “преднамеренному припоминанию” былой жизни. Оно рано проявилось в поэзии Гумилева, например, в “Маскараде” <...> где поэт встречает женщину в маске королевы Содома. Сняв маску, она оказывается королевой Содома, а поэт вспоминает, что встречался с ней столетиями раньше» (История... С. 496).

Как на источник возможного влияния помимо упомянутой «Встречи» Брюсова можно указать на ст-ние О. Уайльда «Дом блудницы».

Ст. 10. — Содом (горящий) — древний город в долине Сиддим, уничтоженный Богом за распутство его жителей. В Библии царица Содома не упоминается, упоминается лишь царь Бера.

РЦ 1908, без загл., с вар., Ж 1910, без загл., Антология совр. поэзии. Киев, 1912, так же, РЦ 1918.

Изб 1943, СС I, Ст 1986, Изб (Огонек), СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ред. 1908, Ст ПРП, ред. 1908, ОС 1989, ШЧ, Изб (Слов), СС (Р-т), Круг чтения, ред. 1908, Carmina, Изб (XX век), Русский путь, ред. 1908, Ст (М), ред. 1908, ОС 1991, ред. 1908, Соч I, СП (XX век), СПП, СП (Ир), ред. 1908, Изб 1997, ВБП, МП, Серебряный век, ЛН, Акаткин, Чтец-декламатор. Т. 4.

Автограф 1 без загл. в письме Брюсову от 3 августа (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 186. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 32 — 32 об.). Строфа 2 в тексте отсутствует. Автограф 2 — архив Лозинского.

Дат.: 3 августа (н. ст.) 1907 г. — по дате письма к Брюсову.

П. М. Пильский подверг ст-ние критике за «вульгарность», вызывающую «не краску стыда, а холод удивления, и это — самое опасное» (Образование. 1908. № 7. С. 76. Подп.: Л. Ф.). И. Ф. Анненский выделял это ст-ние как наиболее характерное среди произведений, собранных в РЦ 1908: «В этих стихах не один искусный подбор звукоцветностей, в них есть и своеобразная красота, только она боится солнечных лучей... Днем черты экзотической царицы кажутся у спящей точно смятыми, да и у мага по лицу бродят синеватые тени. Но вчера в Café concert они оба были положительно красивы, размалеванные. Никакого тут нет ни древнего востока, ни тысячелетнего тумана: бульвар... — вот и вся декорация “ассирийского романа”» (Речь. 15 декабря 1908 (№ 308). Подп.: И. А.). По мнению М. Баскера, в ст-нии изображен «магнетический» обряд по законам современного Гумилеву оккультизма, с которым он познакомился в 1906–1907 гг. в Париже (см.: Basker. P. 36–37). Схожую интерпретацию давал ст-нию С. И. Чупринин, полагавший, что Гумилев «единственный в своем виде “сновидец” и “снотворец” в русской поэзии XX века» (ОС 1989. С. 13). «Сборник “Романтические цветы”, — отметил Н. Богомолов, — представлял собою развернутый текст магического заклинания, предназначенного для подчинения своей воле той, которая так долго отказывалась от любви поэта. Это заклинание еще достаточно наивно, произнесено с уверенностью неофита и вряд ли было способно пробудить потусторонние силы, но по замыслу дело скорее всего обстояло именно так. Не случайно открывалась книга стихотворением, здесь (в РЦ. — Ред.) оставленном без заглавия, а в позднейшем варианте так и названном “Заклинание” <...> Заклинание завершается в стихотворении победою мага. Но на деле, если Гумилев на это претендовал, ничего подобного не получилось: ни жизнетворческие усилия не увенчались успехом, ни как реальный стихотворный опыт “Романтические цветы” не стали победой над косною природой» (Богомолов Н. Читая Гумилева // Изб (XX век). С. 9). По мнению О. Клинг, автохарактеристика «“юный маг” дана через два литературных фильтра: “маг” проецируется на устойчивый образ Брюсова, созданный Андреем Белым в существующем в двух редакциях стихотворении “Маг” (1903 и 1904), серьезно воспринятый самим Брюсовым и воспроизведенный в брюсовской иконографии. “Маг” — это мифологема, использованная Гумилевым» (Клинг О. Стилевое становление акмеизма: Н. Гумилев и символизм // Вопросы лит-ры. 1995. № 5. С. 116–117). Ср. облик юноши-мага в стихотворении Брюсова «Путник».

Ст. 9. — Речь идет о так называемой «музыке сфер», важном элементе в космогонии Пифагора и пифагорейцев. Ст. 10 — ср.: «...Такие огненные столбы должны предшествовать великому полдню» (Ницше Ф. «Так говорил Заратустра». Гл. «О прохождении мимо»). Ст. 25. — Упоминание о Ниле позволяет предположить, что речь идет о Клеопатре.

РЦ 1908, под загл. «Измена», РЦ 1918.

Изб 1943, СС I, СП (Волг), СП (Тб), СП (Тб) 2, БП, СП (Феникс), Изб (Кр), Ст ПРП (ЗК), ред. 1908, Ст ПРП, ред. 1908, ОС 1989, Изб (М), ШЧ, Кап 1991, СС (Р-т) I, Ст (М), ред. 1908, Изб (Х), Соч I, СП (XX век), СПП, СПР (Ир), ред. 1908, Ст (Яр), Круг чтения, Престол, Изб (XX век), ОЧ, Изб 1997, ВБП, МП, ЛН.

Автограф 1 под загл. «Измена» в письме Брюсову от 15 августа (н. ст.) 1907 г. (РГБ. Ф. 386. К. 84. Ед. хр. 18. Л. 35 — 35 об.). В ст. 17 нет выделения слов с заглавной буквы. Автограф 2 — архив Лозинского.

Дат.: 15 августа (н. ст.) 1907 г. — по дате письма к Брюсову.

«Во второй своей книге (РЦ 1908. — Ред.) он по-прежнему говорит из-под маски, — обратил внимание А. И. Павловский, — но одновременно разнообразит и саму маску. Мир поворачивается перед ним — неузнанным — откровенно и полно, подобно существу, за которым почти не наблюдают: ведь обычно маска Гумилева-наблюдателя соответствует тому миру, где она появляется, т. е. в Абиссинии это маска абиссинца (или же человека, сроднившегося с этой страной), в Египте — египтянина, а в Турции — шейха... Больше того — он может превратиться и в... ягуара:

(БП. С. 15). Об автобиографическом подтексте ст-ния см.: Лукницкий П. Н. Acumiana: Встречи с Анной Ахматовой. Париж: ИМКА-Пресс, 1991. Т. I. С. 164–165.

Ягуар является непременным персонажем мифологии индейцев Центральной Америки. В данном ст-нии Гумилев, вероятно, использовал мифологический цикл, связанный с одним из трех главных божеств центральноамериканского пантеона — Тескатлипокой («дымящееся зеркало»). Ст. 2–5. — «По представлениям ацтеков, Т<ескатлипока> олицетворял зиму, север, ночное звездное небо, поэтому он изображался с черным лицом, покрытым желтыми поперечными полосами, или в виде своего духа-двойника ягуара (уподобление пятнистого меха звездному небу). По некоторым мифам Т<ескатлипока> превращается в Полярную звезду, чтобы добыть огонь; он становится созвездием Большой Медведицы» (Мифологический словарь. С. 358). Ст. 9–12. — Согласно Брэму, ягуар «живет в лесах... выходя на добычу в утренние часы <...> но никогда днем или темной ночью» (Брэм А. Э. Жизнь животных: в 3 т. Т. 1. М., 1992. С. 210). Ст. 13–24 — ср.:

Ст. 21–24. — Возможно, такой финал ст-ния обусловлен спецификой культа Тескатлипоки у ацтеков. Ежегодно ими выбирался имперсонатор Тескатлипоки — самый красивый юноша, с которым в течение года обходились как с божеством, удовлетворяя все его желания. По истечении года юноша приносился в жертву. Этот сюжет обыгран в романе «Дочь Монтесумы» Г. Р. Хаггарда — одного из любимых писателей Гумилева.