– Молодец! – одобрила Леру писательница. – Никакой он не бард, Лютик мой, у него просто физиономия очень свирепая, просто лютая такая физиономия, иначе и не скажешь. Пока он не улыбнётся. Вот, гляньте на фото. – Писательница порылась в смартфоне и показала Лере фотографию своего Лютика. От хмурого лица Лютика Лера даже поёжилась, сразу захотелось отдать ему все-все свои депозиты вместе с ценным тостером фирмы «Смэг». – Зато, когда улыбается, совсем иначе выглядит. Он у меня как дон Корлеоне в исполнении Марлона Брандо, – пояснила писательница, видимо, поняла, какое впечатление произвела на Леру физиономия её разлюбезного Лютика. Чувствовалось, что писательница просто обожает своего мужа. – Никуда не денется ваш граф, если он именно вашй, – со знанием дела добавила она, усаживаясь обратно, – разумеется, пока живой.

– Типун тебе на язык, – проворчала Галина Ивановна.

– Согласна. – не стала спорить писательница.

– Так что смело езжай к маме, там в Болгарии сейчас красотища, всё цветёт, эх, если б не служба, я бы тоже куда-нибудь в тепло рванула. – Мальвина мечтательно закатила глаза, но потом тяжело вздохнула. – У нас в театре какое-то озверение приключилось, новая худручка дисциплину поднимает на недосягаемую высоту, – пояснила она собравшимся. – А мы тут твоего графа встретим, если объявится, и пыль ему с ушей заодно стряхнём.

– Легко сказать, смело езжай. Тут подумать надо. Мама – это всегда непросто, это, мягко говоря, очень-очень мягко. Нет, ну что ты! Мы же несовместимые. – Для убедительности сказанного Лера даже помотала головой.

– Подумай, времени теперь у тебя много.

– Очень часто так бывает, что всё-всё плохо, вот просто никуда не годится, поедешь куда-нибудь, куда глаза глядят, разумеется, не сейчас, а раньше, когда можно было, вон, хоть на машине или поезде в Лахти, прогуляешься там, потолчёшься среди финнов, купишь себе чепуховину какую-нибудь, пива выпьешь или вина хорошего, глядишь, а «всё не так уж плохо на сегодняшний день», – добавила писательница. – Возвращаешься домой и обалдеваешь, как оно всё вдруг само по себе складывается к превеликому твоему удовольствию.

– Это, кстати, и есть один из элементов колдовства, очистка мозгов от всякой суеты называется, – сообщила Мальвина. – Мы очень часто своими засранными суетой мозгами мешаем исполнению наших желаний.

Мальвина глубоко затянулась и выпустила струю пара в потолок.

– Пропала штукатурка. – Галина Ивановна проследила за облачком устремившемся ввысь.

Вернувшись вечером домой, Лера долго не могла заснуть, в голове вертелись мысли про очистку мозгов от всякой суеты, после которой всё складывается волшебным образом. Это было очень заманчиво. Но ехать ради этого к маме?! Такой совет Мальвины никуда не годился. Лера вспомнила холодные интерьеры маминого дома и аж поёжилась. Представила чинный ужин в молчании, ведь Лера с детства не привыкла разговаривать с мамой. Мама всегда возвращалась домой, когда Лера уже спала, а уходила, когда Лера ещё спала. Да и о чём с ней разговаривать? Она же не поймёт. Объяснит, как обычно она это делает по телефону, что Лера сама во всём виновата, и дело с концом. Нет, ехать к маме никак нельзя, несмотря на то, что поехать куда-нибудь действительно очень хочется. Но чтобы поехать куда-нибудь, надо продать что-нибудь, а ничего такого у Леры нету. Кроме валюты, разумеется, но валюту продавать нельзя. Бабушка всегда учила Леру: остались вдруг свободные деньги, купи валюты, купила валюту, забудь про неё. Лера всегда следовала бабушкиному совету и складывала часть своей зарплаты на валютном счёте, и часть денег после продажи машины она тоже отправила туда. Тратила она эти деньги, когда ездила к маме или ещё куда-нибудь, как сказала писательница, покупала в загранице какую-нибудь иностранную чепуховину. Игошин над ней смеялся. Говорил, что деньги надо инвестировать, покупать на них акции, пытался научить её пользоваться современными биржевыми инструментами, даже про крипту чего-то нёс. Лера его внимательно слушала, но покупать акции даже иностранных компаний не спешила. А потом, когда началось это вот всё, что нельзя называть ни вслух, ни письменно, ей вдруг позвонила мама, сама первая, чего не было никогда, и велела снять со счетов все-все деньги, какие есть, и срочно продать все акции, если у неё таковые имеются, а вырученные средства перевести в валюту. Лера маму послушалась лишь наполовину и сняла всю свою валютную заначку, тем более, что процентов за эту валюту на счёте никто не платил. А вот с рублями она торопиться не стала, пожадничала. Ну так мама же не знала, что машина Леры уже того, тю-тю, лежит на рублёвом вкладе. Сначала Лера радовалась, что не купила валюты на все деньги от продажи машины, теперь радоваться перестала. И радовалась, что послушалась маму хотя бы в одном. Поэтому, куда ж ей сейчас ехать? Скоро срок депозита заканчивается, надо хотя бы деньги из банка забрать на всякий случай. Вдруг что? Уж лучше эти деньги на жизнь потратить, чем оставлять сомнительным дядям под смешные проценты. Лера вскочила с кровати, достала из валютной заначки в морозилке двести евро и положила их в кошелёк, так, на всякий случай, после чего вернулась в кровать и заснула крепким сном, таким, который обычно случается, когда примешь какое-то решение.

После встречи с жабой Лера стала побаиваться посещать фитнес, не хватало ещё какое-нибудь новое проклятье подцепить. Конечно у неё теперь есть методика «Чёрный туман», но ведь его для начала надо как-то научиться на себя напускать, и не просто напускать, а ещё и в него заворачиваться. Тут нужна практика и тренировка.

Посещение фитнеса обычно занимало значительную часть дня безработной Леры: пока доедешь туда, потом доберёшься обратно, там разминка в тренажёрном зале среди тех самых тренеров в маечках, потом занятие аэробикой или пилатесом, потом ещё нужно время себя привести в порядок. Глядишь, и полдня прошло, как не было. Без всего этого Лера совсем умаялась от безделья. С самого утра она лазила по интернету, переделывала своё резюме, старалась в первых рядах отправить его на подходящую вакансию, но всё без толку. Для подходящих ей вакансий у Леры было недостаточно опыта, а для остальных опыт отсутствовал у самих работодателей, всё те же иди туда, не знаю куда. Некоторые так и вовсе меняли менеджеров по маркетингу как перчатки. Только вакансию закроют, глядишь, через некоторое время опять в поиске.

Лера плюнула на вожделенный маркетинг и решила поискать, на худой конец, хотя бы секретарскую работу. Устроится, оглядится, тогда и будет искать место в маркетинге. Согласитесь, лучше всё же искать работу, находясь на денежном довольствии. Уж чего-чего, а опыта работы секретарём Лере не занимать. В очередной раз она переделала резюме с упором на свои секретарские умения и снова закинула невод на просторы Хедхантера. Решение оказалось удачным, и вскоре ей позвонили из конторы, которая, судя по описанию, выглядела весьма солидной и остро нуждалась в секретаре. Строгая тётя из службы персонала для начала допросила Леру с пристрастием по телефону, обещала подумать, а на следующий день перезвонила и пригласила собеседоваться лично с руководством. Видимо, связалась с бывшим работодателем и попала на директора по персоналу, а не на Игошина. Фиг бы она стала перезванивать, получив рекомендации от него самого.

Увидев, что собеседоваться ей предстоит на улице Рубинштейна, Лера поначалу не придала этому особого значения, но, когда добралась до места и уткнулась носом в знакомую массивную дверь, ей стало нехорошо. Она вспомнила свои предновогодние приключения, представила за дверью предбанник с громилой за стойкой, и тамошнего начальника с рыбьим взором, а особенно его оценивающий взгляд. У такого начальника работать секретаршей Лера не согласилась бы ни за какие коврижки. Не зря же эта контора срочно ищет секретаря, похоже, никто не выдерживает. Лера развернулась на каблуках и понеслась по улице Рубинштейна в сторону метро, благо снег уже растаял, а про засады из мрамора в тротуаре она хорошо помнила и старательно обходила их на приличной скорости. Петляя, она добралась до Невского и только там отдышалась. Спрашивается, чего она так рванула оттуда? Не будут же они за ней гнаться. Тем не менее испугалась она серьёзно. Звонить строгой тёте тоже не стала, пусть этот тип с рыбьим взором подождёт кандидатку в секретари, теряясь в догадках, куда же она запропастилась.