Он понадеялся, что в антракте она не останется в зале, и обрадовался, когда обе дамочки последовали к выходу в фойе. Он увлёк всю свою компанию в буфет и очень постарался попасться дамочкам на глаза. А потом получилось всё как-то неказисто. Она просто огорошила его своей прямотой. Безо всяких там женских фиглей-миглей и дурацкого кокетства практически предложила ему идти рука об руку в даль светлую и жить вместе долго и счастливо. Когда он по-отечески чмокнул её в висок, внутри у него что-то ухнуло, как оборвалось, и ему захотелось крепко взять её за руку и идти в эту даль светлую немедленно, забыв обо всём на свете. Но куда там! Во-первых, он же с сыном. Во-вторых, люди смотрят. Ну да, всё те же приличия и правила, которыми его голова забита с самого детства, как голова Страшилы забита опилками.

– Эта девушка твоя знакомая? – поинтересовалась тёща с постной физиономией, как будто и так было не ясно. Стал бы он незнакомую обнимать, и тем более, целовать, хоть и по-отечески.

– Не учительница случайно? – с ядовитой усмешкой подколола бывшая.

– Учительница? – удивился компаньон папы Саши.

– Красивая женщина, но очень печальная, – сказала его жена.

– Да, очень красивая, – согласился папа Саша. – Не упусти.

Егор ничего не сказал, так как был занят с остальными детьми обсуждением аспектов борьбы с мышиным королём.

А вот ему самому уже было не до балета и не до Чайковского. Он в основном смотрел в зрительный зал на неё, она же сидела как каменная и пристально смотрела на сцену.

После спектакля Егорка вырубился в машине у Степаныча, Валера отнёс сонного сына домой, уложил в кровать, а сам опять пил Хеннеси уткнувшись лбом в холодное оконное стекло.

Утром за завтраком Егор рассуждал об увиденном накануне.

– Ну почему, скажи, принц опять стал колоть орехи? Значит, Мышиный король всё же победил?

– Нет. Просто это был сон. Красивый сказочный сон.

– И Мышиного короля не существует?

– Думаю, нет.

– Я знаю! Надо просто завести кота. На всякий случай, если мышиный король есть.

– Ты прав.

– Ты купишь мне кота?

– Кот не игрушка, он член семьи. Без согласия мамы кота покупать нельзя.

– Знаю, – Егорка вздохнул. – Мама не хочет кота, говорит, от них шерсть и аллергия. А ты хотел бы иметь кота?

– Хотел бы, но я всё время в разъездах. Кто будет кормить кота, когда я уеду?

– Тебе надо кого-нибудь, а то ты совсем один тут, даже без кота.

– Надо

– А ты случайно не принц?

– Нет, я даже не граф.

– А вот бабушка вчера сказала, что ты такой нарядный, вылитый принц.

– Бабушка пошутила.

– А вдруг мышиный король существует? Как ты его победишь, если не принц, и кота нет?

– Да, незадача! Придётся мне как-то подучиться на принца.

– Подучись. А кто главней, принц или граф?

– Принц конечно, но самый главный принц – это кот. Он заколдованный принц.

– Как Щелкунчик?

– Точно.

– А вдруг ты тоже заколдованный принц? Просто тебя надо расколдовать.

– Это нелёгкая задача.

– Да ерунда, – Егорка махнул рукой. – Надо принцессу, она тебя поцелует му-му-му-сю-сю-сю, и всё! Принц готов.

– Это кто тебе сказал?

– В сказках пишут. Про аленького цветочка мы с бабушкой читали, и мультик ещё смотрели про красавицу и чудовище.

– То есть я, по-твоему, вылитое чудовище?

– Да! Мама так и говорит. Только ты нарядный как принц.

– Ну, не знаю. Люся меня целовала недавно, обслюнявила всего, а я в принца так и не превратился.

– Значит, Люся пока не принцесса, она ещё учится. Или тоже заколдованная.

– Мне сегодня на работу надо, нам, непринцам, приходится работать. Тебе придётся пойти со мной.

– Смотря, что ты там делаешь. Если надо копать, на меня не рассчитывай. Я плохо копаю.

– Это мы исправим.

– Ну, хорошо, пошли, раз надо. – Егор смотрел обречённо.

– Не переживай, я тебе дам планшет, пока сам буду копать.

– Тогда другое дело, пошли скорее, а то опоздаем!

Из-за планшета Егор готов был следовать к месту копания прямо в пижаме.

В офисе сын огляделся и сказал:

– Ты всё наврал, ты тут главный. Значит, принц. Как вы думаете, – поинтересовался он у секретарши, – мой папа принц?

– Нет, принц это вы, – ответила секретарша с невозмутимым видом, – а отец ваш наш местный царь. Ваше величество, желаете ли кофе?

– Желаю.

– А мне газировки, – сообщил принц.

– Газировку пить вредно, особенно детям, даже если они принцы. Мы такое барахло в нашем царстве не держим. Я могу предложить вам молока с печеньем.

– Так и быть.

Пять дней, что Валера провёл в обществе сына, пролетели очень быстро и занимательно. Даже в гости к Лёхе на дачу успели съездить, покататься на снегоходах с его старшими детьми и поиграть с младшими в снежки и кучу-малу. В Питере снегом уже и не пахло, а вот за городом он даже не собирался таять.

– Хороший пацанчик у тебя получился, – резюмировал Лёха. – Надо много таких. Нельзя останавливаться. Посмотри вокруг, дураки размножаются невиданными темпами, а умные всё раздумывают, боятся чего-то, а потом удивляются, почему ими дураки управляют? Ясен пень, раз дураков большинство, вот они и управляют. Надо не фашистов бояться, а дураков. Только дураки к власти разную шушеру приводят.

После столь глубокомысленной сентенции Лёха ненадолго задумался, а потом добавил:

– Хотя ты ещё тот умник, от такого дела выгодного отказался. Дурак!

– Это точно, – согласился Валера.

Проводив сына, он уже, было, решился совершить безумный поступок и явиться с повинной туда, где, похоже, его ждут и на что-то надеются, даже попросил секретаршу цветов заказать, но пришлось срочно вылететь в Астану. На компанию вдруг наехали с проверкой какие-то местные наследники дела железного Феликса, и Алихан растерялся. В этом наезде не было ничего неожиданного. Транзит через страну-агрессора, странные заказчики подсанкционных для этой страны грузов рано или поздно должны были привести на порог компании людей с холодными руками и чистой головой. Вроде как-то так они называются или, наоборот? Короче, что-то у этих людей определённо горячее, что-то чистое, а что-то холодное. И это совершенно не важно, что конкретно. Конкретным у них должно быть только желание заработать. Во всяком случае весь опыт работы в стране, которая не всегда была агрессором, говорил Валере, что пришёл момент делиться и с этими. Он улетел в Астану, стараясь выкинуть из головы всё несущественное.

Согласитесь, люди иногда считают несущественным как раз самое главное, что происходит в их жизни.

Вот и Валера решил подумать о походе рука об руку в светлую даль и соответственном увеличении поголовья хороших пацанчиков когда-нибудь потом, разобравшись с насущными проблемами. Однако проблемы заняли гораздо больше времени, чем он рассчитывал. Видимо, что-то там произошло на самом высоком уровне и, так называемые, компетентные органы из кожи вон лезли, чтобы накопать серьёзного криминала, и вдобавок совершенно не желали коррумпироваться. В процессе раскопок, разумеется, всплывали разные нарушения, но всё это была мелочёвка, не стоящая затрачиваемых усилий. Это вызывало раздражение самих органов и буквально выбешивало и самого Валеру, и персонал, вынужденный отвлекаться от работы и упускать ту самую выгоду, которая в серьёзных документах так и называется «упущенная выгода». Валера застрял в Астане. Однако у него даже не появилось желания повидаться с Альбиной, наоборот, в голове постоянно крутилась мысль, что он упускает что-то важное. Его тянуло в Питер как никогда.

Наконец, от компании отстали, и Валера несколько раз перекрестился, что не связался с тем самым хорошим человеком от Лёхи. Выходит, он хоть и дурак, но всё же умный, вернее везучий.

От безделья практически каждый день Лера с утра торчала в фитнес-клубе. Абонемент-то корпоративный, куплен на год, фиг у неё его отнимешь теперь. Бывших сотрудников в это время в фитнесе не встретишь, так что физкультурничай за счёт Игошина в своё удовольствие. Правда, можно упустить графа, если он вдруг прискачет, пока Лера упражняется, но эта история уже начала её раздражать. Получается, он ей нужен, а она ему не так чтобы очень. Кроме того, нарастала обида, что это именно из-за него она оказалась в таком дурацком безработном положении. И даже если он объявится, она же не будет просить у него денег. Мол, дяденька, подайте на пропитание. Не хватает ещё по милости этого безответственного сидеть дома у окна как та самая царица, которая в результате «восхищенья не снесла и к обедне померла».