Так ей удалось продержаться до конца рабочего дня. Она даже попила кофе вместе со всем отделом и похихикала над чьими-то шутками. Такси для поездки домой она вызвала с планшета, чтобы случайно не увидеть, что там в телефоне, а сумку открыла только для того, чтобы расплатиться с таксистом. К себе домой она не пошла, а сразу направилась к Мальвине. У той странным образом в этот день не оказалось ни вечернего спектакля, ни обычных посиделок с гостями. Барсик необычайно обрадовался приходу Леры и попытался с разбегу запрыгнуть к ней на руки, видимо, чувствовал, что Леру сегодня непременно требуется облизать и пожалеть.
– Чего стряслось-то? – спросила прозорливая Галина Ивановна, забирая у Леры шубу.
Тут Лера уже не удержалась и заревела.
– Так нечестно, – сказала Мальвина, выглянувшая в прихожую. – Сначала надо рассказать, а потом плакать. Иначе, как мы тебя жалеть будем?
Лера трясла головой, как бы соглашаясь, но ничего толком сказать не могла, слёзы душили.
– С мамой что-то? – тревожно поинтересовалась Галина Ивановна.
Лера помотала головой.
– Остальное ерунда, – Галина Ивановна махнула рукой и пошла в гостиную. – Пошли, дам вкусненького.
– Да тут не вкусненького надо, а водки, – сообщила Мальвина и тоже понеслась в направлении гостиной.
Лера потащилась следом, перестав реветь из-за отсутствия зрителей и вдруг возникшего интереса к тому, что же такого вкусненького ей даст Галина Ивановна, да и идея с водкой её тоже слегка приободрила. Водку Лера никогда не пила, поэтому подумала, чем чёрт не шутит. Люди же как-то лечат этой водкой разбитые сердца. Может, и у неё получится?
Когда Лера вошла в гостиную, Мальвина уже сидела за столом, сервированным тремя хрустальными рюмками и запотевшим графином, а Галина Ивановна сооружала гигантские бутерброды с красной икрой. Лера плюхнулась на своё место. Разумеется, в доме у соседей у Леры уже давно имелось собственное место.
– Ну рассказывай, – велела Галина Ивановна.
– Сначала выпьем! – сказала Мальвина.
– Мы ж не знаем по какому поводу? – резонно заметила Галина Ивановна.
– А для профилактики. – Мальвина разлила водку из графина.
Чокнулись, дамы шумно выдохнули и опрокинули рюмки в рот. Лера последовала их примеру. Она сначала ничего не поняла, так как процедура ей напомнила приём невкусных лекарств под руководством бабушки, но потом ей стало тепло и приятно в груди. Она взяла бутерброд и с аппетитом впилась в него зубами.
– То, что надо! – сказала она. – Спасибо.
Рассказывая историю грехопадения Игошина, она уже практически смеялась.
Ещё после пары рюмок проблема уже показалась ей не стоящей выеденного яйца.
– А я тебе говорила, что этот твой Игошин бесперпектив, беспертектив, тьфу ты, Боже мой, – Мальвина вскочила и топнула ножкой, – как же так можно, я ж актриса. Беспер…, ну?
– Бесперспективный? – предположила Галина Ивановна.
– Почти, – согласилась Мальвина. – Бес-пер-спек-тив-няк! Вот!
Она радостно затопала ногами, топанье переросло в чечётку, причём чечётку качественную профессиональную, почти такую, которую Лера когда-то видела на концерте ирландских чечёточников, потом с криком «Эх, тройка, птица-тройка» Мальвина унеслась куда-то вглубь квартиры.
– Побежала своего Мишеньку целовать, – сообщила Галина Ивановна.
Лера вздохнула и подпёрла голову рукой.
– Не грусти, – Галина Ивановна погладила её по спине, – как пела Алла Борисовна, «всё ещё будет». Понимаешь, когда ты встретишь человека, который тебя на самом деле любит, ты сразу это поймёшь и почувствуешь. Вот тут, внутри, – Галина Ивановна похлопала себя по груди, именно там, где Лере стало уже тепло и спокойно от водки. – Не разменивайся по пустякам.
В гостиную вернулась Мальвина и привела с собой супруга.
– То-то я думаю, чего они там притихли? – сказал тот, потирая руки. – А они тут водку попивают и икру хомячут!
Мальвина заметалась по кухонной зоне, путаясь в ногах у Галины Ивановны.
– Да сядь ты уже, горе луковое, – рявкнула на неё Галина Ивановна. – Я сама подам.
Она достала ещё одну хрустальную рюмку, подлила в графин водки из холодильника и соорудила для хозяина бутерброд.
– И мне, и мне, – заканючила Мальвина, – я тоже хочу.
– Всем сделаю.
– Мишенька, расскажи Лере, что с мужской точки зрения она самая красивая, и ей не надо волноваться из-за своего начальника, – попросила Мальвина.
– Что-то не похоже, чтоб Лера сильно волновалась, – заметил Мишенька и разлил всем водку.
Действительно, Лера уже совершенно не переживала, а наоборот довольно улыбалась.
– А ты всё равно скажи.
– Не волнуйтесь, Лера, – послушно сказал хозяин и ни к селу, ни к городу добавил: – Вот мобилизуют его, тогда и будете волноваться. Ну, за всё хорошее!
Чокнулись и выпили, заели бутербродами. Лера представила, как Игошина мобилизуют, нарядят в камуфляж и с песнями под баян повезут куда-то на рубежи чего-то, а корова будет махать ему вслед платочком, не удержалась и захихикала. Потом хозяева рассуждали, будут ли мобилизовывать тех пенсионеров, которым решили пенсию отменить. Ведь логично, увеличив пенсионный возраст, увеличить и призывной. В шестьдесят лет, как говорят по телевизору, наши люди здоровы как кони и могут ещё давать кровь, пардон, служить верой и правдой. Это работники силовых структур работают на износ, поэтому тем необходимо выплачивать пенсию уже в сорок пять. Лере про пенсионеров было уже не очень интересно, и она чуть не заснула, так ей стало уютно и безопасно.
– А я вам говорила, что молодёжи не до политики, она увлечена личной жизнью, – сказала Галина Ивановна, подкладывая Лере подушку под голову. – Хорошо, что их не только холодильник не особо интересует, но и телевизор совсем не привлекает.
– У них в смартфонах тоже филиал телевизора есть, все, кому не лень, теперь блогеры, городят чушь несусветную. И про плоскую землю, и про вред от прививок, учат как похудеть, не вставая с дивана, победить старость без косметологов, повысить потенцию и нарастить грудь. Чего там только нет! – Мальвина всплеснула руками. – Доктор Вов Ху отдыхает.
– Ну да, поди разберись, кто есть ху в этой куче говна, – согласилась Галина Ивановна и покачала головой.
– В этом-то и прелесть интернет-демократии. Выбирай, что тебе по душе, а не то, что по душе какому-нибудь хрену с бугра, который решил, что он межгалактический генералиссимус. Ну, что ещё по одной?
В телефон свой Лера заглянула только дома перед тем, как нырнуть в кровать, случайно вспомнила, чтобы поставить на зарядку и включить будильник. Там оказались предложения от банков взять у них кредит под стопицот процентов, предложения от аптеки закупить лекарств, пока не сгорели три рубля аптечных бонусов, и прочая чепуха. Никакого «это не то, что ты подумала» от Игошина не было.
«Ну и фиг с ним», – решила Лера и завалилась спать. Она отнесла подобный собственный пофигизм на лечебное действие водки.
Однако, и с утра она не ощутила в себе никаких таких страданий по поводу произошедшего, только злость и обиду. Странно, ведь она, казалось бы, любила Игошина, собиралась увести его из семьи, рожать ему детей и жить с ним долго и счастливо в домике у моря или в лесу. Выходит, всё правильно говорит Галина Ивановна, не любит она этого Игошина, ей просто нравится собственное представление о нём. Этакий благородный дон в модном пальто, который мчится сквозь все препятствия и невзгоды, чтобы припасть к её ногам и воссоединиться для вечного блаженства. Какой там благородный дон?! Примитивный бабник. И как же хорошо, что это её сказочное представление о нём так вовремя разбилось вдребезги. Получается, не зря с ней приключилось то самое небо Аустерлица на Рубинштейна. Ведь если б не сломала она тогда ногу, так и не узнала бы, с кем имеет дело. Страшно представить, если бы она потратила на этого болвана лучшие годы. Единственное, что вызывало досаду, так это мелкотравчатость секретарши, на которую он её променял. Тоже мне, женщина мечты, Мерлин Монро или Моника Беллуччи. Какая-то бесцветная корова типа его собственной жёнушки, только гораздо моложе. Ну разве человек с таким низкопробным вкусом может быть достоин Лериных слёз?
