Заезжая в ворота фермы, серебристый «нис-сан-икс-трейл» сверкнул на солнце, как только что отчеканенная монета. Проехал несколько метров и припарковался около домика для гостей. Аня на секунду зажмурилась. Когда-то она, в первый раз оказавшись в «Горном ручье», жила именно в этой бревенчатой избушке, и с тех пор там мало что изменилось. Простой деревенский уют: светлые стены, крепкая мебель, лоскутное покрывало, ловец снов над изголовьем кровати. Там пахло деревом и царила тишина. То, что нужно уставшему путнику. Каждый новый постоялец вызывал у Ани чувство щемящей ностальгии: восторг первооткрывателя невозможно испытать дважды.

Она стояла на крыльце, облокотившись о перила, и со стороны наблюдала, как из машины вышел мужчина. Невысокого роста, с тёмной волнистой шевелюрой, в солнечных очках. Дима поприветствовал его рукопожатием и, размашисто жестикулируя, что-то заговорил. До Ани долетели обрывки фраз на английском. Она хихикнула, представляя, чего мужу стоит выдавить их из себя, но не торопилась прийти на помощь. Пусть попрактикуется.

Однако Дима заметил её и махнул рукой: мол, спаси, помоги. Она начала спускаться с крыльца, как вдруг ступенька подломилась под её ногой. Ахнув от неожиданности, Аня едва не упала на землю. Лодыжку прострелило болью. Не хватало ещё покалечиться на глазах у гостя! Она восстановила равновесие и, слегка хромая, пошла к мужчинам.

– Это моя жена – Анна.

– Марко Кардуччи.

Итальянец произнёс своё имя глубоким мелодичным голосом. Снял очки и легонько сжал пальцами протянутую Аней ладонь. Она замерла, не в силах оторвать взгляда от его рук. Секундное дежавю заслонило реальность. Она встречала этого мужчину раньше? Всмотрелась в лицо: шелковистые, закрывающие лоб и уши волосы, тёплые светло-зелёные глаза, густые чёрные ресницы, длинный, искривлённый в переносице нос, по-мужски твёрдая линия губ. Конечно нет.

– Добро пожаловать на ферму «Горный ручей», – сказала Аня по-английски. – Располагайся, отдыхай. Через час принесут ужин, а вечером я покажу тебе окрестности.

Марко рассыпался в благодарностях и комплиментах. Отметил, что первый раз приехал в Россию и не ожидал увидеть такую красивую дорогу, как Чуйский тракт. Оставив гостя отдохнуть после путешествия, Аня с Димой двинулись в сторону дома.

– Ступенька на крыльце сломалась, – пожаловалась она. – Я чуть ногу не сломала.

Он кивнул и пообещал починить, но Ане показалось, что его мысли летают далеко отсюда.

Через пару часов, когда солнце начало спускаться к верхушкам гор, чтобы вот-вот спрятаться от людских глаз, наступило время, которое Аня любила больше всего. Закат превращал пространство в сказочное царство: искрящееся, золотистое, вибрирующее. Воздух становился прохладнее, запахи земли и травы – насыщеннее, птичьи голоса – отчётливее.

Она надела удобные ботинки, накинула кожаную куртку и отправилась к Марко.

Аня нашла гостя на пороге домика. Он сидел на деревянных ступеньках и мечтательно смотрел на небо. Никакой усталости на лице: итальянец выглядел расслабленным и отдохнувшим.

– Готов прогуляться? – спросила Аня.

Он подскочил, раскинул руки и пропел:

– О да!

Сложно было угадать, сколько ему лет: пожалуй, от тридцати до сорока. Мимические морщины и глубокий взгляд придавали ему вид человека, умудрённого опытом, но подвижность и гибкость создавали впечатление неиссякаемой молодости. Они отправились по тропике вверх, в сторону гор. Аня впереди, вполоборота к Марко, чтобы он хорошо слышал, что она говорит, и видел, что показывает. Его английский был великолепен, и трудностей в общении не возникало.

Аню снова накрыло воспоминание о том дне, когда она приехала сюда после разрыва с Лёшей. Стоял такой же вечер, солнце так же золотило воздух, и она пошла гулять по ферме, забыв обо всём. Прогулка буквально исцелила её раненое сердце и стала началом больших перемен.

– Несколько лет назад я приехала сюда, как ты, туристом и настолько влюбилась в эти места, что решила остаться.

– О, в это легко поверить. Невероятная красота! Этот воздух хочется пить и есть одновременно. Я родился недалеко от Риомаджоре, в деревушке на севере Италии, и прожил там, в доме деда, первые семь лет. И хотя Рим, куда меня в конце концов забрали родители, стал моей плотью и кровью, сердце навсегда осталось там, на скалистых берегах Лигурийского моря.

– Что привело тебя сюда?

– Желание спастись. Нет, это не что-то вроде паломничества. Всё проще. В конце прошлого года я заработал нервный срыв – из-за проблем с бизнесом и личной жизнью. Мой психотерапевт посоветовал сменить обстановку. Я просто ткнул в карту, и вот я здесь.

– Шутишь?

– Нисколько. Я убеждённый гедонист и, если бы не моя склонность принимать всё близко к сердцу, давно был бы беспредельно счастлив. В этой жизни я достиг всего, чего хотел: у меня есть красивый дом, дети и любимое дело, я могу позволить себе все удовольствия мира, но ничто не может превзойти удовольствия познания. Что же ещё мне делать, если не путешествовать?

Аня сбилась с шага, потому что смотрела на Марко не отрываясь, как на пришельца с другой планеты. Она знала, что он богат, дело не в этом. От него веяло такой невообразимой свободой – непритворной, сногсшибательной, заразительной, – как будто он действительно был всесилен. На душе противно заскребла то ли зависть, то ли тоска. Как давно она не чувствовала себя лёгкой, раскованной, независимой.

За разговорами время пролетело незаметно, и Аня опомнилась, только когда они вышли на поляну у берега ручья, который и дал название ферме. У кромки быстрой воды ели расступались, открывая взору укромный кусочек земли, покрытый клеверной подушкой. Мощные стволы деревьев поросли мягким мхом, а шелестящий шум ручья расслаблял, звал присесть и передохнуть. Здесь они часто устраивали пикники, ловили рыбу, жгли костры по вечерам. Это место для её семьи было особенным.

– Располагайся. Немного посидим и пойдём обратно. Скоро стемнеет.

Аня присела на ствол поваленной сосны, а Марко, не желая терять времени на отдых, подошёл к воде. Она наблюдала за ним, пытаясь понять, что за странные чувства он в ней вызывает? Любопытство, недоверие, смятение. Слишком много для человека, с которым общаешься всего полчаса.

Он присел на корточки и ополоснул лицо. Ей показалось, что при этом его губы шевелились. Молитва? Заговор? Вот чёрт, сколько можно разглядывать чужого мужчину, ловя каждое его движение? Впрочем, она отвечает за его безопасность и жизнь. Он – гость. И ко всему прочему, платит за это хорошие деньги. Вернувшись на поляну, Марко вытер ладонью еще влажное лицо и широко улыбнулся:

– Что мы будем делать завтра?

Ответ у Ани был готов:

– Ты просил разнообразную и захватывающую программу, но велел держать всё в секрете. Любишь сюрпризы? Я докажу, что ты не зря нам доверился. Мы побываем… на Марсе!

Удивление в его глазах обрадовало её. Пожалуй, не так просто впечатлить человека, который может позволить себе «все удовольствия мира». Аня хмыкнула: посмотрим, как ты запоёшь, оказавшись там!

За спиной Марко промелькнула тень. В сумерках, которые начали сгущаться между стволов елей, Аня не успела разглядеть, что или кто совершил резкое, похожее на скачок движение. Может, это Шмель, Димин пёс? Но он не отходит от хозяина ни на шаг. Мальчишки решили поиграть в разведчиков? Нет, они производят слишком много шума, где бы ни оказались. И тут раздался протяжный свист, похожий на последний крик раненой птицы. По коже пробежал озноб.

Марко прочитал её взгляд и медленно обернулся.

– Там кто-то есть, – тихо произнесла Аня, плавно поднимаясь с места.

Он подошёл и уверенным движением отодвинул её за свою спину. Она почувствовала, как напряглись его мышцы, уловила жар, идущий от кожи через футболку, и запах – так мог пахнуть только впрыснутый в кровь адреналин. Через минуту, убедившись, что всё тихо, Марко взял её за руку и молча повёл обратной дорогой. Аня не сопротивлялась. Короткая вспышка страха заставила сердце биться чаще, но мозг протестовал: здесь всегда было безопасно!