– Открыть придется. – протянул он ласково. – Оксана, я же все таки издалека приехал. А у вас в квартире у одной газ и батареи. Тем более я услышал, что вы в беде.

– Все у нас хорошо! – закричала Коричневая. – Только угол у нас бедовый.

– Черт побери этот угол! – мужик посасывал незажженную сигарету.

– Да, с углом большая беда, товарищ Диавол, экзаменуйте его по всей форме. У вас же с собой эта… катушка?

– С собой. – Северин показал через плечо катушку от удочки, которой у него не было. – А угол на улице?

Возвращенцы переглянулись.

– На улице что? – удивилась Коричневая.

– А где он еще может быть? – возмутилась Желтая.

– Ничего они в своей преисподней не разбираются. – закивала Фиолетовая.

– Черт побери, недоучка.

– Языком русским сказали: почини угол! Об него люди убиваются! Он стоит. Ну вот что ты стоишь? – не услышав ответа Фиолетовая обратилась к публике. – Вот что он стоит? Она же ему никогда не откроет.

– Эй ты, она тебе никогда не откроет. – обратилась к гостю Желтая.

– Это она нас всех убила, ведьма, она не откроет, она боится. Черт побери.

– Как бы чего не унюхал, Цербер… Такой у нас хороший дом. – снова пробормотала Коричневая.

– Эй, Оксана… – пропел в щель между петлей и дверью Северин, – а я тебе куколку принес.

Дверь тут же открылась, ведьма затянула юношу в квартиру и захлопнула дверь. Возвращенцы сразу затихли в оцепенении.

В квартире было еще холоднее, чем на лестнице. Удивительно прямая сухощавая Оксана протянула дрожащую руку.

– Дай…

– Конечно, сейчас. – Северин полез в карман, достал сделанную из просроченного проездного, арбузной жвачки и пивной крышки куколку. Ловкие пальцы Оксаны набросили на тонкое арбузное горло красную ниточку, кукла задергалась на ней, в то время как возвращенная ведьма смотрела на гостя немигающими глазами. Волшебник ждал. Ведьма встряхнула куколку, так и не дождавшись реакции.

– Значит, сын безумия. – заключила она, закидывая реплику волшебника за спину.

– Нельзя задушить, да.

Женщина глянула в на кухню, там было открыто окно.

– Небо в огне твоих рук дело?

– Да.

– Красиво.

Она снова посмотрела на него.

– Зачем пришел?

– У вас угол. Что скажете?

Оксана, кивнула ему в сторону комнаты. В классической спальне-гостиной однокомнатной квартиры со стенкой темного дерева, посреди коричневых язв бежевого ковра стоял табурет, а прямо над ним висела уродливая люстра с шестью плафонами на которых, как на ветвях священной Уппсальской рощи, висели куколки всех жителей дома. Волшебник тут же подошел к структурной композиции и услышал голос возвращенной.

– Я бы попросила…

– Извините. – и тут же оправдался: – Не маг смерти.

Возвращенная открыла крашеную балконную дверь.

– Если женщина из наших в сорок лет вешается, она знает, что делает. И никакой профсоюз не имеет права ее трогать. А если она прихватила с собой весь дом, то, значит, была причина, ясно?

– Разрубить путы жизни – подвиг. – ответил маг.

– Жаль, не все это знают… – волшебница покачала головой. – поскольку мои люди не выпускают меня, я покажу отсюда. Тебе, как сыну безумия, будет интересно.

Она указала на угол дома, провела от него под сорок пять градусов линию. На мерзлой земле катались двое подростков, один забрался сверху на другого. По скорости его рук, поднимающихся вверх локтями, было очевидно, он в боевом исступлении.

– Да, это по моей части. – сказал Северин холодно. – Отсюда не добью.

– Это четвертые за сутки. Правила всегда одни и те же: бой до последней капли крови, а победитель расшибает голову об асфальт.

– Почему не заявили сразу?

– Я тоже имею право на сцены для взрослых.

Оксана сняла с куколки веревку и выбросила с балкона.

– Спасибо. – кивнул волшебник, и победитель схватки упал лицом в грязь. Лежащий не двигался. Северин обратился к возвращенной.

– Хотите, я вас выведу? Я вам мобильный украду и оформлю сим-карту. Будут вам сцены, какие хотите. Уж не девятнадцатый век на дворе, да и вы не княжна Мэри. Чего на балконе страдать?

– Да не надо мне ничего. – устало отмахнулась она. – С дебоширами вы справились. Вы же по этому поводу здесь?

Маг кивнул.

– Еще раз спасибо за содействие. Наш номер вы знаете. На всякий случай напишу. – он схватил сухощавую ладонь ведьмы и начал выводить шариковой ручкой цифры. – Нерешаемых ситуаций не бывает, бывают только неидеальные заклятия.

Оксана усмехнулась.

– А Prosecutor veritas?

Северин вздрогнул всем телом. Ведьма придержала его плечо.

– Ну, едва ли это заклинание… – тихо сказал он. – Это сама судьба о четырех ногах, крик которой возвещает о скорой мучительной гибели.

– Но его делают волшебники.

– Как и всю судьбу. Так что едва ли есть разница.

– Попытка натянуть сову на глобус.

– Интересно, она продолжает ухать, когда ее уже натянули?

Женщина усмехнулась, потрепала рукой в цифрах тонкую щеку гостя.

– Ладно, сын безумия, я, может, позвоню как-нибудь.

– Очень ждем.

Северин миновал стоящих в вертикальном сне мертвецов, скатился по ступеням вниз как только мог быстро, и выскочил из подъезда. Пара его избитых ровесников лежала на заднем дворе двумя морскими звездами, а набросить на спящих узелок здоровья пыталась уже известная волшебница в красных гетрах.

– О нет, они убили друг друга!

Северин остановился, уголк губ снова потянулся вверх, к небу.

– Как интересно, – сказал он сам себе, – суббота, третья декада, да и Луна в Весах. Вроде день неудачный должен быть. – она порхала над ними, как бабочка. – Может, я обсчитался? Или у нее удачный день, но тогда она старше меня, получается, минимум на два года. А чем я удивлю совершеннолетнюю девушку, аллергией на пиво? – она сложила руки замочком и, опустившись на колени в мерзлую грязь, попыталась вдавить грудную клетку спящему. – Нет. Не похоже, что старше. Скорее, я обсчитался. Это рок. Судьба. Вот так он выглядит. Очень красиво. Теперь точно надо набить ей на долговременную свой номер…

– Помогите кто-нибудь! – воскликнула она.

Волшебник достал из кармана мобильный. Номер он, разумеется не помнил. В эту самую секунду вечно беззвучный телефон пошел судорогой. Неизвестный номер. Это рок. Вот так он выглядит.

– Стоматология слушает… – пропел игриво волшебник.

– Очень смешно, Северин. – голос был как всегда умеренно раздраженный.

Он развернулся на сто восемьдесят градусов, к углу дома.

– Лидия? У тебя есть мой номер? Как твои дела, боже? Выспалась? Как твой проклятый? Он слушает? Что ты хотела?

В трубке немного помолчали.

– Я хотела сказать, что нашла информацию по деревьям. Тебе не нужно ничего искать. Можешь отдыхать.

– Спасибо.

– Не за что. Так вот я узнала…

В реальности кто-то закричал, подросток закрыл ухо рукой.

– Прости, я сейчас немного занят. Совсем чуть-чуть. Я с удовольствием перезвоню тебе, когда закончу, хорошо?

На ее стороне послышался неразборчивый говор, Лидия попросила у неизвестного еще минуту.

– Чей это номер? – спросил Северин.

– Это… одного хорошего человека в библиотеке. Не надо на него перезванивать.

– А твой?

– Ой, тут такое дело, – смущенно сказала женщина, – с моего что-то не звонится.

– Только мне не звонится или в принципе?

– Что?

– Ты не можешь позвонить только мне или в принципе не можешь никому позвонить? – холодея внутри, спросил он.

– Ну, – протянула Лидия. – я не могу этого сейчас проверить.

Черная злоба пощекотала ему желудок, а потом выдала в кадык.

– Он отнял у тебя телефон. – констатировал он.

– Ну с чего ты взял, глупый? – посмеялась она. – Просто сейчас выходные. А интернет разрушает общество. Тем более у меня, похоже, начинается игромания. Никак не могу пройти сто двадцатый уровень в “три в ряд”, так что даже лучше, что я сегодня так.