Дальнейшие события слились в одну сплошную кашу: прием невролога, снова вопросы, проверка рефлексов, сдача моментальных анализов… И собрав кучу различных бумажек, я снова потопала к терапевту, где к обеду уже скопился народ. И снова пришлось занимать очередь.

Мир покачнулся и померк.

– Эй, девушка, вы в порядке? – надо мной нависал мужчина в белом халате.

Мозг туго соображал, и только спустя пару секунд до него дошло, что это врач, а я сама банально свалилась в обморок посреди коридора. Мне помогли подняться и сесть за освободившийся стул, кто-то из посетителей поликлиники протянул бутылку воды и даже помог сделать несколько глотков. Руки дрожали и отказывались что-либо удерживать.

– Вы в порядке? – повторил свой вопрос доктор.

– Да, да, – промямлила заплетающимся языком, – наверное.

– Вы к терапевту? – кивнула. – Отлично, пройдемте в мой кабинет.

– Но… – запротестовала я, когда меня под локоток повели к совершенно другой двери, не к той, в которую занимала очередь.

«Заведующий терапевтическим отделением…» гласила табличка на двери, и я, выдохнув, успокоилась.

Зайдя в кабинет, мужчина сразу приоткрыл окно, чтобы в помещение проникал свежий воздух. Затем он забрал мои анализы и стал их изучать. Повисла тишина. Он хмурил брови и из раза в раз пробегался глазами по бумажкам, возвращаясь от одной записи к другой и по новой. Тревога в груди нарастала, и я начала теребить лямку сумки в ожидании вердикта.

– Ну, что, Полина? – заговорил, наконец, врач, когда я успела уже себя накрутить. – Ваше состояние вызвано стрессом и сильным нервным перенапряжением. Я назначу вам витамины, принимать утром и вечером после приема пищи. И, конечно, постараться оградить себя от раздражителей.

Я нервно хмыкнула, подумав о единственном возможном «раздражителе», но заведующий не стал обращать внимания на это, продолжив с рекомендациями:

– Через две недели придется еще раз сдать анализы. И настоятельно рекомендую повторно посетить гинеколога.

– З-зачем? – хоть я и так планировала это сделать, когда мой врач вернется, холодок все равно пробежался по спине.

– С вашей активной половой жизнью и тем фактом, что вы с партнером не предохраняетесь, существует огромная вероятность беременности.

– Это вряд ли… – прошептала и уже громче добавила, – спасибо, обязательно…

– Где моя жена?! – послышалось разъяренное из-за двери, и я моментально сжалась в комок.

В кабинет ворвался Митя и тут же наехал на доктора:

– Ты кто такой?! Очередной любовник?!

Дима подскочил к заведующему терапией и, схватив за халат, вздернул на месте.

– Мужчина, что вы себе позволяете? – сохраняя спокойствие, спросил врач и оттолкнул от себя чужие руки. Кажется, он понял, что у меня за «источник стресса».

– Что я себе позволяю?! – взревел Митя раненным оленем. – Это что вы себе позволяете?! Заперлись с моей женой в кабинете!

– Молодой человек, настоятельно прошу вас успокоиться. У вашей, – сделал акцент, – жены и так нервное перенапряжение и… – он кинул мимолетный взгляд на меня и, заметив слабое качание головой, продолжил, но явно не то, что собирался сказать, – и стресс. Ей нужно сохранять спокойствие и находиться в такой же спокойной обстановке. А ваши крики лучше точно не сделают.

– Это у нее стресс? – хмыкнул муж, даже не взглянув на меня, просто кивнув в мою сторону. – Это у меня стресс! А она просто притворяется, лишь бы отлынивать от работы.

Именно в эту секунду, после этой фразы я поняла, что родители были правы четыре года назад. А я столько лет ошибалась в человеке, которого любила. Права поговорка: любовь зла, полюбишь и козла. И несмотря на то, что я безумно боялась дальнейшего развития событий, в голове сложился план.

Антон.

– Олеся! Как ты допустила это? – кинул на стол перед помощницей журнал с ее лицом на обложке.

Пресса не знала, как выгляжу я, но прекрасно была осведомлена о внешности Олеси, моей правой руки, что выступала от моего имени на встречах, интервью и различных конференциях. Чаще всего я наблюдал за всем происходящим через камеры и наговаривал ответы на вопросы через микро наушник, а девушка лишь повторяла. Иногда заранее писал текст, если ситуация позволяла. Вот и получалось оставаться незамеченным, творить в тени.

Журналисты и фанаты думали, что сейчас живу заграницей, но если моя помощница в стране, то и я соответственно тоже. По крайней мере об этом так и кричали заголовки некоторых научных журналов и множество статей в том же интернете.

– Простите, – повинилась девушка, ни разу не раскаиваясь, – но может пора выйти в свет? Вы увеличили доход компании после смерти родителей в три раза, но люди до сих пор считают, что бизнесом управляет бездарь, любящий тусовки и присваивающий себе достижения других, – меня удостоили укоризненным взглядом и продолжили нотацию. – Но помимо прекрасного управления, именно вы придумали большинство наших устройств. Не просто как идеи! Вы собственноручно создали первые экземпляры, или прототипы, или называйте, как хотите…

– Опытные образцы, – буркнул я и сел на диван у стены, готовясь к долгому… разговору.

– Без разницы! – сорвалась Олеся, которой конкретно надоело притворяться.

Она взяла паузу, давая возможность переварить уже сказанное, и вступить в очередную борьбу с моими тараканами.

Я молчал, рассматривая ее: светло-рыжие волосы собраны в низкий пучок, голубые глаза устало смотрят в ответ, черный костюм как всегда идеально сидит по фигуре… Я не мог не вспомнить нашу первую встречу. Олеся пришла на собеседование на должность секретаря в то время, когда я был сломлен больше всего, когда потерял самых дорогих людей. «Идеальная», – подумал тогда. Она явилась в таком же деловом костюме как на ней сейчас, только рубашка была белая. Мы могли бы начать встречаться, но шестнадцать лет назад мне было совершенно не до отношений. Я занимался всего двумя вещами: пил и запирался в мастерской с железяками. А ведь управление многомиллионной компанией свалилось на хрупкие плечи девушки, только закончившей университет. И она неплохо справлялась, надо заметить, да еще и успевала не дать мне потеряться в собственных боле и одиночестве.

Улыбнулся. Хорошо, что мы не ступили на эту скользкую дорожку любовников. Сейчас мы имеем куда больше, чем имели бы, реши тогда пару раз переспать. И я не один, теперь у меня есть сестра, пусть и не по крови, но по духу. Да и Олеся не смогла бы никогда разделить мою любовь к технологиям, как и я никогда не смог бы отказаться от них.

– Антон? – она пощелкала пальцами у меня перед лицом, видимо слишком ушел в мысли.

– А? Ты что-то сказала?

– Сказала, – села рядом со мной и положила руку на плечо. – Ты готов выйти из тени и рассказать миру о своей двойной жизни? Я не настаиваю, но… Вру, я настаиваю! Считаю, время пришло!

– Олеся, – простонал я, закатывая глаза, – не готов. Но ты ведь не отстанешь?

Она мотнула головой, пришлось сдаваться.

– Дай мне еще полгода.

– На что? – усмехнулась. – На собрание своих тараканов? А недели не хватит?

– Не хватит, – сложил руки в умоляющем жесте и сделал извиняющийся взгляд.

– Ладно, – сдалась она. – Но ты мне все расскажешь!

– Обязательно! – тут же заулыбался и, обняв ее, убежал в свой кабинет.

Кажется, я забыл, из-за чего изначально пришел к ней.

Полина.

Остался всего один день, одна смена… и больше никогда не появлюсь в «детище» Димы.

Дима… тогда в больнице я, наконец, смогла увидеть его настоящее лицо. Озлобленное и с фингалом – наверное, именно из-за него он ни разу на меня не взглянул в кабинете врача, а может еще по какой, одному ему ведомой, причине.

Я долго размышляла, сравнивала его с ним же до свадьбы и в первые месяцы замужества. Может у меня и были розовые очки влюбленной дурочки, но и он совершенно иначе ко мне относился. Он изменился… и это не из серии, что он просто перестал быть для меня «удобным». Скорее наоборот, Митя понял, что мой мир не вращается вокруг него, что у меня есть друзья и интересы, которые он, к сожалению, разделить никогда не мог.