Пираты погостили у меня три дня, пока плотники чинили да пересмаливали им лодку. Вскоре на море выдался погожий день, все приготовления были сделаны, и мы распрощались на том же пирсе, где и повстречались. Они пригласили меня посетить Утопленника – так назывался их город-корабль, отметив его расположение у меня на карте. Разумеется, я попросил их отметить ещё и Маронов остров.

Можно ли было предположить, что появится у меня страсть к водным путешествиям? Однако мысль о несметном богатстве, сокрытом в коллекции Марона, тянула меня в море. Я, конечно, имею в виду богатство научных открытий. Так, уже на следующий день после описанных событий я распорядился изготовить парусную ладью. Кораблей в Цингорье никогда не строили. Разработав специальный чертёж, я заказал лучшую корабельную сосну и выписал мастера из Рыбогорска. К середине зимы ладья была готова. Я дал ей имя «Необычайность тунца». Как только стало достаточно тепло, мы пустились в путь к острову Марона.

Путешествие было нетрудным, течение само вынесло нас к намеченной цели – плоскому коралловому рифу, скорее всего атоллу, с одинокой хижиной. Ни причала, ни лодки на берегу – казалось, люди давно покинули это место, но нет. В доме нас ждал хозяин Марон, весёлый и бодрый, совершенно не походивший на дикаря-изгнанника. Пираты не обманули, его коллекция и правда была поразительна, в ней-то я и нашёл кристалл Судного дня. Марон рассказал мне о его свойствах и о самом амулете, для которого тот предназначался. Признаюсь, у меня оставались сомнения насчёт подлинности всех представленных предметов, да только позже я не раз слышал историю о том, как один Маг силой пытался завладеть Мароновой коллекцией и ничегошеньки у него не вышло. Не так-то прост Марон этот оказался, и борода у него не как у всех…

Кстати, на обратном пути я заглянул-таки на Утопленника: он и вправду существует, только скорее стоит на мели, нежели скован льдом.

Меня там тепло встретили; кто бы мог подумать, что пираты – радушные хозяева. Мне даже удалось переговорить с их капитаном. Он оказался весёлым малым, напоил меня квасом и дал в дорогу ящик сладчайших фруктов. Сок из них получается отменный! Я так пристрастился, что вынужден теперь по меньшей мере раз в месяц отправлять за ними гонцов на Утопленника. Самый свежий отжим всегда у меня с собой вот в этой склянке. Сейчас, конечно, вкус чайного отвара перебивать не стоит, но завтра мы с вами обязательно его попробуем.

У короля Брондоля брат Френдоль есть, близнец. Да только не признать родства ихнего, хоть ты расшибись. Отрос, на беду, у Френдоля зад лошадиный. Вот как такое приключилося.

Было у братьев два града знатных, каждый в своём в королях ходил. У Брондоля – Кронодор, у Френдоля – Кронодол.

Нагнали Маги в стародавние времена страху на людей простых. И вот невесть откуда обзавёлся Френдоль средством, всякой магии препятствующим. Стали над Кронодолом огоньки разноцветные летать день и ночь напролёт. Глянешь на них, так сразу и ясно – нечисто дело. А так оно и было. Стоило какое волшебство в пределах Кронодола сотворить, так ничего хорошего из волшебства того не выходило. Только самому волшебнику какая пакость.

Поначалу радовались жители защите такой, восхваляли короля своего Френдоля. Да то сперва. А во второй черёд, ну со временем, беда пошла. Может, год прошёл, а то и все пять, как начало всякое дурное в Кронодоле происходить. Кто не заездом был, а местный, приметил в себе перемены странные: у кого голова с человечьей в бычью обратилась, у кого пятак объявился, а у короля Френдоля – вот зад лошадиный. Видать, огоньки те с подвохом каким были…

Случилось Некроманту в Кронодол по большой нужде заглянуть. С королём евойным поближе познакомиться хотел, да, может, и выгоду какую поиметь. Да только больно холодно Мага приняли. Осерчал Некромант, проучить захотел Френдоля – в жабу обратить. Грянул посохом о пол каменный, будет теперь вежливости учён, думает. А вот шиш. Защитили короля огоньки, да мало того, подарком Мага наградили. Отрос у Некроманта хвост коровий. Ох и рассвирепел Маг, да только впустую – выпроводили буяна взашей мужики быкоголовые, да ещё на дорожку под зад сапогом пнули. «Ну, – думает Маг, – не прощу я вам обращенья такого непочтительного. Отомщу люто, но потом. Покамест от подарка коровьего избавиться надобно, а то как-то неприлично получается».

В Магодур направился лечения себе от недуга там искать. По дороге в деревеньке одной рубаху простую с верёвки прихватил, чтоб его за Мага не признали. А то ведь цены задерут, прохвосты!

Входит Маг в Магодур, а там чего только нет: и товары на продажу диковинные, заморские, и представления, публику тешить, невиданные. В ряд врачевателей пошёл. К мужику подходит, так мол и так, одарил один волшебник новым приспособлением, да мне-то ни к чему, не поможет ли кто.

Ну мужик дело почуял да в ответ:

– Есть тут мастер, Спиридонка Косой. Человеков правит. Ты, – говорит, – к нему иди, вон его палатка под красной рогожею.

Ну Маг к нему. Спиридонка хвост осмотрел, хмыкнул так, мол, работёнка непроста предстоит, да сказал:

– Помочь беде твоей можно, да только дело хитро выходит и оттого недёшево. Десять золотых монет с тебя пойдёт.

– Десять золотых! – изумился Маг. Хоть и были кладовые его золотом дополна набиты, да лишнего не имелось.

– Так то полбеды. Хвост накрепко сел. Тут пила специальная нужна, нет у меня такой при себе, только к вечеру раздобыть смогу, так что если и начнём лечение, то только поутру, на голову трезвую. И денежки вперёд, разумеется.

– Ты что ж, нелюдь, пилить меня собрался?! Я ж боли очень боюсь, да и вида крови своей не выношу!

– Ну глаза и завязать можно… а вот лечение больное, твоя правда. Обещать ничего не могу, но думаю, что переживёшь.

Ойкнуло сердце Некромантово, поблагодарил он Спиридонку, время на раздумье взял да скорей из ряда того наутёк.

«Ну, – думает, – неужто другого способа нет, чтоб хвоста лишиться? Вырос-то не больно совсем, так что б ему так же не пропасть!» Стал по Магодуру ходить, авось чего само найдётся.

Ходил-ходил Некромант и вышел на волшебников ряд. Ясное дело, шарлатаны, да там уж не до предрассудков было. Отчаянное положеньице, вот Маг к ним и подался. К первому подходит, хвост показывает:

– Ну что, есть ли у тебя какое волшебство на хвост коровий?

– Есть, – говорит, – да только не то чтобы на хвост один… но попробовать можно.

Не верил Некромант, что волшебство окромя Магов ещё кому-то подвластно, оттого и решился.

Ну вылез тот колдун самоназванный, языком цокнул, ногой топнул да слово какое-то себе под нос прихмыкнул. Затянуло Некроманта маревом, он уж и поверил, что вот-вот от хвоста избавится. За зад себя хвать, а там и того хуже: был хвост коровий, да в свиной превратился!

Смеётся публика – народ честной, а Маг весь от ярости кипит, как только земля под ногами его в тлен не обращается. Хотел шарлатану крикнуть, чтоб деньги назад вернул, да опомнился, что и не платил ничего.

Понял тогда Некромант, что не найти ему в Магодуре от хвоста спасения. Помчался он скорей в башню свою, с глаз людских прочь. Через мосток у Цингорья перебрался да полями-огородами в лесок. Шёл-прятался да на опушку вышел. Там уж и ущелье родимое показалося, у которого старушка Веселушка живёт. Избёнку её стороной обошёл, чтоб не увидала, да скорей домой.

К башне подходит, а у порога ведьма Мора, бабка его, стоит, мухоморы на просушку вывешивает. Хотел Маг срам скрыть, бочком в башню протискиваться стал, да умна Мора была, уловку заподозрила. С заду на внучка глянула, а там хвост свиной.