– Пожалуйста, прошу еще немножко!

Во время подобных прогулок корреспонденты всех больших газет, скрывавшиеся в придорожных кустах и оврагах, не обращая внимания ни на какую жару, с затаенным дыханием наблюдали за каждым шагом «счастливой парочки».

Один наиболее навязчивый репортер держал даже со своим коллегой пари, что ему непременно удастся лично проинтервьюировать Дицци, чтобы точно установить характер его отношений к Мариори Росс.

Репортер поймал Дицци как раз в тот момент, когда он в самом приятном настроении выбежал из сада Мариори на площадку, отделявшую его дворец от виллы Стивена Росса.

Костюм Дицци был в полном беспорядке:

Мягкая шляпа съехала на его левое ухо и держалась уже не резинкой, а каким-то чудом. Фланелевый жилет был испачкан садовой землей, а одна пуговица была оторвана.

После трех утомительных заседаний Дицци позволил себе маленький перерыв и с большим увлечением рылся во всех грядках. Но репортер об этом ничего не знал и думал:

– Ого! Первоклассный материал для газеты!

Как вдруг он услышал над своим ухом строгий вопрос:

– Позвольте вас спросить, что вам здесь угодно?

Это был инженер Робур, направлявшийся домой после продолжительной работы в лаборатории.

Репортер не узнал Робура и так же сердито набросился на него:

– А вам какое дело?

– Я некоторым образом имею отношение к администрации акционерного общества. Мое имя Робур.

Репортер смутился; надо заметить, что после утверждения завещания общественное мнение Америки привыкло приписывать инженеру Робуру такое же значение, как, например, главному поверенному «Американского промышленного союза». Авторитет Робура был тем более велик, что он жил одиноко, не имея ни с кем общения и всецело отдаваясь своим занятиям в лаборатории.

Между тем Дицци не проявлял ни малейшего интереса к их разговору; он прислонился к дереву и изо всех сил чесал себе спину, безуспешно сражаясь со своими подтяжками. Эта штука невыносимо щекотала его.

Костюм Дицци слева уже был разорван, подтяжки, однако, не поддавались.

Репортер почтительно приподнял шляпу и смущенно оправдывался:

– Я… Я хотел попросить разрешения проинтервьюировать…

– Ну, что ж, – сказал Робур, – пожалуйста, начните. Надеюсь, я не помешаю вам?

– О, нет, пожалуйста. Я буду только благодарен. Может быть, я могу даже рассчитывать на ваше содействие?

– Ошибаетесь, – оборвал его Робур. – Меня это совершенно не касается.

Низко кланяясь Дицци и почтительно сняв свою шляпу, репортер приблизился к дереву как раз в тот самый момент, когда Дицци на минуту перестал чесаться и, усталый, высунул изо рта свой широкий язык.

Робур стоял в стороне и не слышал подробностей происходившего разговора. Он лишь видел, как репортер довольно долго вертелся вокруг Дицци и как Дицци упорно поворачивался к нему спиной.

Но вдруг Дицци резко изменил свою тактику.

Он хрипло закричал, вызывающе закинул назад голову, при чем мягкая шляпа перелетела через забор, и, изогнувши шею, бросился на репортера. В глазах Робура на мгновенье слились в один клубок падающий репортер и Дицци с мелькающими в воздухе задними копытами.

Когда Робур поднял репортера и тот, очистив глаза и ноздри от набившейся в них земли и исследовав шишки на своем лбу, убедился, что он еще жив – Дицци уже исчез.

– Как это случилось? – спросил Робур.

– Сперва все шло гладко, – захрипел репортер. – Правда, он ничего не отвечал, но зато внимательно слушал меня. Но когда я задал вопрос, как далеко зашли их отношения и когда состоится свадьба… тут он, по-видимому, потерял всякое самообладание.

– Но вы не станете отрицать, – сказал Робур, – что каждый джентльмен на его месте поступил бы точно так же.

– Не стыдно ли вам, мистер Робур, издеваться над несчастным человеком, который должен страдать только из-за того, что его заставляют совершать разные глупости в погоне за куском хлеба?

Робур неожиданно поднялся с земли и резко повернулся в другую сторону.

– Если не ошибаюсь, я имею честь говорить с мисс Росс?

– Да, я Марион Росс, сестра невесты вашего шефа.

– Прошу прощенья, – ответил спокойно Робур, – у меня нет иного шефа, кроме моей лаборатории.

– Это все равно. Не говорите пустых слов… Вы все, все служите ему. Все вы потеряли человеческое достоинство и всякий стыд. Вы лжете, унижаетесь, лицемерите, подлизываетесь и ведете себя так, будто Дицци ваш хозяин. Но Дицци только бедный, несчастный осел, и мне его жаль от всей души, мне его больше жаль, чем вас всех вместе взятых.

– Прошу вас, не сердитесь, – ответил, добродушно улыбаясь, Робур и протянул Марион свою руку. – Вы совершенно правы. Я во всем согласен с вами. Бессмысленно было бы жалеть людей. Мы живем в сумасшедшем доме, обитатели которого всячески стараются уничтожить друг друга. Самое лучшее, что может сделать наука, это способствовать их полному и безболезненному уничтожению.

– И ваша работа в лаборатории преследует эту цель? – быстро спросила Марион. – В таком случае, я от всей души желаю вам полного провала.

Помолчав немного, она продолжала:

– О, если бы вы использовали свои знания для освобождения страдающего большинства и для уничтожения подлого, потерявшего человеческий облик меньшинства! О, если бы вы положили конец господству золотого осла!

Робур внимательно посмотрел на Марион и вместо ответа спросил:

– Не согласитесь ли вы немного пройтись со мною? Еще довольно рано.

Марион согласилась, и они пошли по направлению к парку.

Между тем репортер быстро составил интервью с Дицци и указал, что Дицци вел себя как джентльмен, тщательно охраняющий от чужого взора интимные подробности.

«По поводу предстоящего бракосочетания шефа Акционерного О-ва Гирн, о котором уже всем известно, ничего нового сообщить не можем, – так писал репортер. – Точный срок свадьбы еще не установлен. Но мы с достоверностью можем сказать, что вслед за прелестной Мариори Росс и ее младшая сестра также покинет родительский дом».

С этих пор газеты стали писать о двух невестах и их женихах.

Счастье не всегда бывает полным. Дицци испытал эту истину на собственной шкуре.

Мариори Росс, в качестве невесты Дицци, сделалась скоро центром всеобщего внимания.

Ее популярность достигла той точки, когда газеты вместо того, чтобы требовать денег за рекламу, сами платят за право поместить ее. Оплаченная реклама предполагает у читателя фантазию. Но даровая реклама, повторяющаяся изо дня в день, является особой формой массового гипноза, где медиум располагает величайшей силой и огромным могуществом. Неудивительно поэтому, что Мариори Росс в качестве невесты Дицци вскоре приобрела репутацию прелестнейшей девушки во всем американском промышленном мире.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.