— Не увиливай!
— Всему свое время, — девушка нетерпеливо вздохнула и, взяв юношу за руку, легонько потянула его за собой.
Долго ли, коротко ли, пришли они наконец к своему тайному месту — тихому уголку, никому неведомому и скрытому. На небольшом участке песочного берега, отделяемым зарослями из колючих кустов, уже лежали стопкой дрова и ветки, подготовленные Морозом. Рядышком примостился оставленный Славой сверток вещей — они были завернуты в два полотенца, крепко-накрепко связанных друг с другом. Отпустив руку парня, Венцеслава с улыбкой подбежала к импровизированному мешку и начала распутывать сложный узел. Понять девушку без слов Мороз, увы, не мог, однако без дела не остался — на себя взял ответственность подготовить костер и разжечь огонь.
Пока девушка занималась подготовкой к ритуалу, юноша уже успел разжечь костер и даже уселся на песок, как только Слава повернулась к нему с горящими глазами и вручила ему восковую куклу. У юноши глаза чуть из орбит не вылезли от удивления и осознания того, что он держит в руках. А ведь недавно, еще только этим утром, он собственнолично искал в ее жилище эту несчастную куклу…
— Вот тебе раз, — Мороз ошарашенно уставился на восковую фигурку, лежащую у себя на ладонях, и перевел непонимающий взгляд на девушку. — И зачем ты мне его отдала?
— Вот тебе два, — Слава, смеясь, отпрянула от собеседника и подвинулась ближе к высоким языкам пламени. — В такой ответственный момент именно тебе я Купалу доверяю — видишь, какая честь? Прутья я сама сожгу, так что мне нечего боятся.
Русоволосая весело фыркнула, и парень прищурился, и разглядел несколько тоненьких березовых прутиков, лежащих на девичьей ладони.
— Да не стал бы я ломать их, говорю же, — юноша тут же начал обиженно бурчать себе под нос, игнорируя неконтролируемые смешки Славы.
— Да-да, все вы так говорите, — закатив глаза, русоволосая присела на песок прямо напротив костра и уставилась на огненную стихию, внимательно наблюдая за сменой багрового и янтарного цветов. — Важно попросить о самом заветном. О том, чего больше всего желает сердце. Запомни это.
Обращалась Венцеслава к себе или к Морозу, юноша так и не понял, а потом резко образовавшаяся тишина, повисшая над парой, стала точкой старта — глубоко вздохнув, девушка закрыла глаза и бросила в огонь березовые прутья. Голодные языки пламени тут же схватили прутики и обвили со всех сторон, отчего кора начала стремительно тлеть, отбрасывая крошечные искорки. Мороз наблюдал за пламенем внимательно, и невольно вспомнил ребят, прыгающих через костер и держащихся за руки.
Захотелось перепрыгнуть через высокое пламя прямо сейчас, да так сильно, что аж руки зачесались. Было бы даже здорово прыгнуть вместе с Венцеславой. Держась за руки. Так, чисто из любопытства.
Юноша тихо пропустил шершавые песчинки сквозь пальцы и перевел взгляд на лицо девушки — задумчивая грусть, предвкушение и капелька надежды смешались в сизых глазах, и Мороз в очередной раз задумался, как вообще возможно вместить столько необъятных чувств в одном только взгляде. Слава приложила руки к сердцу и, видимо, закончила витать в облаках — надежда и предвкушение во взгляде сменились собранностью и решимостью. Девушка встала с колен и, отряхнувшись от невидимых песчинок, подошла к Морозу, головой указывая на водоем за его спиной. Парень, тут же оживившись, привстал и протянул вперед руку, осторожно держа в руках куклу, чтобы не повредить.
— Нет-нет, вторую часть ритуала ты будешь выполнять сам, — Слава интригующе улыбнулась, ловя обескураженное выражение лица собеседника. — Это важна часть, Мороз, грех отказываться. Сам же напрашивался участвовать в процессе, так давай, не подводи.
— Я хотел только посмотреть! — юноша протестующе замахал руками, благополучно забывая о ценном предмете в руке. — Да я даже не знаю, что делать нужно.
— А ну, успокойся! — Слава перехватила его руку, бережно вынимания из цепкой хватки дорогую сердцу вещь, с придыханием притягивая куколку к груди. — Я тебе все объясню, не серчай ты так.
Подозрительно прищурившись, юноше все же пришлось смириться, и в качестве знака согласия он ограничился молчаливым кивком головой. В конце концов, он сам подписался на эту авантюру. Однако в последнее время он на удивление самому себе приветствовал все новое и неизведанное, и понял, что иногда нужно встречаться со страхами, даже если проживать эти моменты сложно и до неприличного непривычно. В один момент внутри как будто переключился рычаг, и Мороз чисто интуитивно стал чувствовать тягу к новизне и всему, что он отторгал раннее. Он ясно и четко запомнил этот момент — во время прогулки в лесу вместе с Венцеславой, пара завела непринужденную беседу, которая обернулась рассуждениями о смысле и ценности жизни. Еще никогда Мороз не видел Славу настолько привлекательно-задумчивой, полностью погруженной в раздумья. И мысль, которую она выдала после продолжительного молчания, потрясла сознание юноши, перевернув его полностью вверх дном.
В тот день не спеша прогуливаясь по хмурому лесу, пара тихо разговаривала, иногда прерываясь на молчание — каждый думал о своем, не мешая потоку мыслей собеседника. Перепрыгнув через корень, юноша скосил взгляд в сторону девушки, ожидая от нее ответа.
— На нас тогда напало соседнее племя. Мы даже не ожидали нападения — ничего не предвещало беды, — в глазах Венцеславы мелькнула глубокая печаль и девушка, остановившись, приложила руку к потрескавшейся коре хвойного дерева. Подобный жест девушка делала только во время серьезных разговоров, и потому Мороз, наклонил голову чуть вбок и, сощурив глаза, насторожился. — Братья и отец побежали защищать остальных, мать побежала за детьми, а нас послали к реке — от воды вело несколько развилок и можно было запросто сбежать.
Чуть сжав кору, что заскрипела под ладонью девушки, Слава прислонилась лбом к дереву и глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Распущенные русые волосы полностью закрыли лицо, мешая юноше наблюдать за сменой эмоций во взгляде девушки.
— Мы думали, что остальные спасутся. Нас окружили, а за спиной оставалась только буйная река. Нам пришлось покинуть их, — русоволосая медленно отодвинулась от дерева и со стеклянными глазами обернулась к юноше. — В реке спрятались подводные камни, а течение, бившее из стороны в сторону, норовило протащить нас по каждому из них. Пламена тогда чуть не утонула.
Мороз сочувственно положил руку девушке на плече и легонько сжал в знак поддержки. Та бросила благодарный взгляд, наполненный болью, и осторожно приобняла себя.
— Ты очень сильная. Не каждый смог бы спасти себя, не говоря уже о подруге, — юноша чуть шагнул вперед, сомневаясь — а стоит ли обнимать ее сейчас?
Мороз быстро шагнул к ней и порывисто обнял, и, на секунду испугавшись собственного порыва, тут же отстранился, неловко заведя руки за спину. Слава судорожно выдохнула, как будто собирала все свои силы, чтобы не пролить слез, и опустила руки, выпрямив спину и чуть задрав подбородок.
— Как бы смешно это не звучало, сила далеко не в физической силе, — девушка, пролистывая страницы воспоминаний у себя в голове, вытянулась по струнке и сделала невнятный жест рукой, понятный только ей. — Сила в том, чтобы не отчаиваться и принимать ход событий. По-настоящему сильный человек может им даже управлять. Мой отец всегда учил меня этому.
Казалось бы, что может сделать обычная фраза, то или иное высказывание? Насколько градусов может повернуть восприятие и мнение о жизненной событийности? Мороз до этого разговора даже понятия не имел, насколько большую силу имеют слова. Главным показателем силы, власти и решительности он всегда считал непосредственно действия и проявления себя в материальном мире. И вдруг, тяжелой по весу мыслью, облаченной в непринужденную фразу, Слава перевернула его понятия о силе. И потрясла его даже не смысловая нагрузка высказывания, а то, сколько то, сколько чувств девушка вложила в свои слова, именно то, как преподнесла свою мысль — честно и открыто, не боясь, что ее отвергнут. Мороз будто впервые услышал настоящую Славу — в отражении глаз заметил небывалую прежде стойкость и твердость — такие, что поклялся быть таким же отважным и мужественным перед своими страхами.
