Подошва моего лофера прошлась по брючине Абрамовича, растирая следы слюны по ткани и оставляя полосу грязи.
Я удовлетворенно заметил:
— Вот видишь, все нормально, будто и не было. Чуток запачкал штанишки, но это мелочь — дома отстираешь.
Борис попытался удрать в приемную, даже взялся за ручку, но я ловко поймал его за локоть.
— Подожди, уважаемый, ты же вроде поговорить со мною хотел.
— Я? Нет, — проблеял Березовский, судорожно вцепившись в ручку. Задерживать меня он явно передумал.
В приемной раздались голоса. Дверь снова распахнулась, и коридор начали выходить люди. Главбух «АВТОВАЗа», директор НТЦ, начальники управлений и цехов, зам генерального, главный металлург, один за другим появлялись из приемной и тонким ручейком растворялись в коридорах здания. Я здоровался с руководителями: пожал руку главному металлургу, директору по экономике и планированию, заму генерального, еще кому-то. Соратники Березовского, видя такой радушный прием, устраивать скандал не решились. Наверно, были растеряны моим хамством, и, зная, кто помог нам «зайти» на завод, самостоятельно обострять побоялись. Типичные трусливые интриганы, предпочитающие делать пакости исподтишка, подставлять вместо себя простых работяг.
Мы с Саней зашли в приемную. Дверь кабинета генерального директора была приоткрыта.
— Здравствуйте, Владимир Васильевич у себя? — осведомился я у секретарши.
— Добрый день, — сухо кивнула женщина. — Да. Только что совещание закончилось.
Скрипнула дверь приемной. В образовавшейся щели мелькнула плешь и напрягшееся ухо Бориса Абрамовича. Три черные волосинки на ободке, воинственно торчали антеннами, пытаясь чутко уловить все доносящиеся из приемной звуки.
Березовский заметил мой недовольный взгляд и быстро улетучился. Но дверь прикрыл не до конца, и наверняка присосался мохнатым ухом к стене рядом, чтобы не упустить ни единого звука.
— Доложите ему, пожалуйста, что прибыли Михаил Елизаров, Александр Устинов и Ашот Барсамян из «ОСМА-авто», — вежливо попросил я.
— Я же говорю: совещание только что прошло. Два часа сидели, — женщина недовольно поджала губки. — Владимиру Васильевичу уезжать через пятнадцать минут надо. Теперь не знаю, когда он сможет вас принять.
— А вы обязательно скажите шефу, что дело очень важное, — я повысил голос. — Лично для него. Мы были в Америке, провели предварительные переговоры с американскими автомобильными производителями. Они готовы открыть совместное производство с АВТОВАЗом лучших американских моделей. Думаю, Владимир Васильевич способен лично оценить масштабы проекта, и имеющиеся перспективы. Не только завода, но и собственные.
Березовский в коридоре заполошно вскрикнул подбитым селезнем. В его вопле было столько страдания и искренней боли, по упущенным деньгам и возможностям, что все находящиеся в приемной пораженно замерли. По тембру и накалу эмоций крик души Бориса Абрамовича, звучал жалобным блеяньем ягненка, насильно отлученного злобными живодерами от молочной мамкиной титьки. Через секунду послышался глухой шлепок об стенку и грохот упавшего тела. Кто-то приглушенно матюгнулся. Судя по голосу, Самат Жабоев.
Саня шагнул к выходу и захлопнул дверь прямо перед носом перед грустными рожами незадачливых шпионов. Ещё и ручку придержал, чтобы снова не открыли.
— Что за проекты? Какие американцы? — раздался зычный голос Каданникова. Дверь распахнулась, на пороге появилась внушительная фигура генерального директора.
— Здравствуйте, Владимир Васильевич, — вежливо поздоровался я.
— Добрый день, — сухо кивнул Каданников. — Так что за проекты?
— Дженерал Моторс, Форд, Крайслер, — любезно пояснил я. — У меня в папке лежат предложения о совместном трехстороннем сотрудничестве американских производителей, «ОСМА авто» и «АВТОВАЗа», подписанные Ли Яккокой, Эдселем Генри Вторым Фордом, и Роджером Бонэмом Смитом. Каждая из трех корпораций, готова вложиться в совместное производство машин.
— А ваша компания тут причем? — нахмурился генеральный директор. — У вас же ничего нет, никаких производственных мощностей.
— А наша компания, согласно трехстороннему соглашению, будет эксклюзивным продавцом выпускаемой продукции, — любезно пояснил я и спросил: — Мы и дальше будем разговаривать в приемной, или всё-таки пройдем в кабинет?
В дверь требовательно постучали.
— Это Ашот, — пояснил я. Саня кивнул и отпустил ручку.
В приемную проскользнул довольный Барсамян. Увидел мой требовательный взгляд, незаметно кивнул: «всё нормально».
— Ладно, — буркнул Каданников и посторонился, уступая дорогу. — Проходите. Посмотрим, какие у вас там договора с американцами…
В кабинете Владимир Васильевич махнул рукой на стулья около большого стола для совещаний, предлагая садиться. Я забрал у Сани папку, открыл и передал генеральному директору пачку листов — договоры о намерениях от американцев с русским переводом, сделанным Анной. Каданников прищурился, подхватил лежащие на столе очки, надел. Посмотрел договоры о намерениях на английском, изучил подписи руководителей, потом беззвучно шевеля губами, внимательно прочитал переводы на русском, отложил стопки листов в сторону, медленно снял очки, положил на столешницу и повернулся к нам:
— Тут три предложения. От «Дженерал Моторс», «Форд» и «Крайслер». И какое из них прикажете выбрать? Все три мы однозначно не потянем на имеющихся производственных мощностях. Не уверен, что сможем выполнить свои обязательства в полной мере даже по одному. Если только напрячься…
Генеральный директор, замолчал, о чем-то напряженно думая.
— Владимир Васильевич, по одному точно сможете, — заверил я. — А напрячься стоит. Просто представьте, перед вами лежат три уникальных предложения — наладить на заводе выпуск самых легендарных машин американского автопрома — «мустангов», «шевроле», «линкольнов», «фордов», «крайслеров» и многих других. Машин, на которых ездят обеспеченные американцы, отвечающих самым современным требованиям комфорта и безопасности. Ваш завод будет первым и некоторое время единственным, совершившим грандиозный прорыв, в сфере обеспечения граждан СССР роскошными западными автомобилями. Генеральный Секретарь ЦК КПСС, товарищ Михаил Сергеевич Горбачев всегда подчеркивал, что надо перенимать передовые технологии Америки. Наши люди достойны самых качественных товаров, отвечающих лучшим мировым стандартам. И вам не нужно соглашаться на все три. Достаточно выбрать одно с наиболее привлекательными условиями и работать с производителем, предоставившим самое выгодное предложение.
— Это я понимаю, — буркнул Каданников, снова начиная просматривать бумаги. — Михаил, ты представляешь уровень ответственности по такому проекту? Не дай бог, что-то не получится. Нас живьем схарчат без гарнира и соли.
— А почему у нас не должно что-то не получиться? — задал я встречный вопрос. — Толковые инженеры, рабочие имеются, станки и оборудование в наличии, технологии, всю проектную документацию американцы по условиям соглашения предоставят, специалистов на начальном этапе консультирующих персонал и контролирующих все производственные процессы — тоже. Не вижу сложностей.
— В том то и дело, — проворчал генеральный директор, переворачивая бумаги. — Сложностей он не видит. А я вот вижу. Проектная мощность завода ещё относительно недавно была рассчитана на выпуск шестьсот шестьдесят тысяч автомобилей в год, в настоящее время мы производим гораздо больше, и снижать планку не имеем права. Люди ждут машины, у нас в государстве их и так всем желающим не хватает.
— Знаю, — спокойно ответил я. — Сейчас АВТОВАЗ изготавливает шесть с лишним тысяч автомобилей в месяц. Но это не предел. Задача — решаема. Можно привлечь дополнительные кадры — старые и новые. Развернуть новые производственные мощности, запустить работу круглосуточно в три смены. Было бы желание.
— Мы поможем, да, — горячо поддержал Ашот. — Найдем новых рабочих и инженеров с опытом работы, если что. Даже с того же «АЗЛК» или «ГАЗа». Никаких проблем. Под этот проект, чтобы в будущем стать владельцами иномарок, они к вам даже не пойдут, побегут.
